Валерий Ефремов - А этот пусть живет...
Шахматный деятель залезал туда с явной неохотой, и Митин, почуяв недоброе, немедленно вмешался.
— Что тут происходит!? — грозно вопросил он.
Санитар с физиономией и телосложением ресторанного вышибалы оглянулся с очевидно выраженным стремлением дать чересчур любознательному прохожему достойный ответ, но, увидев милиционера в форме, разом стушевался.
— Скорая психиатрическая помощь, — после некоторой паузы пояснил он.
— Товарищ старший лейтенант! — обрадованно воскликнул Маркиш, уже находившийся внутри машины. — Приходите меня навещать!
— Что с вами стряслось? — пробормотал несколько ошарашенный опер.
— Моей племяннице моя квартира понадобилась! — все также радостно сообщил Борис Семенович. — Она — в мою квартиру, а я — в дурдом. Это называется длинная рокировка. В шахматной нотации обозначается тремя нолями.
— Так вы не больны?
— Конечно, нет. Дело житейское. Но как вам нравится моя племянница, а? Она, по-моему, провела гениальную комбинацию! Ведь так? Шах и мат! Я бы даже сказал — спертый мат!
— Вас обследовал врач?
— Естественно! Психиатр был, конечно, куплен. Все вроде бы простенько, но очень эффективно, очень!
— Я могу вам устроить независимую психиатрическую экспертизу! — с энтузиазмом предложил Митин.
— Простите, кто вы такой?
Он обернулся. Перед ним стояла суровая молодуха с пронзительными черными глазами и смотрела на него с такой ненавистью, что старшему лейтенанту стало как-то нехорошо.
— Гражданин Маркиш — важный свидетель по делу, которое я веду, — довольно нерешительно пояснил он.
— Гражданин Маркиш — психически больной человек, — строго произнесла черноокая молодуха, — и его свидетельские показания не могут быть приняты во внимание. — И она повернулась к санитарам: — Закрывайте двери!
Молодцы в белых халатах выполнили ее указание, но Борис Семенович успел крикнуть Митину:
— Зайдите к соседке Гале из семьдесят третьей квартиры! Я оставил у нее для вас конверт!
Галя с недоверием выслушала Костю, здесь даже милицейская форма не сработала.
— Документы! — потребовала она, но, увидев «корочки», смягчилась: — Сейчас! — и вынесла конверт, залепленный скотчем.
Костя вскрыл конверт и взял в руки записку, в которой оказалось всего три слова:
Убийца — Алексей Жуков.
9. Полковник Сбитнев
— Никак у нас в Малинине маньяк объявился, товарищ полковник, — первым после приступа всеобщего оцепенения подал голос капитан Поршнев.
Начальник РУВД не удостоил его реплику своим комментарием и стал проверять пульс у окровавленного мужчины, хотя было вполне очевидно, что тот как нельзя более мертв.
— Разрешите мне, товарищ полковник, — подсуетился судмедэксперт и стал проводить какие-то свои манипуляции над бренным телом не установленного пока что лица.
— Что скажешь? — обратился Сбитнев к участковому Рогову.
— Это не мой контингент! — поспешно отозвался тот.
— А как он попал сюда? Ведь гараж принадлежит уехавшему за рубеж дипломату, так?
— Так, но… — Участковый пожал плечами.
— Мужчина умер часов двенадцать назад, — сообщил судмедэксперт. — Похоже, убит двумя ударами ножа — в область печени и желудочную полость.
— Поршнев, быстро сними с него пальчики! — распорядился Сбитнев. — Но для начала сфотографируйте тело.
Криминалисты принялись за работу, а к полковнику подошел Курский:
— Мне знакомо лицо убитого.
Сбитнев знал, что лейтенант помнит зрительно не одну сотню, а может, и тысячу фотографий из картотеки МВД, особенно лиц, связанных с организованной преступностью.
— Ты хочешь сказать, это наш клиент?
— Похоже, что так.
— Ты можешь быстро установить его личность?
— Для начала неплохо бы пошарить у покойника в карманах, — внутренне улыбнулся Курский, но, впрочем, он понимал, что начальник РУВД после смерти своего дружка Козлова и обнаружения нового трупа сейчас находится в состоянии, близком к шоковому, и некоторое время будет неспособен к адекватным действиям.
— Да-да, — слегка смутился полковник, — посмотри, что у него там.
В одежде убитого оказался полный комплект документов, включая паспорт и автомобильные права.
— Топорков Петр Борисыч, зарегистрирован в Москве… — Курский поднял глаза на начальника РУВД: — Товарищ полковник, не так далеко отсюда мой дом… Мне надо бы заглянуть в компьютер.
— Ну что ж, действуй. Как только будут результаты, звони.
В связи с появлением очередного мертвеца в автомобильном багажнике, все как-то подзабыли, включая самого начальника РУВД, для чего, собственно, приехали сюда. В результате полковник, оставив криминалистов заниматься новоиспеченным трупом, поспешил в управление, поскольку туда должны были прибыть вызванные им два частных детектива из Москвы. Имелась у него на примете пара адресов, куда следовало поставить их секретную аудио- и видеоаппаратуру.
Как справедливо подметил Курский, Сбитнев тяжело переживал гибель своего бывшего дружка. И дело было даже не столько в самом факте его смерти, а в обстоятельствах ей сопутствующих. Стало вполне очевидно, что вчерашний труп попал в козловские «Жигули» совсем не случайно, и, даже если сам Павел Семенович к этому убийству был напрямую непричастен, то он все же явно занимался некоей противоправной деятельностью, иначе вряд ли бы закончил свой жизненный путь в багажнике собственного автомобиля. А значит, Николай Сбитнев пребывал в плену иллюзий по отношению к старому товарищу.
В таком случае, какие могут быть с его стороны претензии к Курскому, который с самого начала предполагал, что Козлов — криминальный тип? Скорее всего, скрытность, а точнее, сдержанность лейтенанта была обусловлена нежеланием обидеть своего явно заблуждавшегося начальника.
Уже подъезжая к РУВД, он окончательно проникся идеями самокритики и решил немедленно вызвать Курского на разговор по душам. В конце концов в его управлении ему больше и опереться-то не на кого, кроме как на этого смышленого и серьезно относящегося к делу лейтенанта.
И, только он пересек порог кабинета, раздался зуммер. Звонил как раз Курский.
— Этот Топорков Петр Борисыч — из балаковской группировки. Кличка — Топор. Машина «Форд-фокус», в которой он обнаружен, действительно его.
— Напомни, Серега, какие у балаковской банды приоритеты?
— Они довольно обширны, но главный из них — автобизнес. Однако Топор входит в боевую бригаду группировки, а значит, приехал в Малинино не по коммерческим делам.
— Есть какие-то соображению по этому поводу?
Курский почувствовал перемену в отношении к нему полковника, но, не зная, чем она вызвана, решил пока проявит сдержанность:
— Трудно сказать, фактов маловато…
Сбитнев вздохнул: закрытость лейтенанта вновь вызвала у него приступ раздражения.
— Ладно, срочно приезжай в РУВД.
— Буду через десять минут.
В ожидании московских детективов полковник погрузился в раздумья. Его мысли стали крутиться вокруг фигуры Филиппа Фомичева, который удивительным образом оказывался в самом центре криминальных событий последних дней. Что это — случайность или система, некая логическая связь?
Он позвонил начальнику малининских гаишников подполковнику Гатину:
— Владимир Федорыч! Твой Фомичев где сейчас находится?
— В отделе, скоро заступит на дежурство.
— Я тебя попрошу: держи его пока у себя под рукой. Он может в любой момент мне пригодиться.
Просьба Сбитнева была в Малинине сродни даже не приказу, а закону, и подполковник Гатин ответил немедленным согласием.
— Кстати, Николай Ильич. Мне только что доложили… Тут такая история… Может, она тебя заинтересует в свете, так сказать, последних инцидентов в городе…
— Ну-ну…
— В Малинине объявилась парочка балаковских авторитетов — Гангут и Окунь. Их задержали для проверки документов на посту ДПС. У одного из них, а именно, у Гангута, угнали новую «БМВ», которая нашлась у нас в городе. Об этом инспектор нашего отдела поставил его в известность, и тот должен с минуты на минуту приехать к нам за своей машиной.
— Не отдавай ее! — тут же заорал Сбитнев. — Не отдавай, я сейчас к вам подойду.
Полковник сразу же двинулся в другой конец здания, где располагался районный отдел ГИБДД.
Итак, двое балаковцев в городе, а еще один — тоже в Малинине: лежит, угомонившись, в автомобильном багажнике. И плюс два трупа, найденные в автобагажниках только за последние тридцать шесть часов! Что все это значит? Чертовщина какая-то!
— Аратов! Звони Поршневу — пусть доставит труп в отдел к гаишникам, — приказал он дежурному по управлению.
