Андрей Курков - Добрый ангел смерти
А поезд уже вползал между нашим и составом «ассорти», занимая единственную свободную ветку. Локомотив медленно проехал мимо, потянулись крытые товарные вагоны, испещренные трафаретным шифром.
Минут через пять после остановки состава мы ожили. Петр подкормил костер.
Подошел к вагону напротив.
— «Собственность станции Батайск-товарная», — прочитал он трафаретную надпись внизу.
Мои глаза, отдохнув от агрессивного прожектора, снова привыкали к мягкому свету костра.
— Ты нэ знаеш, дэ цэй Батайск? — спросил Петр.
— Нет.
— Чуть дальше, километров пять отсюда, — прозвучал где-то рядом знакомый мужской голос.
Я оглянулся. Насколько костер мог освещать наш участок коридора между двумя составами, никого не было видно.
— Хто цэ? Полковнык, вы? — громко спросил Петр.
Из-под вагона, принадлежавшего станции Батайск-товарная, выкатилась бутылка пива, потом вторая. Бутылочное стекло звякало, натыкаясь на камни.
Когда бутылки застыли возле наших ног и вернувшаяся к нам тишина показалась тревожной, из-под вагона выкатилась еще одна бутылка.
— Есть чем открыть? — спросил знакомый голос.
— Ну и свыня вы, полковныку! — сказал Петр и, вздохнув, присел на ящик.
— Ты чего? — Из-под колес батайского вагона вылез Витольд Юхимович. — Перепугался, что ли?
Полковник был одет все в тот же адидасовский спортивный костюм и джинсовую куртку. Он отряхнулся и посмотрел на Петра.
Петр не ответил. Только еще раз вздохнул.
— А у тебя есть, чем открыть? — Полковник посмотрел на меня.
Я поднял одну бутылку, зацепил ее ребром крышки о железную ступеньку нашего вагона и ударил сверху кулаком.
— С приездом! — сказал я, протягивая открытую бутылку полковнику.
Полковник взял бутылку, глотнул пива, утер свободной рукой короткие усы.
— Почему с приездом? — как ни в чем не бывало, спросил он. — Я сюда раньше вас приехал!..
Тут уже я пожал плечами. Внезапно нахлынувшая усталость отбила всякое желание задавать полковнику вопросы, которых поднакопилось немало.
— Наверно, он появился не для того, чтобы сразу исчезнуть, — подумал я.
— Ну что, — после второго глотка пива обвел нас полковник бодрым взглядом.
— Отдохнули? Пора и делом заняться!
Все посмотрели на полковника озадаченно.
— Собирайтесь, — сказал он.
— Куда? — спросил я.
Полковник посмотрел на часы, повернув циферблат к костру.
Через сорок минут отъезжаем, — произнес он.
— На чем?
— На поезде. Только не на этом! — Он кивнул на наш вагон. — Потом все объясню!
Последнее обещание полковника прозвучало весьма кстати. Петр поднялся с ящика, бросил выжидательный взгляд на женщин. Гуля и Галя тоже встали.
— Ну давайте, давайте, — торопил полковник Тараненко.
Он стоял под вагоном, пока мы собирали вещи. Посмотрев на Витольда Юхимовича из сквозного окна купе, я заметил на его лице печать усталости.
Отблики костра создавали драматическое, театральное освещение. Мешки под его глазами при этом освещении казались синяками, а само лицо было мертвенно бледным. Обычно аккуратные ровно подстриженные усы полковника потеряли форму.
«Видно, и ему нелегко далась эта дорога», — подумал я. Нет, я не жалел полковника, не ощущал никакого к нему сочувствия. Если кого-то мне и было сейчас жаль, так это наших женщин и идеалиста Петра. И себя, конечно, тоже было жаль. Полковники не бывают идеалистами. Наш полковник не был исключением, а значит, все его трудности являлись лишь тяготами военной службы. Не столько военной, сколько секретной. «Может, он романтик и авантюрист? — подумал вдруг я. — Ведь, судя по возрасту, в ГБ он пришел в то время, когда свободно путешествовать по миру могли только сотрудники разведки… Надо будет спросить его, много ли он путешествовал?»
Вещи были собраны. Галя и Гуля навели в нашем купе порядок, аккуратно сложили верблюжьи одеяла, посуду. Почистили тряпкой примус.
— Поторопитесь! — влетел в купе голос полковника. Уже у вагона полковник забрал у Гули двойной баул, перекинул себе через плечо. У Гали забрал ее сумку и пошел в хвост состава.
— Витольд Юхымовыч! — окликнул его Петр. — А мишкы з писком?
— Это не тот песок, — сказал, оглянувшись, полковник.
— Як «нэ той»? — воскликнул Петр. — Вин жэ корыцэю пахнэ!
— Конечно, пахнет, — спокойно согласился полковник Тараненко. — Туда пять килограммов корицы пошло, на эти мешки! Пошли, потом все объясню. — Полковник зашагал вперед.
— Алэ ж там щэ труп лэжыть! — задумчиво сказал Петр, отправившись вслед за нами. Полковник остановился.
— Какой труп? — удивленно спросил он. — Откуда?
— Во-ен-ный труп, — на ходу ответил Петр. — Та ладно, потим всэ поясню!
Мы вышли к последнему вагону нашего состава и, спотыкаясь о многочисленные рельсы, прошли мимо нескольких других товарных составов, стоящих плотно друг к другу, как коровы в стойле.
— Этот наш! — Полковник остановился, подождал всех нас и нырнул в проход между составами.
Мы послушно проследовали за ним. Впереди кто-то махнул рукой и полковник, шедший передо мной, махнул рукой в ответ.
Остановились у обычного товарного вагона. С удивлением я увидел, что человек, махнувший полковнику и поджидавший нас у вагона, был ни кто иной, как бомж Вася, угощавший нас раками. Вася помог занести вещи в служебное купе вагона. На мой вопросительный взгляд он только улыбнулся и промолчал.
— Вася, — обратился к нему полковник через минуту. — Тут на Москву есть вагоны?
— Да. — Вася кивнул.
— Там у ребят в вагоне какой-то военный труп остался, — сказал, улыбаясь, полковник. — Перегрузи его с коллегами на ближайший московский… — полковник вдруг словно потерял мысль и обернулся к Петру, — Петя, а труп как-то запакован? Или просто…
— В мешке на молнии, — ответил Петр. Полковник задумался.
— Вася, — сказал он через минуту. — Придержи состав, скажи задержка — пятнадцать минут. И сразу сюда!
Вася побежал к локомотиву, а полковник, ничего не сказав нам, полез под вагон.
— Пошел труп навестить, — подумал я. Мы осмотрелись в новом купе — здесь уже пахло европейской цивилизацией. И купе было фирменным, с настоящим застекленным окошком, и туалет с зеркалом и умывальником, и тамбур с маленьким титаном и ящиком брикетного угля.
Сложив вещи и оставив женщин в купе, мы с Петром вышли из вагона. Этот вагон был собственностью «депо Баку».
— Значыть, тут наш писок, — Петр кивнул на запломбированные откатные двери.
— Тут, наверное, — согласился я.
Возвратившись в тамбур, Петр попробовал открыть дверь в грузовую часть вагона, но она была заперта на ключ. Пришлось вернуться в купе.
Через несколько минут практически одновременно вернулись Вася и полковник.
У полковника на лице сияла улыбка.
— Есть возможность оставить о себе хорошую память! — радостно и с ехидцей произнес он, глядя на Васю. — Перенесете труп в ближайший московский и пусть кто-то из бомжей напишет записку: «Привет от генерала Воскобойникова». Вложишь записку в мешок. Пусть почистят свои ряды!
— Хорошо, — ответил Вася с готовностью во взгляде.
— Ну все, береги себя! — Полковник протянул Васе руку. — Даст Бог, еще увидимся!
Через пару минут мы все сидели в купе на нижних полках. Я сидел с Гулей, а напротив через стол сидели Петр, Галя и полковник. Полковник, сняв с руки часы, положил их перед собой и спокойно следил за секундной стрелкой. Так продолжалось, пока состав не дернулся.
Медленно поползли мимо нашего окна вагоны соседнего товарняка.
Я вдруг задумался о том, что в этом купе только четыре полки, а нас уже пятеро. Окинув внимательным взглядом купе, я заметил отсутствие рюкзака полковника. Любопытство заставило меня наклониться и заглянуть под нижние полки.
— Что-то потерял? — спросил меня Витольд Юхимович.
— Да, — ответил я. — Ваши вещи.
— А-а! — усмехнулся он. — Наблюдательный парень! Они не здесь, я в вагоне спать буду. Но если позовете меня к завтраку — не обижусь!
— А мишкы у вагони? — хмуро спросил Петр.
— Нет, мешки не там, мешки в соседнем. — сказал, не оборачиваясь, полковник. — И не надо за них волноваться.
Петр полез под стол, вытащил из сумки трубку и кулек с примовским табаком.
Молча набил трубку и, встряхнув в руке спичечный коробок, поднялся и вышел в тамбур.
— Мне тоже иногда приходится делать не то, что хочу, а то, что надо, — проводив взглядом Петра, произнес полковник. — И ничего. Это жизнь…
Глава 65
Часа полтора спустя, когда состав уже миновал Ростов-на-Дону, закипевшая в титане вода растопила лед недоверия. Титаном занимался полковник, и он же внес в купе пять стаканов кипятка, а потом бросил в каждый из них по одноразовому пакетику чая.
— У меня и сахар есть, — сказал он, выкладывая из кармана джинсовой куртки несколько упаковочек «железнодорожного» сахара. — Угощайтесь!
