Вит Мастерсон - Когда наступает полночь (журнальный вариант)

На прощание они нежно поцеловались.

— Жду тебя в клубе в шесть. Узнаешь меня по бесшабашному виду.

Турджен лежал на кровати, когда Айлин Менке отперла дверь номера и тихо вошла. Он не встал, только сразу же спросил:

— Он пришел?

— Пришел. Я задержалась в городе. До смерти хотелось глотнуть чего‑нибудь покрепче.

Айлин подошла к столу и положила на него сумочку. На коротышку, лежащего на кровати в пальто, она даже не взглянула.

— Ну, — резко спросил ее Турджен, — он или не он?

Айлин повернулась.

— Он. Не могу понять, но меня всю затрясло, как только я увидела его. И трясет до сих пор.

— Ты уверена, что ничего не спутала, не ошиблась?

— Уверена. Правда, он покрасил волосы, и нос как будто стал короче. Но это был Райхо, я уверена. Конечно, он.

В то же мгновение Турджен одним прыжком соскочил с кровати и встал, потирая руки.

— Вот и все, что я хотел узнать от тебя, — почти промурлыкал он. — Стемнеет не раньше шести. — Размышляя, Турджен мерил комнату шагами. — Четырех часов хватит, чтобы подготовиться, и тогда… — Указательный палец правой руки его многозначительно согнулся.

Турджен взял с кровати шляпу и обернулся к Айлин.

— Собирайся. Твой самолет отходит в двенадцать ночи. Верни бинокль. Не люблю оставлять за собой следы.

Пенн покинул работу в половине шестого, намереваясь заехать домой переодеться, чтобы успеть к шести в клуб, где его ждала Бев. Едва он отъехал от «Вулкана», как понял, что за его машиной следят. В сгущающихся сумерках он не мог опознать преследователя. Пенн крепко вцепился в руль и напряженно следил за дорогой и зеркалом заднего вида. За рулем преследовавшей его машины сидел опытный водитель. Каждый раз, когда Пенн притормаживал, машина тоже снижала скорость. Но Пенн нашел выход. Там, где от шоссе к его дому отходила развилка, по обочине сплошной стеной стояло десятка два миртовых деревьев, достаточно высоких, чтобы за ними можно было спрятать автомобиль. В нескольких кварталах от дома Пенн прибавил газ, оторвался от преследователя, свернул в сторону, резко затормозил, укрылся за деревьями и выключил фары.

Ждал он недолго. На шоссе появился преследовавший его автомобиль и стал сбавлять скорость, чтобы завернуть к дому. «Пора», — решил Пенн и резко бросил машину назад. Прежде чем смолкли лязг и скрежет, Пенн выскочил из своей машины и подбежал к преследователю. Из‑за ветрового стекла на него насмешливо глядело худое лицо Шоли.

— О’кей, — пробормотал Пенн при виде начальника секретной службы «Вулкана». — Кто будет извиняться — вы или я?

— А — а-а, забудем эту маленькую неприятность, — ответил Шоли, ничуть не смущаясь. — Я выполнял приказ мистера Коновера.

— Очень на него похоже. Ладно, вы свое сделали. Теперь убирайтесь… — Пенн повернулся и пошел к своей машине. Но когда он вылез у гаража, то обнаружил Шоли на площадке перед домом. — Что вам еще от меня надо?

— Хотелось бы поговорить.

— Некогда мне с вами разговаривать, — жестко огрызнулся Пенн, отпирая дверь. И бросил через плечо: — Я тороплюсь в клуб. Там меня ждет жена. Не забудьте доложить это Коноверу.

— Что вы за него беспокоитесь? — проворчал Шоли и, хотя Пенн его не приглашал, вошел в дом следом за хозяином. — Уютное у вас гнездышко. А где вы прячете выпивку?

— Вы сыщик, ищите сами.

Пенн ушел в спальню и стал переодеваться. Шоли появился там со стаканом виски в руках.

— Почему вы ходите за мной по пятам? — раздраженно спросил Пенн.

— Профессиональное любопытство. Между прочим, как вы обнаружили, что я стою у вас за спиной? Ведь я хожу бесшумно. Видимо, старею.

— Вполне возможно. А скорее всего эти письма довели меня до того, что я то и дело оглядываюсь. Признайтесь, это вы устроили мне днем представление на клубном поле для гольфа?

— Я действительно висел у вас на хвосте, но как раз перед клубом у меня спустила камера и, пока я возился, потерял вас. — Шоли встал и подошел к зеркалу, чтобы видеть Пенна. — Послушайте, Пенн, вы вправе кипятиться сколько вам будет угодно, но не забывайте, что мы все действуем заодно. Мы не враги.

— Заткнитесь, Шоли. Вы человек Коновера.

— Я работаю для «Вулкана», а не для Коновера. Если вам интересно, могу добавить, что я не в восторге от действий Коновера.

— Неужели вас волнуют вопросы морали?

— Кто говорит о морали? Я имею в виду точку зрения профессионала. Коновер чертовски не прав, сосредоточив все внимание на вас. Не вы, а тот тип, который стряпал письма, — вот кого следует удостоить внимания. Если только не вы их сами писали. В таком случае я пас, а Коновер — самая хитрая бестия, каких я только встречал.

— Зачем бы мне понадобилось самому себе посылать письма?

— Я тоже так думаю. Поэтому уверен, что Коновер не прав. Я же действую, как подсказывает мой нюх. А он подсказывает, что вы всего — навсего козел отпущения.

— То есть, иными словами, вы считаете меня настолько тупым, что более крупная роль мне не под силу?

— Скажем лучше так: другая роль не вяжется с рисунком вашего характера. Я попытался выудить кое — какие сведения о вас у друзей из полицейского управления, но, слава богу, не успел назвать вашу фамилию. Стоило мне упомянуть о крупном руководителе авиазавода, как меня оглушили подробностями убийства Винсента Гамила. И я заткнулся, потому что, между прочим, моя работа состоит не в том, чтобы впутать вас в историю с нерасследованным убийством. Но это дало толчок моей интуиции. Нет ли здесь какой‑нибудь связи?

— Между убийством Гамила и письмами? В голову никогда не приходило. — Пенн задумался над этой новой для него мыслью. — Я мало знаю о Гамиле, только то, что говорят в клубе.

— Очень жаль, — пробормотал Шоли, рассматривая стакан на свет.

— Но подождите… Я довольно близко знаком с Вейном Александером. Могу зайти к нему домой и поговорить с глазу на глаз. — Пенн внезапно замолчал и внимательно посмотрел на Шоли. — У меня появилось странное ощущение, что именно этого вы и хотели от меня с самого начала.

— А кто теперь обращает внимание на всякие там ощущения, — ухмыльнулся Шоли. — Дайте мне знать, когда вернетесь от Александера.

— Муж у себя в кабинете, — сказала Джун, жена Александера.

— Надеюсь, я не помешаю ему, — заметил Пенн.

— Нет, он занят проверкой счетов за последний месяц и будет рад увидеть дружеское лицо. — Она слабо улыбнулась.

Когда Пенн негромко постучал по косяку открытой двери, Вейн удивленно поднял глаза.

— Вот так неожиданность! Входите. — Хозяин кивком указал на овальный столик, за которым сидел. Столик был сплошь завален бланками счетов. — Домашняя бухгалтерия.

— Извините, если помешал.

— Что вы, напротив, я рад, что есть предлог отдохнуть от этой мороки. Так в чем дело, Джим?

Пенн сел. Его поразило измученное лицо Вейна. «Неужели и я тоже так выгляжу?» — подумал он.

— У меня к вам просьба: расскажите мне все, что знаете об убийстве Гамила.

— И ты, Брут? — вздохнул Александер. — Если так и дальше пойдет, придется записать показания на магнитофон и просто прокручивать пленку, а то потеряю голос. Но что же именно вас интересует?

— Все, что знаете.

Александеру так прискучила эта история, что он говорил совершенно бесстрастно. Винсент Гамил, которого Александер знал только как своего соседа по ранчо в Неваде, приехал в город, чтобы обсудить с ним условия продажи небольшого участка своей земли. Александер пригласил его остаться пообедать, а потом чета Александеров повезла гостя в клуб. Неожиданно в середине вечера Гамил попросил извинить его и ушел, ничего не объяснив. Он вернулся домой к Александерам, быстро собрал вещи и приготовился уезжать.

Когда он выводил свою машину по подъездной аллее на шоссе, то был застрелен из пистолета. Вот и все.

— Вам мой рассказ чем‑нибудь поможет?

Пенн покачал головой, пытаясь связать убийство Гамила и анонимные письма.

— Вот и я ничего не понимаю, — горько согласился Александер. Он опустил глаза на пачку счетов, изучающе посмотрел на один из них и удивленно поднял брови. — Джун, послушай, — крикнул он жене в соседнюю комнату, — что это еще за телефонный разговор? Кто звонил в Лас — Вегас?.. Странно… — И он замолчал.

— В чем дело? — спросил Пенн.

— Вот счет за звонок в Лас — Вегас в пятницу, а ведь в тот день был убит Гамил.

— Подождите, — воскликнул Пенн. — Вы хотите сказать, что Гамил звонил кому‑то в то время, когда готовился к отъезду, как раз перед тем, как был застрелен?

— Уверен, что так оно и было.

— Тогда, может быть, звонок как‑то связан с его убийством? — Пенн взволнованно поднялся. — И может быть он что‑нибудь записал в тот день на блокнотном листке или где‑нибудь еще?