Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева
На вокзале было многолюдно, несмотря на будний день. Глаша быстро взяла два билета, сунула один Артёму и с общей толпой проехала за турникеты, потеряв из виду нового оперативника.
— Задача следующая, — тихо сказал Глаша, обнаружив Архарова на перроне у электрички, — выходим на остановке, проходим лесополосу, садимся в маршрутку и едем в посёлок.
— Не сложно, — слегка улыбнулся молодой человек. — В детали дела посвятите меня, пожалуйста, чтобы я не просто безмолвной куклой болтался.
* * *
По приезде в больницу Визгликов купил кофе, потаращился на лоток с книгами и печатными глянцевыми изданиями, походил в вестибюле, затем истощил запас причин, почему он не может немедленно подняться к брату в палату, и нажал кнопку вызова лифта.
— Привет, — сухо сказал Стас, присаживаясь к кровати.
— Привет, — еле отозвался Андрей.
— Тебя завтра официально допрашивать приедет Лисицына, — Стас помолчал.
— Я понимаю. Мама как? Остальные?
— Не знаю, сегодня вечером, когда я пойду ей рассказывать о твоих подвигах, узнаю. А ты пока подумай, где я могу Альбину найти. На месте оказалась другая девушка облегчённого поведения, — Визгликов поискал место выбросить стаканчик и подошёл к мусорной корзине.
Подойдя к ведру, Стас уже занёс руку, чтобы выбросить мусор, но вдруг остановился. Он наклонился, внимательно рассмотрел крохотный пакетик с остатками белого порошка. Выглянув из двери, Визгликов поманил к себе одного из сидевших дежурных.
— Стащи для меня перчатку из процедурки.
— Как стащить? — не понял полноватый мужчина с рыхлым лицом и вторым отвисающим подбородком.
— Молча. Или применив своё огромное обаяние.
— Понял, — неуверенно пробормотал мужчина и побрёл к открытой двери кабинета.
Через минуту, получив искомое, Стас вытащил из мусорки пакетик, рассмотрел его поближе и подошёл к кровати Лопатина-старшего.
— Ну, так как ты обездвижен, то приписать тебе, что ты сгонял за наркотой, я не могу. Кто пронёс?
— Стас, какая разница? Больно очень. Обычный обезбол мне не помогает, — скривился Андрей.
— Когда ж ты так сторчаться успел? — вздохнул Стас.
— Наверное, в тот момент, когда мама забрала тебя из детского дома и назначила любимым сыном, — огрызнулся Лопатин.
— Так это было-то чуть меньше, чем сорок лет назад, — прищурив глаза, сказал Стас.
— Накопилось.
— Понятно.
Не попрощавшись, Визгликов вышел в коридор и подошёл к дежурному.
— Кто заходил к нему? — он кивнул на дверь.
— Никто.
— Что, даже медперсонал? — рявкнул Стас.
— А, эти да, — согласно покивал мужчина. — С утра медсестра и санитарка. Блондинка и фигура такая, — медленно произнёс он.
— У кого? Санитарки или медсестры?
— Ну конечно, у медсестры, — даже слегка обиделся дежурный.
— Ты, прежде чем о чужих фигурах мечтать, лучше за своей присмотри, — похлопав собеседника по выдающемуся животу, сказал Стас и набрал номер. — Аня, я в больнице. Нужно сегодня Андрея перевести в тюремную больницу. Хотя ещё вчера нужно было это сделать. Я буду здесь ждать, пока его не заберёт конвой. Дежурного я с уликами сейчас к Казакову отправлю, — Визгликов повесил трубку и набрал номер Юрия Арсеньевича. — Юра, мой добрый друг, я сейчас к тебе одного Карлсона пришлю, он тебе принесёт в клювике возможную улику. Мне очень нужен анализ порошка, ну а если ты найдёшь отпечатки, то я тебя даже расцелую. Что? Нет, летать он не умеет, приедет на метро.
* * *
Погорелов, подъехав к знакомому до боли входу в психиатрическую лечебницу, постоял на улице, поглядел на редких посетителей, являющихся в неприёмные часы, и, сверившись с ответом на запрос «Кто вёл Катин случай?», — вошёл в здание.
— Здравствуйте. Я к Хворостиной, — сказал он, предъявляя удостоверение.
— Добрый день. Не работает сегодня, — не поднимая глаз от книги, отозвалась вахтёрша.
— Я звонил, мне сказали, что она дежурная сегодня.
— Ну, может и так, только час назад она ушла, — женщина надела очки в тонкой пластиковой оправе и поводила взглядом по журналу. — Вот, я отметила: Хворостина вышла.
— Вы до сих пор так фиксируете режим работы врачей?
— Кто как — не знаю, а я да. У меня всё строго. Врачи, посетители, гости, — сухонькая старушка вздохнула и перевела цепкий взгляд на Погорелова. — Всегда на любой вопрос отвечу. Чтоб претензий ни у кого не возникало.
— Хорошо, но кто-то же её заменяет? Она же не могла бросить отделение в дежурство и уйти?
— Да, скорее всего, попросила Корейкину с соседнего, — махнула рукой пожилая дама.
— Ну, тогда я к Корейкиной.
Погорелов прошёл внутрь, нечаянно зацепился ногой за выбитую плитку и, схватившись для опоры за шаткую рекламную стойку, еле удержался от падения. Рассыпав несколько пачек рекламных буклетов, Сергей вздохнул, нагнулся и стал собирать прямоугольные листики, на которых светились радостью лица медсестёр и врачей, призывающие пациентов довериться опытным сиделкам. Погорелов рассовал карточки по местам, покосился на выделяющийся буклет, скоро прочёл название «Штопая сердца» и пошёл дальше.
— Здравствуйте, а когда вернётся на рабочее место доктор Хворостина? — спросил Сергей, подойдя к дородной жующей на ходу женщине, на криво висящем бейдже которой было написано Корейкина.
— Вы родственник? Сегодня неприёмный день, — на ходу плюнула она словами и поспешила дальше.
— Я из следственного комитета, — устало сказал Погорелов.
Женщина резко остановилась, глянула на него и, набрав номер, буркнула:
— Света, разбирайся сама, тут к тебе из СК пришли, — она сунула Погорелову трубку и шёпотом добавила, — Пожалуйста, недолго, у меня тяжёлые на обходе.
— Хорошо, — кивнул Погорелов. — Я сейчас запишу ваш номер, — сказал он Хворостиной, — и перезвоню. Будьте на связи.
Позвонив со своего номера, он несколько секунд слушал сбивчивые объяснения, потом резко перебил женщину и, назвав фамилию Кати, сказал:
— Мне нужны сведения по этой пациентке. Где вы сейчас находитесь, я подъеду.
Добравшись до нужного адреса, располагавшегося неподалёку за железнодорожными путями в окружении полоски леса, Сергей вошёл в старенькое, мрачневшее облупившимися кирпичными стенами здание. Пройдя по длинному коридору с рваным линолеумом на полу, он остановился перед новенькой дверью, за которой слышались певучие голоса и игра на пианино.
— Нотку выше, чуть выше, мои хорошие, — говорила невысокая рыженькая женщина и для усиления своих слов поднимала руки вверх. — Отлично, тянем, тянем. Вы к кому? — тихо спросила она, глянув на Сергея.
— К Хворостиной.
— Присядьте, она выбежала, ей кто-то позвонил.
— А что у вас здесь? Театральная студия? — оглядываясь, спросил Сергей.
— Да, это заслуга Светы Хворостиной. Это для наших пациентов. Есть такие, кто выписывается, живёт дома, но взаимодействовать с социумом не может. Наташа где-то раздобыла денег, мы выкупили полностью это здание, — гордо сказала женщина, — и теперь здесь делаем такой замечательный проект. Планируем студии, кабинеты психологической помощи, — улыбнулась она и снова отвлеклась на хор. — А теперь
