Татьяна Степанова - Улыбка химеры
— Убийство, что ли? — Биндюжный нахмурился. — А что в нем абсурдного? Я как чувствовал: что-то будет. Как возьмут они за задницу, эти прокуроры, Хванчкару, он в долгу не останется. Сразу смекнет, кто его продал. Жди чего-нибудь здесь. В отместку. Адекватного.
— Адекватного? А зачем на этот раз нашему «кроту», чтобы поквитаться за своего истинного хозяина, потребовалось так все до абсурда усложнять? — спросил Никита. — Я тоже ждал чего-то такого. И Обухов меня предупреждал. Он, как и я, думал, что теперь настанет очередь шефа нашего «поля чудес». Хотя никто не думал, что это произойдет так скоро.
— Ты думал, он на Салютова замахнется? Ну, нет. Этот по их киллерским расценкам чемодана денег стоит. Это вам не Витас — козырная семерка, — Биндюжный хмыкнул. — Убрать Салютова у Хванчкары денег не хватит, чтобы потом с «кротом» расплатиться. Нет, у «крота» задача иная — любыми способами закрыть это казино, вывести «Мак» из игры. А уничтожить бизнес и убрать его владельца — это вещи разные, Никита. И цена на них тоже разная.
— Но для чего ему на этот раз так все усложнять? Хорошо, логика его понятна: третье убийство в стенах «Мака», и на нем уже поставлен окончательный крест. Все, с казино покончено. Тут уж никакие наши оперативные доводы не помогут, никакие показания Салютова, нам полезные, не спасут. Лицензия похоронена. И клиентура напугана всерьез и надолго. Кому захочется приезжать в место, где посетителей отстреливают через день как куропаток? Ну ладно, пусть все так. Пусть именно это «кроту» и нужно. Ну пусть бы он и совершил новое убийство. Может, это и цинично звучит, но как ему проще-то было сегодня поступить? Подрули к казино и расстреляй первого попавшегося — электрика там, швейцара. И все. Тот же эффект был бы, те же последствия. Убери очередную пешку, как в случае с Тетериным. Но нет, на этот раз наш «крот» отчего-то выбирает для себя самый сложный путь: выбирает на роль жертвы Эгле Таура-ге, следит за ней, ведет от самой Мытной улицы до...
— Откуда ты знаешь, что он за ней следил от самого дома?
— Он? «Крот»? А может, она? — Никита хмыкнул. — Я тут подумал, Ваня, и вот что мне в голову пришло. Чтобы убить сегодня в три часа дня именно Эгле Таураге у подъезда казино, кому-то пришлось очень здорово попотеть. Во-первых, откуда-то добыть сведения, что Эгле сегодня собирается посетить казино еще до его открытия. Во-вторых, узнать, что и само казино сегодня уже снова работает, хотя еще вчера на это никто и не надеялся. И в-третьих... «кроту» нужно было ухитриться угнать такую заметную иномарку, как «БМВ».
— Может, и не угнать, — заметил Биндюжный, — просто разок прокатиться. Для этого нужны дубликаты ключей.
Басманюк знала, что казино сегодня открывается. И свою тачку ей угонять было не нужно, просто сесть и рулить. В свою очередь, про казино знали и Китаев, и все остальные служащие, кто сегодня должен был работать. И другая смена, что сегодня отдыхала, тоже знала. А про то, что Эгле Таураге собирается в казино, знал... Да кто, как не Алигарх, мог про это знать? — Биндюжный стукнул кулаком себе по колену. — Конечно! Они же вместе на квартире были, там же наблюдение только сегодня утром снято!
— И, как всегда, мы с лимитом зарезались, — подытожил Колосов. — И с наблюдением, и прослушкой телефонов Басманюк. Урок на будущее: скупой платит дважды. Шефу надо рапорт накатать: торопись медленнее.
— Катай не катай, торопись не торопись... Но в принципе, если все подбить с этими «знал — не знал», — Биндюжный вздохнул, — и точно чехарда какая-то выходит. Абсурд. Там все проще: пришел, увидел, убил.
— Ну, вывод-то один может быть. На этот раз он хотел прикончить именно Эгле Таураге. И успешно решил поставленную задачу, несмотря ни на какие сложности, несмотря на весь этот внешний абсурд.
— Может, он ударить хотел побольнее Салютова? — предположил Биндюжный. — Девчонка-то вроде любовницей его была, судя по всему. Ну, одним махом и решил вдарить и по бизнесу, и по сердцу. Одним выстрелом двух зайцев.
— Три было выстрела, причем с весьма близкого расстояния. Промазать он боялся. А насчет того, что Эгле — любовница Салютова, он это отрицает. И Газаров тоже. Но все же что-то их связывало. И крепко. Достаточно сейчас на Салютова взглянуть. Смерть Таураге для него — удар, хотя он держится. И, кажется мне, правды о своих отношениях с этой девушкой он нам не скажет. Он вообще нам мало правды говорит. Не лжет, как Басманюк, нет. Но и правды от него не добьешься. В основном он отмалчивается. И, кстати, о Миловадзе со следователем прокуратуры беседует гораздо охотнее, чем с нами о...
— О чем? — спросил Биндюжный. — Об убийствах в казино?
— Да, о том, что там происходит и не только там. Но я не знаю, — Никита вздохнул. — Понимаешь, я никак не могу слов правильных подобрать, чтобы начать с ним разговаривать. Я чувствую — то, что он нам рассказывает, — не вся правда. Я чувствую, как и то, что Басманюк лжет.
— Это и я чувствую. И все почувствовали, когда ты ее сегодня прилюдно вопросами долбать начал. Но подожди, если Салютов не хочет правды нам об этой Таураге говорить, у нас же есть другой путь получения информации — взять снова Алигарха за жабры, пусть выкладывает, что ему известно!
— Газарова утром я допрошу, но... Знаешь, что я еще думал? — Колосов посмотрел на Биндюжного. — Абсурд — это не так уж и плохо для нас. В абсурде этом есть своя логика. Суди сам: чтобы убить именно Эгле Таураге, «кроту» потребовалось землю рыть — узнавать, что жертва собирается ехать в казино сегодня, что казино снова открыто и что есть некий автомобиль «БМВ», оставленный без присмотра. Возможно, «крот» землю и не рыл, чтобы все это вычислить.
Возможно, ему просто повезло — обстоятельства совпали, и он ими воспользовался. Но все равно это уже нить. Нить к нему. Если мы узнаем, что кто-то из них знал или мог знатьсразу три этих совпавших факта — он наверняка и есть наш «крот».
— Ну, и с кого начнем вычисления? — усмехнулся Биндюжный.
— Конечно, с нашей синицы с руках — с гражданки Басманюк. У нее уже два факта налицо — казино и машина. И потом зря, что ли, она наняла себе дорогого адвоката?
— Но Сокольников ее на таких уликах все равно не задержит.
— А нам ее задержание пока и не нужно. Мы и так набили полну коробочку — Майский, Газаров. И что? Обоих выпустили, а дела только хуже пошли. Нет, сейчас нам нужно совсем другое.
— Что?
— Ну, например, установить точно, где она была после того, как покинула мой кабинет.
Однако одно дело было рассуждать, размышлять и ставить задачи, другое дело — действовать, их выполняя. Наутро допрос Басманюк продолжился. Однако тональность его резко изменилась. В присутствии адвоката Басманюк, ничуть не сломленная морально, а лишь донельзя разъяренная ночью, проведенной в отделении милиции, пошла в контратаку. Восклицания «Бред! Чушь!» сменялись в ее устах чисто риторическими вопросами: «Да какое вы имеете право так со мной разговаривать?», «И как вы смеете мне не верить?» На протяжении всего допроса она продолжала настаивать на том, что, покинув стены управления розыска, предприняла длительный шопинг и бросила в лицо Колосова едкие хлесткие фразы типа «Я вам ничего доказывать не обязана, это вы мне докажите, что я не ходила по магазинам».
Однако, чем громче и злее она восклицала, тем тише, суше и лаконичнее вставлял свои комментарии ее адвокат. Улучив минуту, он попросил Колосова «ознакомить его, если это возможно, со злополучной пленкой, где якобы заснята машина его клиентки». Колосов согласился, ответив, что это будет очень полезно. Когда же он снова с завидным терпением начал спрашивать Басманюк, отчего она сразу же не заявила в милицию об угоне «БМВ», а вместо этого для чего-то отправилась в казино, адвокат вообще хранил молчание. Было видно, что линия защиты, избранная его клиенткой, — линия столь явной и беспомощной лжи сильно его беспокоит. Но в присутствии Колосова он просто вынужден был поддерживать клиентку во всем.
— А может, потому вы сразу не позвонили в милицию, Жанна Марковна, что подумали, что вашу машину мог кто-то позаимствовать? Кто-то из ваших знакомых? Кто-то близкий вам — друг, приятель? Кто-то часто посещавший «Красный мак»... А у вас случайно нет дубликата ключей? — развивал свою мысль Колосов. — Возможно, вы потому и поехали в казино, что хотели убедиться...
Но он не успел закончить. Жанна Марковна не успела отреагировать своим обычным «Бред! бред!», адвокат не успел вмешаться. В дверь кабинета забарабанили чьи-то крепкие кулаки. Вот так с шумом и громом и появился Биндюжный, нарушив их нервный диспут.
Выглядел Биндюжный так, словно только что пробежал марафон. И новость, переданная им разбойным шепотом Колосову на ухо, оказалась еще одним неожиданным сюрпризом.
— Машину нашли, — сообщил он. — Только что нам рубоповцы звонили. Стоит открытая на пятнадцатом километре на съезде с Рублевки к Москве-реке среди сугробов. Туда Обухов уже умчался с экспертами нашими. Мне по телефону сказали — «бээмвуха» темно-синяя, номер ВО-63, с характерными признаками угона: сигнализация отсоединена, правая передняя дверь взломана — там стекло разбито и провода зажигания вырваны. Так что, как видишь, ни ключей не потребовалось, ни их дубликата. Ну, конечно, если это не инсценировка... У нас ее, — он коротко — кивнул в сторону притихшей Басманюк, тщетно пытавшейся услышать, о чем они шепчутся у двери, — пальцы есть. Там в салоне вроде сильно наследили — отпечатков пальцев до черта. Я сейчас туда. Ты едешь?
