Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть II
– Не твое дело! Я же просила не искать меня.
– Ты же понимаешь, что встреча совершенно случайная, – оправдывался Александр.
– Я вольна распоряжаться собой сама и никто не имеет права лишать человека свободы выбора. – Она отвернулась от Вершкова и пошла по обочине дорога.
– У тебя же остались родственники. – Александр догнал ее и взял за руку.
– Сколько можно повторять? Оставь меня в покое! – Ксюша выдернула руку и от резкого рывка вылетела на проезжую часть дороги, как раз в тот момент, когда злополучный КАМАЗ набирал скорость. Иван крутанул рулевое колесо влево, стараясь уйти от столкновения, но все равно углом кабины задел спину женщины, которая отлетела вновь на обочину и затихла, не подавая признаков жизни.
– Нет! – Вершков схватился за голову. – Нет! Только не это! – Он склонился над ней, перевернул на спину и подложил под голову свои руки. Она приоткрыла глаза и с вымученной улыбкой сказала:
– Вот и все, дорогой. Не будет у тебя больше Ксюши. – Перевела дух и добавила: – Наконец-то я от тебя избавлюсь.
– Ты не умрешь! Этого не должно случиться, – уверенно заявил Александр. И повернув голову, крикнул: – Помогите же кто-нибудь отнести ее в машину.
– Нельзя без носилок, – предупредил Иван, сочувственным тоном. – У нее спина сломана.
– Спасибо тебе, Ваня, что избавил меня от всех душевных переживаний разом, – благодарила Ксюша водителя. Глаза ее закатились и она потеряла сознание.
– В восьми километрах отсюда райцентр. Необходимо вызвать «скорую» и ГАИ, – внес самое дельное предложение второй водитель.
– Так я мигом сгоняю, – спохватился Крупенин и побежал к машине. Пока приехали «скорая» и ГАИ, собралась толпа зевак. Когда Ксюшу укладывали на носилки и транспортировали в машину скорой помощи, Вершкова оттеснили на задний план. Крупенин дернул его за рукав и спросил:
– Когда поедем дальше, Сашок? От нас уже ничего не зависит.
– Извини, друг. – Он хлопнул Крупенина по плечу. – Я останусь. Поезжай один и спасибо за все.
Они крепко пожали друг другу руки. Василий вернулся к своей машине, а Вершков двинулся вперед, раздвигая толпу зевак. Вдруг он почувствовал как-будто кто-то уколол его в мышцу ноги…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Немногочисленная банда исправно занималась своим делом, поставляя доноров для замены почек толстосумов. У каждого члена преступной группы уже был личный транспорт и по мелочам денег не считали. Гарик и Люба по-прежнему жили вместе, но уже не ссорились. Жили каждый сам по себе. У Любы был в самом разгаре роман с профессором и она часто не приходила ночевать. Игоря же женские прелести почти не интересовали, у него наступила какая-то апатия.
Он разочаровался в жизни. Если не считать времени, потраченного на дела и работу, то жизнь его протекала у телевизора. Особенно нравились ему передачи криминального характера. Он словно предчувствовал беду, уверенный, что то, чем они занимались, вечно продолжаться не может и конец неизбежен.
В этот день Сутулый и Гарик выехали на «девятке» Павла за новым донором. Они решили подыскать кого-нибудь в районе, а то слишком часто стали пропадать люди в городе. Километрах в семидесяти от города они заметили на обочине скопление автомобилей, а когда подъехали ближе, увидели, что кто-то сбил человека. У Герасимова мелькнула шальная мысль и он предложил подыскать донора в беспорядочной массе людей.
– Потом сам черт не разберет, куда он делся, – заявил он подельнику.
– Но это же неоправданный риск, – возразил было Гарик.
– Ты разве не заметил, что мы уже давно ходим по лезвию ножа? – сказал Сутулый с азартом.
– Смотри сам, – с безразличием согласился Гарик. – Я тебя подстрахую, – и он передал собеседнику, заправленный шприц. Павел выбрал молодого мужчину, со здоровым цветом лица, которое ему почему-то показалось знакомым, и ловко воткнув в мышцу ноги иглу, сделал укол. Вершков заметил, как кто-то оторвал от его ноги руку со шприцом и с изумлением посмотрел на сутулого незнакомца, примерно одного роста с ним. Его ухмыляющееся лицо показалось Александру слишком наглым и он уже намеревался его проучить, но слабость в суставах и помутнение в глазах не позволили ему осуществить задуманное.
– Человеку дурно стало! – крикнул кто-то из толпы.
– Что с тобой, Леха? – подыграл Павлу Игорь.
Они подхватили несчастного под руки и утащили от любопытных глаз. Сутулый развернул свою бежево-перламутровую «девятку» в обратном направлении и, самодовольно улыбаясь, заметил:
– А ты не верил, что получится.
– Мне все равно, – ответил подельник, который больше походил на робота, в которого заложили определенную программу и он неукоснительно следовал ей.
– Не нравится мне твое настроение. – Вспомнив, что лицо донора ему показалось знакомым, Герасимов внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. – Ты не находишь, что он на одно лицо с твоей супругой. – Брови у водителя поползли вверх от удивления. – Неужели такое возможно?
Гарик нехотя обернулся и взглянул на Вершкова, который сидел на заднем сиденье, со склоненной набок головой.
– Это ухажер дочери Атамана, – узнал Игорь.
– Я слышал, что Ксюша отшила его, прежде чем исчезнуть? – подыскивал Сутулый оправдание. Ему не хотелось возиться с новым донором, к тому же, этот запомнил его лицо.
– Потому что именно он убил ее отца, – объяснил Гарик поступок Ксюши.
– Это в корне меняет дело. – В голосе Павла скользила открытая злость. – Жалко, что он не почувствует боли перед смертью.
– А ты уверен, что Люба согласится воспользоваться его почкой? – Вопрос оказался столь непредвиденным, что Сутулый, опешив, чуть не столкнулся со встречным транспортом.
– Это еще почему? Ведь он укокошил ее родного брата!
– Мне не известны настоящие причины, но даже на похоронах брата она симпатизировала этому парню и несла, что-то вроде того, что не он виновен в смерти Атамана. И племянницу уговаривала помириться с ним.
– Да! – Павел почесал затылок. – Достаточно взглянуть на его лицо и можно подумать, что он родной ее брат, а не Алексей. Воистину чудеса способна творить природа.
– Не исключено, что тут кроется какая-то тайна, – сказал Игорь. – Я как-то подслушал отрывок разговора жены с тещей. Они говорили что-то про близнеца, будто бы потерянного с самого рождения. Не успел полностью разобраться. Заметив меня, они замолкли.
– Что ты предлагаешь? – Сутулый находился на распутье, хотя не очень верил в сказочные истории. Но судя по тому, что поведал ему Гарик, Люба действительно могла отказаться от донора.
– А что я могу предложить? Если он Атамана не пожалел, невзирая на любовь к его дочери, то и на нас наплюет. А он, между прочим, наверняка твое лицо сфотографировал.
– Я в этом не сомневаюсь. – Сутулый прижал губами фильтр сигареты и нервно чиркнул зажигалкой. – Необходимо что-то придумать.
– Накроем его лицо полотенцем. Жена и внимания не обратит.
– Точно! – обрадовался Павел, успокоившись. До крематория они добрались без приключений, если не считать, что на въезде в город их остановил инспектор ГАИ для проверки документов. Но документы у Герасимова были в полном порядке, а на Вершкова, который походил на дремавшего пассажира, инспектор и не взглянул.
Сергей уже ожидал их у входа и помог отнести Александра на стеллаж, который служил им операционным столом.
– Да это же… – узнал сторож донора.
– Заткнись! – перебил его Сутулый. – Смотри не проговорись сестре, – угрожающе предупредил он.
– А что, мне больше всех надо? – залебезил трусоватый Сергей. – Мое дело – сторона.
– Так-то лучше будет, – одобрительно кивнул Павел. К приезду Казаковой донора подготовили к операции. Она молча помыла руки из чайника, ей поливал брат и подошла к стеллажу со скальпелем в руке.
– Наркоз в вену ввели? – поинтересовалась она на всякий случай.
– Три минуты назад повторно, – подтвердил муж.
– А зачем вы ему лицо полотенцем накрыли? – все же спросила женщина.
– Павел ему малость физиономию подпортил, – нашелся Гарик. – Чтоб не отвлекать твое внимание.
– Надо же какая забота, – усмехнулась Казакова и занесла руку со скальпелем, а Игорь занял место ассистента. Она только начала делать разрез, когда Сутулый нечаянно задел край полотенца и оно сползло на пол. Люба намеревалась прочитать нотацию Павлу, чтобы не вертелся под руками, но лишь раскрыла рот и замерла, словно слова застряли у нее в горле.
– Кого вы притащили, идиоты несчастные! – Она отдернула руку со скальпелем, будто ее змея ужалила.
– Зачем так кипятиться? – Сутулый скривил недовольную физиономию. – Кто подвернулся, того и привезли.
– Вы немедленно отвезете его в какую-нибудь больницу, там наложат на рану швы. Люба взялась за дезинфекцию пореза.
– Что-то я тебя плохо понимаю! – Тон Герасимова дружелюбным назвать было нельзя. – Он убил моего кореша, между прочим, твоего брательника, а ты его значит в больницу? – Люба спиной ощутила, вставляя тампон в рану, три пары любопытных глаз, обладатели которых с нетерпением дожидались разъяснений. И ей пришлось признаться.
