Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар
— Стой, — приказал он своему корешу, шествующему позади него, и сам встал как вкопанный.
Слава больно ударился об деревяшки на спине своего друга и недовольно пробурчал:
— Что ещё за беда?
— Там машина какая-то стоит. — Петя посторонился, и Слава тоже увидел подозрительное авто.
— Кто бы это мог быть? — механически пятясь назад, спросил Слава.
— Придётся выяснить. Бросай вязанку и возьми дрыну покрепче, — распорядился Пётр и сам вооружился острым деревянным колом.
Бичи, помахивая палками, приблизились к «Волге».
— Слышь, земеля, — начал было Пётр.
Водила, мужик лет сорока с абсолютно седой головой, сидя за рулём, читал газету. Не отрываясь от чтения, молча кивнул на вход в вагончик. С некоторым опасением бичи вошли в ставший опасным собственный дом. Каково же было их удивление, когда за заваленным съестным и качественным спиртным столом увидели они своего давнего знакомого.
— Вот это не фига себе! — воскликнул Пётр.
— Стас! — неподдельно обрадовался и Слава.
— Прошу к столу, братва, — по-доброму улыбнулся Стас.
Выпивали и закусывали что-то около часа. По окончанию торжественного обеда Громов выложил на стол десять стодолларовых купюр.
— Мужики, это вам за приют. От чистого сердца.
На некоторое время в вагончике воцарилась тишина. Наконец её нарушил Пётр.
— Стас, нам не нужны деньги. Забери их. А за то, что не забыл нас, прими ответное спасибо.
Громов не стал настаивать. Им лучше знать, в чём они нуждаются. Выпили ещё по одной на посошок, и Стас, горячо пожав обеим руки, сел в машину. Ему нужно было ещё кое-куда успеть.
Стасу пришлось объездить все больницы города, и только в последней он нашёл того, кого искал. «Скорая» доставила травмированного Храпцова именно сюда. При нём нашлись документы, потому пациента довольно быстро нашли по имени.
— Как он себя чувствует? — поинтересовался у дежурного травматолога Стас.
— Состояние стабильное. Можете с ним увидеться, — ответил доктор.
— В этом нет необходимости, — отказался Громов. — Вот это, если вас не затруднит, передайте ему. — Стас передал врачу пухлый конверт.
— Не затруднит, — улыбнулся врач и опустил конверт в карман своего халата.
Доктор оказался на редкость честным человеком.
Минута в минуту заказ солидного клиента был выполнен. Громов нанял грузовичок и несколько грузчиков. Они погрузили тяжёлые изделия в кузов, и сами запрыгнули туда же. Спустя час на городском кладбище над могилой Татьяны высоко в августовское небо взметнулся двухметровый крест из чёрного гранита с изображением женщины, прижимающей к груди младенца. Под ним золотом были высечены слова: «БЕРЕГИТЕ ЖЕНЩИН! ОНИ ДАРЯТ НАМ ЖИЗНЬ!»
На могиле Егорыча появилась огромная плита из того же материала, на которой Тита выгравировал одно только слово: «ДРУГУ!»
А вот на последнем пристанище господина Стрельцова красовался кусок железобетонной плиты с торчащими во все стороны арматурными прутами. «ЗЛО ИМЕЕТ СВОЙСТВО БУМЕРАНГА!» — всё, что было написано на этом памятнике.
Рассчитавшись со своими помощниками, Громов отправился на железнодорожный вокзал. Был ещё один пункт назначения, не посетить который он просто не имел никакого права.
Глава 40
В двухместном купе-люкс ехал только один пассажир, зарегистрированный на имя Голикова Станислава Сергеевича. В купе было душно, и Стас наполовину опустил окно. Свежий ветерок радостно ворвался в стеснённое пространство и принёс с собой дыхание осени — пожелтевший кленовый лист, немного покружившись в воздухе, упал на столик. Надышавшись вволю, Громов, теперь Голиков прикрыл окно, оставив лишь узенькую щёлочку. Прилёг на мягкий складной диванчик и под мерное перестукивание колёс незаметно для себя уснул.
Ему приснился сон. Будто стоит он на берегу широкой реки с голубой водой. А на её середине легко покачивается на невидимой волне маленькая лодочка. И стоят в ней рука об руку мужчина и женщина в белых одеждах. Над их непокрытыми головами светились золотые нимбы. Вдруг прямо с небес опустилась в лодочку лестница из пушистых облаков. Они стали подниматься по ней, и вскоре исчезли из вида. Неожиданно пошёл холодный дождь… Стас проснулся и поёжился от холода. Снаружи по стеклу хлестали косые струи воды, брызги сквозь щель в окне забрызгали столик. Голиков поднялся с диванчика, застопорил окно в крайнем верхнем положении и опустил коричневую кожаную штору. Нечего за окном разглядывать. Там глухая ночь.
Ранним утром поезд прибыл на станцию «Заречная». Постоял минутки две, передохнул самую малость и снова постучал колёсами по своей железной паутине. На перроне остался только один стильно прикинутый молодой человек с модным кейсом в правой руке.
Арины Леонардовна была дома. Очень обрадовалась встрече. Долго обнимала и целовала Стаса, приговаривая:
— Внучек мой вернулся. Я молилась, чтобы всё у тебя было хорошо.
Потом пили чай с малиновым варением и между болтовнёй ни о чём, Стас рассказал доброй старушке о своём сне.
— Это душа той девочки освободилась от оков злого демона. А мужчина, что рядом с ней, это её ангел-хранитель. Они в раю, — прокомментировала Арина Леонардовна.
Стрелки часов неуклонно подползли к цифре шесть. Поезд прибывал на станцию «Заречная» в восемнадцать ноль одну и отбывал восемнадцать ноль три. Поезд прибыл без опоздания…
…И заскрежетал тормозами у перрона вокзала крупного областного города Южно-Уральского региона тоже по расписанию. Город встречал пассажиров огромными лужами на асфальте, в которых с превеликим наслаждением, где-то ссорясь между собой, а, где-то мирно чирикая, купался шумный воробьиный народ. Солнце после дождя было особо ярким и приветливым. Здесь лето ещё не отступало.
— На автовокзал, пожалуйста, — подсаживаясь в свободное такси, улыбнулся Стас пожилому таксисту.
— Поехали, — растянул рот до ушей дедок.
Древний бело-голубой «ЛАЗ» с картонной табличкой на ветровом стекле «ДО МАКОВКИ» натужено рыкнув своим видавшим виды двигателем, начал свой каждодневный ста пятидесяти вёрстный маршрут. Путь был привычным для всех пассажиров этого маршрута, кроме одного, который уснул сразу после отправления, прислонившись щекой к огромному плюшевому медведю, пристроенному на его коленях. Салон наполнился упоительным ароматом живых роз. И исходил он от шикарного букета в оригинальной вазе по соседству с парнем.
— Счастливый, — с завистью вздохнула сидящая позади женщина лет пятидесяти пяти.
— Верно, к семье едет, — предположила другая соседка.
И не ошиблась. К СЕМЬЕ.
Россия. Татарстан. Бугульма.
2001–2003 гг.
