Ловкач и Хиппоза - Белошников Сергей Владимирович
Я сделал пару шагов, остановился. И увидел тех, кого и ожидал увидеть: Антона, блондинчика Женю, неизменного Рыжего и еще одного моего старого приятеля – с ушами, похожими на капустные листья. Рыжий держал в руках многозарядный "винчестер", а лопоухий – американский армейский "кольт" 45-го калибра. У Антона и Жени оружия не было видно. На первый взгляд. Значит, всего их семеро, включая шишкастого, парня с ТТ на крыльце и второго охранника у ворот. Не исключено, правда, что в доме еще есть люди.
У Жени на морде красовались свежие глубокие царапины, кое-как заклеенные пластырем. Я сразу догадался о их происхождении и невольно ухмыльнулся, несмотря на всю серьезность ситуации.
Антон сидел шагах в десяти от меня на широком кожаном диване, стоящем посреди гостиной. Перед Антоном на низким антикварном столике поблескивала большая хрустальная пепельница. Женя, лопоухий и Рыжий стояли чуть позади Антона, по бокам дивана. Из меблировки в гостиной были еще кресла, несколько вычурных подставок с вазами, застекленные шкафы и шкафчики с коллекцией китайского фарфора и бронзы, и декоративные деревца в кадках резного темного дерева. Все это я охватил одним взглядом.
– Ну, вот, видишь, – радостно сказал Антон блондину. – А ты говорил, что он ни за что не приедет! Саша у нас гуманист. Здравствуй, Саша.
– Где она? – спросил я.
– Саша, мне твоя барышня совершенно ни к чему. Но золото, Саша. Сначала – золото.
– Сначала – девочку в мою машину.
Антон и секунды не колебался.
– Хорошо.
Антон кивнул Жене. Женя выскочил в боковую дверь.
А чего тут колебаться? Понятно, что Антон заранее все продумал и был готов выполнить любые мои требования, в разумных пределах, разумеется, лишь бы вернуть золото. После этого он, возможно, сделает вид, что отпускает нас с миром. Конечно же, дальше ворот мы не доедем. А скорее всего, вообще никуда не поедем, нас прикончат прямо здесь. Но сейчас мне было важно, чтобы Лена очутилась в "джипе". Тогда у меня появится реальный шанс. Я дико рисковал, но другого выхода у меня не было. Антон достал тонкую сигару из золотого портсигара. Повертел ее в пальцах. Неторопливо закурил. Мы молчали. Говорить было пока не о чем. Откуда-то сбоку, судя по всему, из соседней комнаты еле слышно доносилась музыка. Чайковский, "Лебединое озеро".
– Вон твоя барышня, – сказал Антон.
Я повернулся. Женя ввел Лену в гостиную, подталкивая сзади. Она шла, как-то деревянно переставляя ноги, судорожно сжав кулаки на груди. Она была в джинсах и моей клетчатой рубашке. Спутанные пряди волос падали на глаза. Женя подвел ее ко мне и зло толкнул в спину. Лена покачнулась, я подхватил ее. Притянул к себе и заглянул в лицо. Лена каким-то пустым взглядом посмотрела на меня – ни страха, ни удивления. Ничего. Я взял ее за запястья, раздвинул руки со сжатыми в кулаки пальцами. Незастегнутая рубашка распахнулась. Грудь и живот у нее были в кровоподтеках и длинных ссадинах. Между грудей сверкнул маленький серебряный крестик на тонкой цепочке.
Я почувствовал, как внутри у меня все начинает заледеневать, и кончики пальцев мгновенно онемели. Это было знакомое ощущение – такое у меня всегда начиналось за несколько минут перед атакой.
– Ну? Где золото? – спросил Антон.
– Лена, ты меня слышишь? – спросил я ее, не обращая внимания на слова Антона.
В глазах ее медленно проявилось узнавание.
– Ты меня слышишь?
Она с трудом кивнула. Я наклонился к ней поближе и стал очень тихо, чтобы они не услышали, и размеренно говорить:
– Иди в машину. Там, у входа стоит мой "джип". Садись в него. Обязательно на заднее сиденье. Ты все поняла?
– Да, – еле слышно прошептала она.
Я поцеловал ее в холодную щеку и легко подтолкнул к открытой стеклянной двери. Мне было видно, как она добрела до выхода из дома и неуклюже забралась в джип. Я дождался, пока она закроет дверь и повернулся к Антону.
– Ну, вот видишь, я свое слово сдержал. Теперь дело за тобой, – сказал Антон. – Золото?
– В моей машине. В багажнике, под брезентом.
Антон мотнул головой и Женя выбежал из гостиной.
– Упрямая у тебя подружка, невоспитанная. И злая, – усмехнулся Антон. – Но ничего, мы с ней справились… Знаешь, даже жалко, что она не твоя дочка.
И добавил:
– А ты, Саша, все-таки неисправимый гуманист. А ведь вроде как воевал, людей убивал. Дочка… Смешная барышня.
За моей спиной послышались частые торопливые шаги. В гостиную почти бегом вошел Женя. На руках, словно охапку дров, он с видимым напряжением, – все же в них был целый пуд, – нес стопку плоских деревянных ящичков. Женя осторожно опустил ящички на антикварный столик перед креслом Антона. Антон открыл крышку верхнего ящичка. Я увидел, как тускло сверкнули уложенные рядком золотые слитки. Женя и лопоухий уставились на слитки. Даже недреманный Рыжий чуть отвел от меня ствол своего "винчестера" и глаза, ослепленный тусклым, завораживающим блеском золота. Еще бы – перед ними лежало почти полмиллиона долларов. Я уж не говорю про охранника за моей спиной – в зеркало было видно, как он непроизвольно сделал пол-шага вперед и даже шею вытянул, чтобы получше рассмотреть слитки. Теперь ствол его "калашникова" покачивался еще ближе, уже всего лишь в полуметре от моей спины. Что мне и надо было. Антон нежно погладил пальцами золото, улыбнулся. Поднялся с кресла.
– Ну, все? Мы в расчете? – скучным голосом спросил я.
Антон посмотрел на меня и громко, напыщенно заговорил:
– Нет, Саша, нет. Мы еще не в расчете. Ты что думал, меня так просто обмануть? Забрать мое золото и исчезнуть вместе с этой шлюшонкой? Ты ошибаешься. Меня еще никто безнаказанно не обманывал. Поэтому ты умрешь. Впрочем, она умрет тоже. Здесь. И, к сожалению, у вас уже не будет возможности увидеться. Можешь попрощаться с ней. Мысленно.
Вид вернувшегося золота весьма основательно затуманил Антону мозги. Иначе он бы обязательно задумался, почему это я не припрятал слитки где-нибудь, где можно совершить относительно безопасный для меня обмен девушки на золото. А если бы он задумался, то и заподозрил бы неладное. Несомненно. Но Антон ничего не понял. Золото – это золото. Я ведь на себе почувствовал его жуткую, притягательную, выключающую разум магическую силу.
Во время его мелодраматического спича я буквально по миллиметру, незаметными движениями ступней сдвигался вправо и теперь стоял к своему шишкастому охраннику практически левым боком. Он ничего не заметил. Он по-прежнему смотрел на золото. Одновременно я так же медленно поднял правую руку и сделал вид, что в страхе и растерянности потираю шею и затылок. Хотя я все заранее знал, все постарался рассчитать, но сердце у меня жутко колотилось, а содержание адреналина в крови превысило все мыслимые нормы. А что вы хотите – ведь жить мне по их расчетам оставалось считанные секунды.
Антон широким жестом выкинул в сторону руку с повернутой вверх ладонью. Женя суетливо полез в карман и вытащил оттуда тяжелый "магнум". Не надо было обладать большим воображением, чтобы понять, что сейчас произойдет.
Многих злодеев погубила страсть к дешевым театральным эффектам. Вместо того, чтобы тут же, без лишних слов приказать подручным прикончить врага, они произносят монологи, упиваются видом вроде бы как беззащитной жертвы и хотят все сделать сами. Антон ничем не отличался от любого злодея. Это его и сгубило в конечном счете.
Моя правая рука, якобы потирающая затылок, скользнула за воротник куртки, нащупала рубчатую рукоятку и взвела курок маленького револьвера 22-го калибра, барабан которого был набит аккуратными патронами с вогнутыми наконечниками. Револьвер лежал в специально пошитом для этого дела лично мной внутреннем кармашке. Не Бог весть какая придумка, но срабатывает всегда безукоризненно. Особенно, когда имеешь дело не с профессионалами, которые бы меня, как минимум связали.
А дальше все произошло практически мгновенно.
