Александр Шульга - И простил нам грехи наши...
В прихожей Стеф жестом остановил чистодела и восторженно прошептал:
– Есть! Я так и знал!!! Если хочешь что-то надежно спрятать, положи это на самом видном месте.
Стеф поставил оклунок на пол и начал лихорадочно разворачивать вазу, неотрывая руки от выпуклого места на мантии.
– Наконец-то и мне улыбнулась удача, – прошептал он скороговоркой, извлекая из пришитого во внутренней части мантии потайного кармана цилиндрический, продолговатый сверток.
Стеф оценивающе взвесил на ладони добычу, полуутвердительно и полувопросительно, глядя в глаза чистоделу, предположил:
– Скорее всего это золотой червячный вал от царской мясорубки?!
– Да разворачивай ты быстрее, не томи душу, – свистящим шепотом произнес Фимка, – а то спалимся не за понюх табаку.
Дрожащими руками Стеф сорвал упаковку и крякнул от удивления
На его ладони лежал завернутый в порнографический журнал пластиковый фаллоимитатор. Причем картинки в журнале были самого пошлого и циничного содержания.
– Положи на самом видном месте, – посоветовал Фимка, – думаю, это ему еще пригодится.
Стеф примостил «сокровище» на журнальном столике, наспех завернул вазу в мантию и шмыгнул на лестничную клетку. Тут его постигла еще одна неудача. Когда он спускался по лестнице, ваза выскользнула из дрожащих Стефовых рук и разбилась вдребезги.
После этого шляхтич пропал больше чем на год и появился только в конце следующей осени.
– В Петербурге состоится полуофициальный слет воротил игорного бизнеса, – опять по сумасшедшему блеснул очками Стеф, – ты должен меня делегировать, как представителя криминального мира нашего города, – заявил он Левше. И, показал бейджик, который вешают на пиджак, со своей фотографией и длинным перечнем научных степеней, занимаемых должностей и наград.
– Если мне не изменяет память, ты уже собирался ловить птицу удачи в Монте-Карло, разгадав секрет Черного Джека. А меня, своего старого друга и партнера, бросал крохоборничать в этом болоте. Каким боком ты теперь относишься к игорному бизнесу? – с сомнением покачал головой Левша.
– Я тогда сказал «мухоморничать», а не «крохоборничать». Ты же не хочешь соответствовать обоим эпитетам одновременно? Не будь брюзгой и не придирайся к мелочам. А, сейчас я на ходу сориентируюсь, – не смутился Стеф. – Самое главное, завести побольше полезных знакомств среди этих самодовольных толстяков. А, там, я придумаю, как их попотрошить.
И, как показалось Левше, не совсем к месту, бодро добавил.
– Старик, ссуди на дорогу и на житье, бытье. У меня ни шеляга в кармане. Если что накручу, ты в доле в пол куша.
– Есть у меня в Питере один знакомец по кличке Фека. Полная его фамилия Феоктистов. Боксер бывший, а сейчас у братвы в авторитете. Найдешь его в «Энглетере» и передашь от меня привет. Мы с ним в Крестах пайку ломали. У него, правда, как у всех спортсменов, с соображением туговато, но душка не занимать. Он тебя втасует в питерскую жизнь, а будет туго, прикроет. А на всякий случай, запиши адрес, где сможешь отсидеться, если дров наломаешь. Это по трассе между Питером и Новгородом. Деревня называется Шушары. Но ты, брат лихой, смотри там не прошушарься*. А, то останутся от тебя только рожки да ножки. А мне тебя будет не хватать. Не возьму в толк, какая сила нас связывает. Ведь от тебя пока что только
одни хлопоты, а пользы, как с козла молока. Мне грустно это осознавать, но ты все больше и больше напоминаешь мне Свирида Петровича Голохвастова – резюмировал Левша.
– Бардзо дзенькую за поэтическое сравнение, – Стеф взял двумя пальцами под козырек. – Я людына чести и в долгу не залышусь.
– Мой юный друг, – заметил Левша на прощанье – теперь я вижу, что ты на подъёме. Как только у тебя появляется кураж, ты сразу же начинаешь переходить на Закарпатское наречие. Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты порядочный человек. Ведь ты тоже аристократ от рог до копыт. Но если опять накружишь леденцов или восточного рахат-лукума, ты мне долю не выделяй, у меня на сладкое аллергия. Да, и вот ещё что. Как только приедешь в Питер, прогуляйся по Невскому, загляни в парфюмерный магазин и купи туалетную воду. От тебя псом пахнет. Но, не вздумай брать «Шипр» или «Тройной», а то сразу спалишь хату. Возьми что-нибудь поприличнее.
Получив «добро» и финансовую поддержку, авантюрист укатил пытать счастье в Северную столицу.
В игорном бизнесе завязать нужные знакомства не пришлось, не помогли ни научная степень, ни правительственные награды, но в каком-то ночном ресторане Стеф, с подачи Феоктистова, сошелся с расторопным финном, приехавшим в Питер по торговым делам. Узнав, что его новый знакомый представляет преступный мир, чухонец предложил выгодное дело, в случае удачного исполнения которого, Стеф получает на руки восемьдесят тысяч зелени. Работа предстояла не пыльная. Недалеко от Апраксиного двора, в переулке доживала свой век престарелая парочка, у которой квартира напоминала исторический музей. Дедуган в блокадном Ленинграде служил в интендантской части и времени даром не терял. Финн показал Стефу десять фотоснимков самых ценных экземпляров и согласился ждать один месяц.
Стеф позвонил Левше и опять потребовал на подмогу домушника. Вдвоем с приехавшим скокарем Фимкой Чистоделом они сняли квартиру напротив, и день, и ночь вели наблюдение. Когда выяснилось, что старички не выходят из квартиры, а все необходимое им приносит домработница и, выкрасть антик в чистую не получится, в непутевую Стефову голову пришла бедовая мысль. Он облазил все барахолки, за бесценок скупил у старьевщиков с десяток предметов, хотя бы внешне, смахивающих на заказанный антиквариат, вымазал весь этот хлам темно-бурой жидкостью, напоминающей запекшуюся кровь, упаковал в старый баул и поздней ночью спрятал на чердаке, где жили старики.
В пасмурный, дождливый день он приказал финну ждать их в ста метрах на углу Апраксиного двора с двенадцати до часа. Без четверти час Стеф и домушник Фимка пулей вылетели из подъезда и, подбежав к машине заказчика, бросили на заднее сидение объемистый баул. Стеф плюхнулся рядом с побелевшим финном и, вытирая платком окровавленные руки, заорал истерическим фальцетом:
– Гони быстрее!!! Если спалимся, всем пожизненное. Хозяева на месте застукали. Пришлось замочить. А ты, голубе сызый, как организатор, пойдешь «паровозом».
– Каак этто пааровозом? – спросил финн.
– Пааровозом, этто пеервым по делу, – еще громче прокричал ему на ухо Стеф, – и уже не отвертишься.
Чистодел Ефим с осуждением посмотрел на Стефа.
– Не ори, не дома, и дома не ори, – угрюмо проскрипел Фимка, – если лягавые сцапают, всем нам гаплык. Надо быстрее делать расход и уносить ноги в разные стороны. Кажется, соседи по лестничной клетке нас срисовали на выходе. Наверняка, уже звонят в ментовскую.
Домушник решительно расстегнул злополучную сумку и, демонстрируя финну окровавленные ценности, зловеще заявил:
– За такую работу надо бы добавить за вредность, но я человек слова, пусть будет по-твоему. Забирай товар, раскошеливайся и теряйся на все четыре стороны.
Скокарь Фимка хлопнул по спине ошалевшего чухонца.
– Чтто значит, – рааскошеливайся? – заерзал на сиденье « пааровоз».
– Давай быстрее расчет и высади нас на Обводном канале, – скомандовал Стеф тоном, не терпящим возражений, – А то, из-за нас и ты засветишься. А так, мы тебя не знаем, ты нас не знаешь. Мы на автовокзале на «частника» пересядем. Расход – вода, с деньгами горе не беда!
Домушнику Стефан выделил только восьмую часть от общей суммы.
– Твоя квалификация не пригодилась, – пояснил он, – это была уже не кража, а афера. Поэтому и доля твоя поменьше будет. А нашему другу передавай пламенный привет от Свирида Голохвостова. Ему и этого будет достаточно. Этот чистоплюй хочет дома сидеть в тепле, а по большой нужде сходить, и не надуться. Так нэ бувае. И вообще, у этого старого мерина на сладкое аллергия.
– По блатному ты, Стец, не прав, – заявил Стефу домушник Фимка, пряча в боковой карман пачку новеньких долларов, – у Левого на таких стрикозлов как ты аллергия, и встречаться тебе с ним не советую.
– Если и сведет нас судьба, – задумчиво произнес Стеф, – еще неизвестно, чей козырь старше будет. Радзевиллы не перед кем не снимали шляпы. Мы шляхтичи – хозяева шляха, и делаем на своей жизненной дороге, что хотим. Выше нас только Бог.
– От такого куша можно было и в общак малую толику положить. Повеселить и подогреть братву у хозяина – предложил Ефим, – Левша так бы и поступил.
Стефан расстегнул кожаную cумку и не спеша сложил в нее пачки долларов.
– Левша мне больше не указ, – высокомерно ответствовал шляхтич, – вот ты со своей доли и весели эту ботву. Без вас разберусь, кого мне веселить. А общаков я не признаю. Там, где колхоз, там голод.
– Ну, тебе из погреба виднее, – ответил на прощанье скокарь Ефим.
