Софи Ханна - Комната с белыми стенами
О господи, господи! Я только что закрыла у себя в квартире главного фоторедактора крупной газеты!
Водитель такси с надеждой смотрит на меня в зеркало. Мне видны только его глаза, но этого достаточно. Своей машины у меня нет, и я немало времени провожу в такси. Мои инстинкты острее бритвы. Меня не оставляет чувство, что его так и подмывает поведать мне про прекрасную биографию бандитов-близнецов Крэй, которую он читает. От других лондонских таксистов я уже наслышана про парня, которому при помощи ножа растянули улыбку, и мне незачем выслушивать эту историю снова. В качестве превентивной меры я вынимаю телефон и звоню Тэмсин.
– Флисс? – По ее голосу можно подумать, что она уже отчаялась услышать мой звонок. – Ты где?
«В Сомали», – едва не ляпаю я, но вовремя прикусываю язык.
– По пути на работу. Успокойся. Со мной всё в порядке.
– Это сейчас с тобой всё в порядке, но чем дольше ты…
– Мне нужно кое-что сделать, – перебиваю я ее. – Ты, случайно, не занята?
– Смотря что ты имеешь в виду. Я только что загрузила одну пробную программку с сайта MИ-6…[13]
– Что?
– И как раз собираюсь ею заняться. Это что-то вроде экзамена. Если я его выдержу, то на один шаг приближусь к должности следователя по особым делам. Это так у них официально называется.
– Ты хочешь сказать, шпиона? – Меня душит смех. Я представляю себе главного фоторедактора, запертого в моей квартире, и свою лучшую подругу, мечтающую стать шпионом. Я хохочу, не в силах остановиться.
– Смотри, никому не говори, хорошо? На сайте сказано, что об этом нельзя рассказывать. – Мне слышно, как Тэмсин фыркает. – По-моему, они слишком многого хотят. Неужели и в самом деле никому?
– Вряд ли. По-моему, они хотели сказать, что об этом можно рассказывать кому угодно, при условии, что собеседник не одет в футболку с логотипом «Аль-Каиды».
– Ты плачешь?
– Нет, скорее смеюсь, но ты не бери в голову.
– Флисс, я говорю совершенно серьезно. Я разговаривала с одним детективом, и он сказал, что из меня получился бы неплохой следователь, и я подумала…
– Зачем тебе понадобилось разговаривать с детективом?
Тэмсин издает стон.
– Знаю, это вопреки твоим принципам, но прошу тебя, купи газету и прочти. И когда сделаешь это, приезжай ко мне, чтобы я не выпускала тебя из поля зрения.
– Тэм, давай лучше ты ко мне. У тебя еще есть те ключи, что я давала тебе?
– Где-то есть, а что?
– Просто… поезжай ко мне домой и отомкни входную дверь. Выпусти Ангуса Хайнса и снова запри. В смысле, дверь, после того, как ты его выпустишь. Это не займет много времени. Я потом компенсирую тебе расходы – бензин, такси, билет на метро, что скажешь. Плюс в придачу ужин в ресторане по твоему выбору. Главное, согласись выполнить мою просьбу.
– Давай перемотаем ее назад, где говорится «выпусти Ангуса Хайнса». Говори, что Ангус Хайнс делает в твоей квартире?
– Он вошел, хотя я его не приглашала. Я не смогла выставить его вон, поэтому была вынуждена закрыть в квартире. Иначе он увязался бы за мной. Я же не хочу с ним разговаривать. Ужасный, самодовольный тип. У меня от него мурашки пробегают по коже.
– Ты заперла Ангуса Хайнса в своей квартире? О господи! Разве это не насильственное ограничение свободы? Или даже похищение? Флисс, за такие дела можно в два счета угодить за решетку. Какая муха тебя укусила?
Я нажимаю красную кнопку и отключаю телефон. Если она захочет выпустить его, то приедет и выпустит. Если нет, пусть оба остаются там, где находятся, и развлекаются тем, что перемывают мне косточки.
Может, мне стоит спросить у водителя, не доводилось ли близнецам Крэй запирать у себя дома главного фоторедактора, и если да, что им за это было? Правда, в данную минуту он сам увлеченно беседует с кем-то по телефону, и мне не остается ничего другого, как предаться размышлениям.
Да, устраиваясь на работу в «Бинари Стар», я знала, что там работает Лори. Да, я знала, что он связан с Хелен Ярдли и СНРО. Да, я знала, что он пытался вызволить Рей из тюрьмы.
Нет, мне и в голову не приходило, что в конечном итоге он взвалит на меня работу над фильмом про несправедливые приговоры по делам о внезапной смерти младенцев. Потому что, знай я это, поскорее унесла бы оттуда ноги. К тому моменту, когда я пришла в «Бинари Стар», отца уже не было в живых. В отличие от мамы.
Мама до сих пор жива. У нее будет разрыв сердца, узнай она, что я снимаю документальный фильм, в котором Рей Хайнс будет представлена невинной овечкой. Даже если отец ошибался, говоря о ней резкие слова в тот день в ресторане, мама все равно останется при своем мнении. И будет в шоке. Одного этого достаточно, чтобы отбить у меня всякое желание снимать этот фильм.
Тогда зачем ты пошла работать в «Бинари Стар» к Лори Натрассу? Но могла ли я в 2007 году представить себе, в каком положении окажусь сейчас? Если я сейчас позвоню домой и скажу все это Ангусу Хайнсу, он будет, наконец, удовлетворен и позволит мне работать над лентой?
Я зарываюсь лицом в ладони. О господи, что я наделала? Наверное, я должна сказать водителю, чтобы он повернул назад в Килберн, но я не нахожу в себе сил. Я не желаю снова видеть рядом с собой Ангуса Хайнса.
Такси останавливается рядом со зданием «Бинари Стар». Расплатившись, я выхожу из машины. Внешняя дверь не заперта – значит, внутри кто-то есть. Я вхожу в двойные стеклянные двери и сталкиваюсь нос к носу с Раффи.
– Кого я вижу? Фелисити в субботу! – говорит он, уперев руки в бока и сделав изумленное лицо. – Не иначе как мне это примерещилось.
– Ты… обычно работаешь по субботам?
– Угу. – Он подается вперед и шепчет мне на ухо. – Иногда, вопреки заповеди Божьей, даже по воскресеньям. Только не говори Ему.
Интересно, неужели Раффи чем-то напуган и пытается убедить себя в обратном? Иначе зачем человеку торчать в выходные на работе? Или нет, это я переношу на него свои страхи. Потому что Раффи выглядит как обычно.
– С сегодняшнего дня я намерена работать по выходным, – заявляю я с серьезным видом.
Раффи поджимает губы. Еще бы, учитывая, сколько мы собираемся тебе платить. Это в моей голове звучит его голос или же у меня паранойя? В любом случае ощущение такое, будто в каждой руке у меня по пистолету, а на мне футболка с надписью через всю грудь «Не промахнись».
– Тебя в твоем кабинете ждет сюрприз, – говорит Раффи. – Кстати, когда я последний раз заглянул в офис Майи, там тебя тоже ждала пара сюрпризов.
Прежде чем я успеваю спросить, о чем он, его уже и след простыл. И лишь двери хлопают ему вслед.
Кабинет Майи закрыт. На ручке болтается табличка «идет совещание». Из-за двери до меня доносится ее голос и еще несколько голосов. Ненормальные трудоголики, вот кто они такие. Неужели они не в курсе, для чего существует суббота? Почему не дома? Почему не надели пижаму и не свернулись калачиком на диване? Почему не смотрят повторение очередной серии «Место под солнцем. Дома и вдалеке»?
– Я это ценю, – произносит чей-то громкий голос.
«Это»? Что еще за «это»? Табачный дым? Это некое тайное сборище Общества Ценителей Никотина на Рабочем Месте? Я решаю, что если у Майи и есть для меня сюрпризы, то с ними можно подождать.
В кабинете, который мой, Лори или ничей, в зависимости от вашей точки зрения, меня ждет небольшой серебристый робот. Мне требуется пара секунд, чтобы прочесть этикетку и понять: это не робот, а осушитель воздуха. Сердце тотчас падает куда-то в область кишечника. Еще неделю назад я была бы в полном восторге, но только не сейчас. Момент говорит сам за себя. Раффи знает: теперь это мой новый кабинет. Знает он и то, что проблем с конденсацией в нем нет. Вдруг этим осушителем он как бы намекает на то, что вскоре я вернусь в свою прежнюю сырую конуру, где мне самое место?
Я запираю дверь и включаю компьютер. Лори отправил мне электронное письмо, в котором сказано «См. новую версию статьи», а ниже «Отправлено с мобильного телефона». Мобильный телефон напечатал даже больше букв, чем Лори. При этом у него со мной даже не было секса. Не будь я так взвинчена, я бы нашла это обстоятельство смешным.
Никакой новой версии статьи к письму не прилагается. К счастью, Лори, как только понял, что забыл прицепить к первому посланию статью, прислал еще одно письмо – со своего ноутбука. В этом вообще никаких слов, только прикрепленный файл со статьей.
Я открываю файл и щелкаю мышкой на печать. Затем, порывшись в сумке, извлекаю из нее визитку Ангуса Хайнса и посылаю ему ответ на его последний вопрос – честный и полный, насколько это только возможно. Я объясняю, что сбежала от него потому, что не смогла дать ответ, глядя ему в глаза. Я признаюсь ему, как больно мне думать об отце, – у меня уже вошло в привычку избегать любых разговоров о нем. Я не извиняюсь за то, что замкнула Ангуса в моей квартире, и не спрашиваю, там ли он сейчас или, может, уже успел выбраться на свободу.
