Фридрих Незнанский - Король казино

Думай, думай, Слава, — в который раз уже гово­рил Грязнову Турецкий, — как нам доказать их при­частность к смерти Андрея Веста.

Они. Больше некому. Брать надо, — бурчал в ответ Слава.

Что ты одно и то же долдонишь?! Брать! Ты думай!

Возьми на понт. Произведи, так сказать, допрос с пристрастием. Прижми к канатам, ты это умеешь.

Кого? Кого прижать советуешь?

Обоих. Пальчики имеются. Вест выбежал от них как ошпаренный. Как войдут, марш включи. Похо­ронный! Они враз и расколются. Тот, что на пленке зафиксирован. Я думаю, они таким образом и отдали приказ об убийстве Веста.

Турецкий посмотрел на друга и весело рассмеялся:

Дожил ты, Славка, до седин, а все еще наивняк!

Тогда жди, — обиделся Грязнов, — у моря пого­ды. Дождался: Фишкина у тебя забрали, дождешься, что и тебя самого заметут. За милую душу!

Фишкина не забрали, а перевели из одной тюрь­мы в другую. А теперь в кабинетах начальства запад­ногерманские кондиционеры монтируют. Знаешь чьи?

А это вроде взятки. Сегодня кондиционеры, зав­тра залог. И — гуляй, Фима!

В дверь кабинета негромко постучали. Вошел Алек­сей Петрович Кротов, замечательный агент всех мос­ковских оперативных ведомств, пожал руки, сел и вы­тащил свой «Беломор».

Не тяни душу, Алексей, излагай суть дела, — не выдержал Грязнов.

В Хабаровске погиб Скворцов Дмитрий Николае­вич, — сказал Крот и замолчал.

Дима Скворец?

Он самый.

Разборка? — спросил Турецкий.

Не думаю. Подробностей не знаю, но известно, что должен был получить «товар».

Наркоту небось? — предположил Грязнов.

Наркоты у Бурята навалом и в Воронеже.

Ты-то как считаешь, что за «товар»?

Вероятно, оружие.

Твои предположения?

Знаю точно, что в последнее время Бурят сбли­зился с Гириханом, а чеченцам необходимо оружие. Особенно ракеты.

Тебе не удалось узнать, отчего они так потеплели друг к другу? Я имею в виду Бурята и этого Гириха- на, — поинтересовался Турецкий.

Донесли, что Бурят отрабатывает должок.

И какой?

Чеченцы не поддержали Тофика Алиева при раз­борках, а могли бы. Они сделали вид, что ничего не происходит. В случае вступления в дело Гирихана у Бурята возникли бы проблемы.

Зазвонил телефон. Турецкий снял трубку, выслу­шал сказанное, коротко ответил:

Выезжаю немедленно. — Турецкий посмотрел на Крота. — У вас все?

В принципе все, если не считать мелочей, кото­рые могут вскоре перерасти в дела крупные.

Ваши сведения очень важны, Алексей Петрович. Спасибо. О мелочах этих переговорите с Грязновым.

Турецкий проверил содержимое кейса, помахал ру­кой и скрылся за дверью.

Полковник Павлов уже побывал в кабинете шефа, получил приказ о назначении начальником отдела и теперь направлялся в кабинет генерала Самсонова.

Поздравляю, — улыбчиво сказал генерал, увидев вошедшего в кабинет Павлова, однако руки не подал и присесть не предложил.

Спасибо, Николай Васильевич, — кося глазом в сторону моложавого, подтянутого мужчины, сидевше­го возле окна, ответил Павлов.

Значит, работать нам придется бок о бок, — пе­ребирая что-то на столе, проговорил генерал.

Выходит, так, — улыбнулся Павлов и вдруг внут­ренне вздохнул, увидев пронзительный жесткий взгляд Самсонова.

Подойдите, — услышал он приказ. — Садитесь. Прощу объяснить, каким образом вы оказались в об­ществе этого господина?

Генерал подвинул Павлову фотографию, где он был запечатлен вместе с Робертом Вестом.

Вам помочь, полковник? — спросил Самсонов, глядя на молчавшего Павлова. — Александр Борисович!

Старший следователь по особо важным делам Ген­прокуратуры Турецкий, — представился Александр. — Что вас интересует, Николай Васильевич?

Если он будет молчать, тогда вам придется расска­зать все, что известно о контактах Павлова с Вестом.

Павлов молчал.

Начинайте, Александр Борисович.

Фамилия человека, сидящего рядом с Анатолием Сергеевичем, Васильев Андрей Андреевич, он же Роберт Вест. Он обладал уникальным даром игры в карты, конк­ретнее — в очко. Более года он работал на Альберта Геор­гиевича Попова-Городецкого, обчистив немало казино по всей России, позднее перешел под «крышу» нашего со­беседника. Вместе с Вестом полковник Павлов совершил большой вояж по Европе и Америке. Игра Веста была беспощадна. Суммы, добытые в европейских и американ­ских казино, исчисляются миллионами долларов...

И где же денежки? — простовато прищурился Самсонов.

Об этом лучше спросить у полковника.

Но он же молчит! Или у вас появилось желание что-либо сказать, Анатолий Сергеевич? Молчит. Про­должайте, Александр Борисович.

После возвращения Павлова из-за границы он встретился с небезызвестным Ваней Бурятом в ресто­ране на Пречистенке...

Полковник ФСБ с вором в законе?! — покачал головой генерал. — И о чем шла речь?

О чем могут говорить два подельника? О наркоти­ках, тайных складах в Воронеже, об убийстве Веста...

Турецкий блефовал, он не знал содержания разго­вора, но его риск оправдался.

Я не имею никакого отношения к убийству Анд­рея, — глухо проговорил Павлов.

Минутку, — сказал Самсонов, поднимая со стола лист бумаги. — «Установлено, что Васильев А.А. ввел в память своего компьютера более ста тысяч вариантов раскладов игры в карты. При обыске квартиры компь­ютер не был обнаружен... Это я для вас приготовил, Александр Борисович. Пожалуйста. Дальше я не стал читать, но вы узнаете, от кого получены эти данные.

Не этот ли компьютер вы искали, Анатолий Сер­геевич, в квартире Веста? — задал вопрос Турецкий. — Нашли или вам помешали?

Вам известно, кто помешал? — поинтересовался Самсонов.

Разумеется!

И кто же?

Полковник Саргачев. Валера.

Валера, — хмыкнул Павлов. — Вы знаете его?

Мы знакомы много лет.

Молчание пошло на пользу Павлову, он понял, чего добиваются от него, и теперь решал, какую выгоду он может извлечь из своих дальнейших действий.

Я могу опровергнуть эту информацию или хотя бы принять меры по ее опровержению, но не хочу. Я устал от всего этого.

Продолжать, Николай Васильевич? — обратился Турецкий к генералу.

Ну, если он устал...

Николай Васильевич, я прекрасно понимаю, чего вы от меня хотите, — сказал Павлов.

И чего же?

Работать на вас.

Не на меня, голубчик, — помолчав, ответил ге­нерал. — На Россию.

Вы еще во что-то верите, генерал? — усмехнулся Павлов.

Я верю даже в вас, хотя вы почти законченный негодяй... Молчите, полковник! Я не говорю о ваших интимных отношениях с госпожой Стрельниковой, о ваших счетах в Швейцарии, о связях с преступными группировками, я говорю о том, что вы, вместе с Пестовым, участвовали в разложении сотрудников отдела. А недь до встречи с вами они были неплохими парнями... Я не взываю к вашей совести, она вами давно потеряна, я буду давить на вас страхом. Страхом смерти. У вас имеется лишь один выход, если вам дорога ваша жизнь.

Какой?

Выполнять мои указания.

Это гарантирует мне безопасную жизнь?

Со своей стороны гарантирую. Со стороны Сарга­чева и вице-премьера, увы, гарантий дать не могу. Вам опасность может угрожать именно с этой стороны.

Не все ли равно, от кого получить пулю в лоб? — нервно улыбнулся Павлов. — Итог-то один.

Как у начальника отдела у вас будет хорошая охрана. Это первое. И второе. Соответствующие ваши действия могут нейтрализовать резкие поступки про­тивной стороны.

Говорите прямо, товарищ генерал-лейтенант! Вы хотите, чтобы я заложил вице-премьера Стрельникову?

Не только. Вы откроете все, что вам известно.

Все, что мне известно, напрямую, в мельчайших деталях, связано с именем вице-премьера. Но даже если я вам сейчас напишу целый том воспоминаний, по­верьте, ни один волос так и не упадет с головы Лари­сы Ивановны!

Вы вначале напишите, а там посмотрим. Впро­чем, зачем писать? Вы можете все продиктовать, все ваши показания будут записаны, перепечатаны, вам останется лишь их подписать.

Я вроде бы еще не давал согласия...

В противном случае вас немедленно посадят в камеру. Можно и по соседству с генералом Пестовым.

Генерал не освобожден?

Он будет сидеть столько, сколько нам потребует­ся для выяснения его участия в преступлениях.

Я согласен, — после продолжительного молча­ния ответил Павлов.

Работайте, — поднимаясь, сказал Самсонов и улыб­нулся. — Не зря я нахваливал вас шефу. Вы и вправду очень способный и, главное, понятливый сотрудник.

Начнем? — обратился Турецкий к Павлову, ког­да генерал покинул кабинет.

Не понял я что-то об интимных отношениях с вице- премьером, — проговорил Павлов. — Вы не разъясните?

А что разъяснять? Они были.

Есть доказательства?

И весьма живописные.

Покажите.