Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич
В армию Щербаков напросился сам. Школу закончил с медалью, и была ему прямая дорога в институт. Но хотелось Вениамину как-то себя проявить, показать невесте, что не простого парня берёт в мужья, а настоящего героя – попросился в погранвойска. Помнил, как отец рассказывал о китайских захватчиках. Заявил в военкомате, что хочет служить на острове Даманский. Но комиссар оказался человеком подозрительным и отправил Веню в противоположную сторону – на Кольский полуостров.
В связи с рождением сына отпуск дали недельный. Приехал Щербаков к тёще в дом – жена там с ребёнком жила. Посмотрел на своё потомство – ручки, ножки, голова – точно кукла живая, назвали Сашкой. Рассказал жене, что в военное училище агитируют поступать. Будет офицером, жильё получит и заберёт их к себе. На том и порешили. Наталья согласилась: жить с родителями – небольшая радость.
Вениамин школьный аттестат зрелости с медалью забрал – и обратно в часть укатил!
Его отец с матерью были против брака с самого начала. Говорили – надо в институт поступать, профессию осваивать. Да разве можно рассуждать, когда тебе восемнадцать? Невеста Наташка тогда только школу окончила, жила по соседству, влюбилась до беспамятства – забеременела. Пришлось разрешение на брак получать в учреждении. Все друзья завидовали – жена красавица: белокожа, коса русая ниже пояса, сама стройна, готова хоть на край света за суженым.
А как вернулся после отпуска дослуживать – вслед от матери письмо. Мол, ребёнок не твой – у него яички тёмненькие и сам смуглый, точно отец кавказец какой или цыган. Как ей не поверить? И друзья начали писать, что ходит молодая жена по дискотекам, в машине разъезжает с чернобровыми незнакомцами.
Знал Щербаков, что и раньше бывало, любила она кататься на повозках. В Гатчине, где они жили, большой табор всегда стоял, и оседлых «ромалов» хватало. Задумался. Чтобы отвлечься как-то, записался в армейскую библиотеку. Стал книги читать в свободное время. И попался ему на несчастье сборник народных примет. Всё оказалось там верно. Вспомнил, что жена сидеть любила нога на ногу, носком качала постоянно, нечистую силу привлекая. В день его отъезда затеяла уборку – пол намыла, а перед этим вымела как следует. Да видать – вместе с ним!
Не помнил Веня, как и дослужил. Военное училище из головы вылетело. Всё копил обиду в себе, копил, а под конец написал жене злобное письмо и заявление приложил на развод в суд.
Закончил службу, получив на руки характеристики и другие причитающиеся документы, прямо из армии подался с приятелем в рыбацкую артель – благо недалеко, на том же Белом море. А через несколько месяцев увидел, что зарплату ему урезали на четверть. Стал интересоваться – оказалось, пришёл с родины исполнительный лист. Возражать или утаивать доходы не стал – махнул рукой. О сыне вспоминал раз в месяц – когда в ведомости за получку расписывался. Государство не забывало алименты высчитывать. А вскоре и свидетельство о разводе по почте пришло наложенным платежом.
Вениамин снова покосился на шефа. Странно, что тот не похудеет – пашет как чёрт! В командировки мотается, сотрудникам спуску не даёт – все разработки знает назубок, а всё такой же. В управлении шутят, что он «вечный заместитель» – не с теми дружит.
Из-за этого и отделу достаётся – кидают на все мероприятия, точно штрафбат. Если саммит в Питере организуют – значит, Червонцев старший по безопасности. Какой министр заявится или президент – отдел ставят в оцепление на выходной день. Смотр проходит – Виктора Ивановича с подчинёнными – в первую шеренгу. Точно ожидают, что он где-то проколется… А ему везёт. Но начальником – всё равно не ставят. Медаль или грамоту дадут за образцовые показатели в работе и… до свидания!
Щербаков снова посмотрел на озабоченное лицо шефа, вспомнил о том, что перехаживает звание и начальнику это давно известно, – недовольно сжал руль, потер об него правую ладонь.
Глава 4. Встреча графини
В аэропорту ожидали сотрудники СОБР. Четверо – ростом под два метра, командир-маломерка казался пацанчиком с тонкими усиками. На всех бойцах – камуфляж, полная экипировка, бронежилеты с разгрузками, на голове черные шапочки, в руках короткие автоматы, из кобур – рукоятки пистолетов.
Вокруг них топтался толстый щекастый майор в помятой милицейской форме, шепелявил с картавинкой, прикрывая ладонью рот:
– Ребятхи, ребятушки родненьхия, шлучилось-то шо? – спрашивал он плаксиво, подходя то к одному, то к другому бойцу, таращил свинячьи глазки. – Я шё зесь в аэропорту начальних линейнохо отделу, мне нихто не дохладывал, тревоха щоль ожидаетси, ученья?…
Он перебирал в памяти все ориентировки и телеграммы за последнюю неделю, голова раскалывалась, но какой-либо важности не находил. И надо же было ему вчера перед сутками сходить к стоматологу и вырвать два зуба. Как теперь отдавать приказания личному составу, если проверка? Просто смех!
Громилы в доспехах беседовали между собой, не обращали внимания, их командир, выпятив грудь, стоял в центре.
– Кто старший? – строго спросил Червонцев, приближаясь, чеканя короткие быстрые шаги.
– Капитан Филатов, – отозвался из середины малец, раздвинул великанов, отдал честь, – сказали, задание секретное, кого брать будем?
Его подчинённые встали в ряд, готовые по команде вытянуться.
– Брать не надо, – улыбнулся Виктор Иванович, уважительно похлопал командира рукой по автомату, – будем не давать! Похищенную наследницу встречаем.
Незаметно подкрался майор:
– Нашледница-то кохо?
Червонцев недовольно обернулся, увидев погоны, молящие глаза и прикрываемый рукой рот, смягчился:
– Да хрен её знает, сообщили, что похитили в России лет пять назад, вот только нашли. Из приближённых к царю или родственница. Генерал за ней летал в Тель-Авив.
– Хинера-а-л?… – теперь наступила очередь потеть начальнику милиции Пулково. Глаза расширились, наполнились ужасом, щёки задрожали. – Ках же тах? А мне не шообщили? Я б хоть больнишный взял!
Он чуть присел от ужаса
