Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев

— У вас будет лучше, — усмехнулся Туголуков. — В следственном изоляторе…

Он сидел за спиной без наручников, это смущало, но Кауров надеялся на Дунаева, уж он-то сможет усмирить задержанного.

— Или вы думаете, что вам это сойдет с рук?

— Может, и не сойдет.

Конечно же, Кауров понимал, что играет с огнем, но выбор сделан, поздно уже поворачивать назад.

— За что вы меня задержали?

— Я думал, вы знаете, поэтому молчите, не спрашиваете.

— Прокурор спросит! И адвокат!..

— Спросит. Где ваш пистолет, гражданин Туголуков, спросит?

Не время сейчас для допросов и не место, Кауров это понимал и с удовольствием отложил бы разговор на потом. Но нельзя. Он смог обогнать Туголукова, а Евграфов обойдет его самого. И отберет у него подозреваемого. А еще могли появиться охранники Натарова и силой отбить задержанного.

— Какой пистолет?

— Улица Саратовская, дом восемьдесят пять… Вас видели там в районе полуночи. Что вы там делали?

— Кто меня там видел?

— Видели, — подтвердил Дунаев и, кажется, зевнул.

— Не было меня там! И пистолета у меня никакого не было!

— Знаете, что такое дифениламин? — спросил Кауров и сам же ответил: — Стабилизатор пороха, часть вещества остается при сгорании. При взаимодействии с серной кислотой входящие в состав вещества нитраты окрашиваются в голубоватый цвет.

— Зачем вы мне это говорите?

— Серная кислота вас погубит. Покажет, что на ваших руках, на вашей одежде присутствуют продукты сгорания пороха. Докажет, что сегодня вы стреляли в человека.

— А в тире я не мог выстрелить? — голос у Туголукова едва заметно дрогнул.

— Где, когда?

— Не стрелял я!

— И гражданина Петелина не знали?

— Петелина?

— Биологический сын вашего тестя.

— Да, да… Эту историю я слышал.

— Неприятную для вас историю.

— Почему неприятную? Занятный случай, не более того.

— Занятный случай мог обойтись вам в десять миллионов долларов.

— Мне обойтись? В десять миллионов? О чем это вы?

— Девять биологических детей, десять миллионов на всех. Останется пятеро, каждому по два миллиона. Останется двое — каждому по пять.

— Такое ощущение, что вы считаете чужие деньги. С упоением считаете!.. Вы же не наследник, нет?

— Я следователь. И знаю, вам все равно, сколько наследников остается в списке.

— Вам не все равно! — засмеялся Туголуков.

Кауров дождался, когда его противный смех стихнет, и повторил:

— Вам все равно, сколько наследников останется. Но вам не все равно, что существует такой список. Вам не все равно, поэтому вам нужно уничтожить людей из этого списка.

— Да? Я не знал!.. Но вы продолжайте, очень интересно услышать, что у вас в голове.

— Я не знаю, откуда Петелин узнал о своем биологическом родстве с Натаровым, но он узнал. И пришел к нему с просьбой о помощи. Натаров помог ему, но взамен попросил озвучить весь список наследников. А вы предложили Петелину сотрудничество. Не знаю, как вы его уговорили, но Петелин согласился убивать. В компании с Рябухиным и с человеком, которого вы сегодня убили. К сожалению, я пока не знаю его фамилии…

— Опять не знаете! Может, вы меня спросите? Может, я тоже что-нибудь придумаю?

Туголуков откровенно издевался, но Кауров из себя не выходил. С чего бы это? Он задержал этого остряка, а не наоборот. Задержал, использовав единственный шанс из тысячи. Он победитель, а не Туголуков.

— Посмотрим, как вы будете блеять, когда ваш подельник даст показания. Стреляете вы метко, но убить его вы не смогли. Жив ваш сообщник, хотя и в тяжелом состоянии…

— Сейчас я, наверное, должен сказать, что этого не может быть, что я стрелял наверняка!.. Но я не стрелял и совершенно не понимаю, о чем разговор.

— Разговор о списке людей, которых вы не смогли уничтожить, хотя и очень старались. Может, я вам как-то помешал. Может, поэтому вы дали команду меня подставить?

— Это вы о чем?

— В одного наследника стреляли из синего «Форда», как у меня.

— Может, это вы и стреляли?

— И в Петелина стреляли из этой же машины.

— И почему вы до сих пор не в тюрьме?

— Может, потому, что нет доказательств.

— Но есть алиби… Гражданка Ларцева, если я не ошибаюсь, может его подтвердить? — спросил Туголуков.

— Вы не ошибаетесь, потому что отлично осведомлены.

— Я слежу за этой историей с самого начала. С того момента, как Петелин обратился к отцу… Ничего, что я называю Натарова отцом? Он мне на самом деле как отец.

— А тут кто-то приходит и просит признать его сыном.

— И отец признал Петелина.

— Признал и попросил найти всех его братьев и сестер.

— Петелин не смог найти этот список.

— Не смог.

— Вы ему помешали, — совершенно серьезно сказал Туголуков.

— Это неожиданно, — усмехнулся Кауров.

— Вы подсунули ему свой список. С Мариной Ларцевой в нем. И принялись методично уничтожать наследников.

— Нелогично, — коварно усмехнулся Кауров. — Если бы это зависело от меня, я бы подсунул Натарову список из двух наследников, в котором были Петелин и Ларцева. Тогда мне понадобилось бы вычеркнуть всего одну фамилию, а не восемь.

— И оставить фамилию Ларцевой?

— Если следовать вашей логике.

— Вы пытались оставить одну только Ларцеву. Но у вас не получилось… А знаете почему? Вы глупый человек, майор юстиции Кауров. У вас больное воображение. Речь шла не о долларах, а о рублях. Десять миллионов рублей на всех. Рублей! Для вас это, может, и деньги, а для меня… Да у меня машина дороже стоит!

— Даю бесплатный ценный совет. Не разговаривайте со следователем в отсутствие адвоката! Уяснили? Если да, то заткнитесь.

— А если я хочу сделать признание?

Туголуков продолжал глумиться, и, чтобы не подкармливать его злой юмор, Кауров промолчал. Зато не стал молчать Дунаев.

— Валяй!

— Я знаю, где находится пистолет, из которого я сегодня стрелял.

— Где?

— Я выбросил его в реку. С моста.

— Ну, вода сейчас теплая. Хотя и темная.

— Я сначала выбросил, а потом вспомнил, там ведь под центральной опорой насыпь, пистолет на суше лежит.

— Насыпь!.. — взбодрился Дунаев. И, легонько шлепнув Каурова по плечу, спросил: — Едем?

— Пистолета мало, нужно чистосердечное признание.

— А у него есть выбор?

— Выбора у меня нет, — вздохнул Туголуков. — Я действительно сегодня стрелял. И на Саратовской улице меня видели.

— Кто?

— Да женщина какая-то проходила… И мужчина… А я с пистолетом…

— Западный или Южный мост?

— Южный.

— Поехали! — подстегнул Дунаев.

Кауров кивнул, мысленно выстроил кратчайший маршрут. Город он знал как свои пять пальцев, навигатором практически не пользовался.

— С наследниками все понятно, — сказал он, — С подельниками тоже. А Богданова зачем убили?

— Это Петелин.

— Я знаю, что Петелин. Зачем?

— Не знаю, что на него нашло.

— Не знаете?

— Задача у него была вас подставить. Ковягин синий «Форд» отрабатывал, а Петелин