Евгений Сухов - Шнифер

Разгуляй поколебался секунду, а затем отрицательно покачал головой.

— Я не пью.

— Что, совсем не пьешь?

— Совсем.

— Ну, тогда поехали.

Сплюнув за окно тугую тягучую слюну, Чертышный запустил двигатель. «Опель» тронулся с места.

— Новую жизнь начинаю, — донесся из-за спины подполковника хриплый голос, смешанный с частым свистящим дыханием. — Никакой выпивки, никакого криминала. У меня давно мечта есть заветная, но все как-то руки не доходили. Знаешь, какая?

— Какая?

Чертышный почти лежал на рулевом колесе, направляя машину в сторону основной магистрали. Электронные часы на приборной панели неумолимо отсчитывали свой безудержный бег. Им следовало поторопиться.

— Лодочную станцию куплю… Денег хватит. Пляж свой, кафешка небольшая, катамараны. И спасатели… Они у меня в три смены работать будут. Но по двадцать четыре часа в сутки. Чтобы никто не тонул на моем пляже. Это ведь плохо, когда люди тонут?

— Плохо, — автоматически согласился Чертышный, нисколько не вникая в то, что говорил раненый на заднем сиденье «Опеля».

До трассы оставалось всего несколько метров, когда подполковник услышал нарастающий гул милицейских сирен. Меж крон деревьев замелькали отблески фар и красные огни проблесковых маячков. Опергруппа, запущенная самим Чертышным, мчалась в направлении мелиховского особняка. Подполковник выкрутил руль и съехал с дорожки в густые заросли тянущейся параллельно трассе лесной полосы. Проехал метра три и заглушил двигатель. Погасил фары.

Разгуляй, казалось, даже не заметил этого. Он продолжал говорить:

— Свадьбу сыграю в октябре… Я люблю осень, люблю дожди… Она — прекрасная девушка. Самая лучшая, самая замечательная… У нас будет трое детей. Два сына и дочка. Самая младшая…

Четыре машины с воем пронеслись мимо того места, где стоял скрытый деревьями «Опель» Чертышного. Подполковник выждал тридцать секунд и только после этого потянулся к ключам, торчащим в замке зажигания. Однако рука его так и не завершила начатой траектории. Очередная волна головокружения заставила Чертышного окончательно утратить чувство реальности. Он потерял сознание и уткнулся лбом в рулевое колесо. Разгуляй продолжал еще что-то невнятно бормотать у него за спиной…

Чертышный пришел в себя, когда на горизонте уже забрезжил рассвет. Распахнув дверцу, подполковник сложился пополам, и его вырвало. Он вытер рот рукавом рубашки.

— Эй, парень!..

Подполковник обернулся. Кровь капала с заднего сиденья на резиновый коврик. Разгуляй лежал с распахнутыми глазами, но по его застывшему взгляду легко можно было догадаться, что он был мертв никак не меньше полутора часов.

По лобовому стеклу «Опеля» застучали крупные капли дождя. Пит не ошибся в своем прогнозе.

Эпилог

Принцесса услышала тяжелое прерывистое дыхание и открыла глаза. Она все еще лежала на диване в гостиной, где заснула не раздеваясь.

Чертышный сидел рядом на приставленном к дивану стуле и грустно смотрел на нее глубоко посаженными потухшими глазами. Девушка резко села.

— Ну, что? — Она и сама испугалась того, насколько громко прозвучал этот вопрос.

Подполковник сокрушенно покачал головой.

— Я сделал все от меня зависящее. Прости…

— Он умер?

— Да. У меня в машине. На заднем сиденье.

На глаза Принцессы навернулись слезы. Рот ее беззвучно открывался и закрывался, как у выброшенной на сушу рыбы. Нижняя губа мелко задрожала. Чертышный протянул руку, собираясь коснуться ладонью ее волос, но девушка резко отпрянула.

— Как?.. Почему?.. Я ведь просила тебя, отец! Я ведь умоляла тебя вытащить его! Разве я так часто обращалась к тебе с какими-нибудь просьбами? По-моему, это был первый случай.

— Я пытался…

— И ты называешь себя опером?

— Милая…

— Уходи!

Это одно коротенькое слово сорвалось с ее уст, как удар хлыста. Чертышный напрягся. Ее боль передалась ему, и он ощущал ее так же остро.

— Уходи, отец, — повторила Принцесса. — Я не хочу тебя видеть. Я никого не хочу видеть…

— Ты останешься здесь?

Девушка не ответила. Она вновь легла на диван и свернулась калачиком, подтянув ноги к подбородку. Подполковник не мог видеть ее лица, повернутого к кожаной спинке.

Поднявшись со стула, Чертышный двинулся к выходу из квартиры. Мягко и бесшумно прикрыл за собой дверь. Оказавшись на лестничной площадке, он спустился на этаж ниже и сел на верхнюю ступеньку пролета.