Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников
– И кто следующий, я и мои друзья?
Тот отвел первым глаза и почти всхлипнул.
– И я в этой длинной очереди один из самых первых кандидатов… Потому мне и нужно моё видео-компромат с моими показаниями. – Ты мне даешь своего седого спецназовца с видео для моей защиты как «бодигарда». За большие деньги, конечно … Что хочешь, то и проси со спецназовцем, «для меня невозможного мало»… Видео не должно всплыть, для этого я, и приехал сюда, что должен был переговорить с глазу на глаз с тобой и седым… Стыкуй меня с седым, а я выдаю вам, как через Викторова выйти на чистильщика… И новая запланированная череда жертв чистильщика обрывается…
– Я подумаю, Георгий, – сказал Ветров, – и завтра позвоню тебе в течение первой половины дня. Договорились?
– Договорились, Алексей, я был уверен, что мы с тобой договоримся, – он протянул визитку с номерами своих двух мобильных телефонов. – Тот телефон, что вписан от руки, я купил вчера. Его прослушать невозможно, по нему мне никто ещё не звонил.
29. Отъезд с маневром
«Тише едешь – дальше будешь, поспешишь – людей насмешишь» – руководствуясь столь мудрым народным предостережением, Ветров в самый последний момент сдал свой авиабилет и сделал новый предварительный заказ на вылет послезавтра. Он уже был в свободном полете. Все инструкции начальства получены, официальное прощание с ним – на полтора-два месяца – состоялось, только мало ли какие могли возникнуть «технические» нюансы согласования дат выбытия и прибытия, тем более Ветров не был связан с резервированием номера в гостинице. Ведь в Южной Германии, под Штутгартом, Ветров должен был жить в частном коттедже представительства принимающей его фирмы – на окраине городка Людвигсберга, резиденции немецких королей.
И Ветров в один вечер, сразу после достопамятной встречи с Жоркой, памятуя о мудрости путешествующих по жизни «поспешишь – людей насмешишь, тише едешь…» – съездил на Белорусский вокзал и купил себе «горящий» железнодорожный билет на Прагу. Оттуда легко было добраться до Штутгарта, имея полдня в запасе на осмотр «Золотой Праги», в которой к своему стыду Ветрову еще не приходилось быть, и куда тянуло, как магнитом. Ведь Вера ему все уши ему прожужжала о чудной Праге, где она уже дважды была с медсестрами-подругами «по обмену» студенческими делегациями медицинского персонала.
К тому же Ветров с мальчишеской радостью втянулся в придуманную им с Владом авантюру «отъезд с маневром» еще по одной уважительной причине. У него не было с собой громоздкого и тяжелого багажа, только компактный легкий рюкзачок с личными вещами первой необходимости и с невесомой папкой документов. Как тут не рискнуть и не поискать веселых, нестандартных приключений на свою задницу?
К тому же Ветров помнил об обещании, данном Жорке, прозвонить ему в первой половине дня. Но Жорка не брал трубку Но, как говорится, на ловца и зверь бежит: позвонила с кафедры Лида и сообщила, что обязательно придет его проводить, намекнув, что не одна придет, а с провожатым, понимай, с Седым. «Выходит я своё обещание выполнил, Седой скажет в глаза, что компромат против Жорки не будет использован, потом при случае вышлет видео по указанному адресу быстрой почтой. И Ветров сообщил Лиде, куда надо приходить, не комментируя ее недоумение – на Белорусский вокзал, к скорому поезду Москва-Прага. Сказал мимоходом, что Влад с Инной тоже придут – полный набор и полная коробочка провожающих, включая Веру с Наташкой!
Ветров сам удивлялся такому чудному стечению обстоятельств: он уезжает в таинственную неизвестность именно так, как он хочет окунуться в неё с предварительными двухсуточными размышлениями на предмет искуса тайны. И перед началом путешествия в эту фантастическую туманную неизвестность его придут проводить самые близкие на свете люди: Вера с Наташкой и друзья-подруги по жизни. И присутствие на вокзале его мечты и чуда было таким естественным, что Ветров был преисполнен любви и нежности, благодарности и благоговения ко всем его провожающим.
И был кворум провожающих на вокзале. Ветров, глядя на красивых весёлых женщин из своих провожающих, вдруг неожиданно пришел к странному умозаключению, которое он раньше не мог сделать только по одной причине: никогда Вера, Инна и Лида не собирались в его присутствии в одном месте и в одно и то же время. Но именно здесь и сейчас он с улыбкой заключил, насколько красивы и обаятельны «его женщины», особенно в беззаботном счастливом смехе – с лучистыми, воистину солнечными лицами – после смешного семейного диалога отъезжающего папы и провожающей его дочурки, возрастом в три года с хвостиком. Переводя взгляд с одного солнечного женского лица на другое, не менее солнечное, Ветров остановился на Лиде и тут же мгновенно сгенерировал ассоциативную цепочку: Лида – Седой – Жорка. Жорке надо было звонить прямо сейчас, но для этого хотя бы коротко перекинуться парой фраз с Седым. Ветров был уверен, что Седой где-то здесь рядом, он прибыл сюда с Лидой. Правда, Ветрова немного смущало то немаловажное обстоятельство, что, прибыв сюда на вокзал, Седой почему-то не обнаруживал своего присутствия. Ведь это была форменная бессмыслица, смешной нонсенс: зачем прятаться здесь на вокзале, когда вряд ли одна живая душа могла отреагировать на мгновенный маневр Ветрова, предпринятый в связи с его тайным железнодорожным отъездом вместо отлёта. И всё же, всё же, всё же…
Он почувствовал на себе чей-то проницательный взгляд и тут же легко, ещё со смеющимся ртом, обернулся. Вот оказывается что. Рядом с ними в другой большой шумной молодежной группе провожающих стоял Седой. Они с Ветровым только на миг скрестили взгляды, но этого мига Ветрову было достаточно, чтобы изумиться изобретательности в конспирации Седого. Это был явный представитель рок-тусовки с длинными черными волосами до плеч, выбивающимися из-под широкополой шляпы, в рваных джинсах и потертой, видавшей виды кожаной куртке, в каких-то умопомрачительных узконосых мокасинах на высоченных каблуках.
Но главное, почувствовав в мгновение скрещенных взглядов желание Ветрова срочного вербального контакта с ним, Седой успел одними глазами передать пронзительный сигнал – сейчас ни в коем случае! Ветров послушно согласился и тут же перевел взгляд с молодежной группы провожающих на перрон и тут же увидел приближающихся к нему и Лиде упругим спортивным шагом троицу в штатском. Во главе троицы шел ни кто иной, как его старый полицейский знакомец Морев, а в двух его спутниках Ветров признал двух типов, которых зафиксировал не так давно у метро и дома Лиды
