Анатолий Галкин - Крутые игры
Юра смущенно показал огромный плоский кейс… На одной из его сторон в центре была вмонтирована блестящая металлическая пластинка с дарственной надписью: «Юре от друзей»… И все! Ни даты, ни повода.
– Какой это карточный столик. Так, чемоданчик, подарок от друзей. Не хотелось у себя в купе оставлять. Соседи у меня жуликоватого вида.
– Это правильно, Юра, – добродушно согласился Андрей. – От жуликов лучше подальше держаться. Хорошо мы здесь все свои собрались… Будем начинать? Но у нас карт нет…
– А у нас – есть. – Василий жестом фокусника извлек из внутреннего кармана пиджака нераспечатанную колоду. – Кому поручим сдавать?
– А пусть самый молодой сдает, – мгновенно отпарировал Андрей. – Только скорей, Юра, скорей! У меня уже руки чешутся. Давненько я не играл в карты.
Андрей всячески демонстрировал нетерпение и азарт простачка.
Он потирал руки, часто и глубоко дышал, суматошно переводил взгляд с одного предмета на другой.
В первой игре Олег, сам того не ожидая, взял банк – пятьдесят тысяч.
Вторая игра была дольше. Андрей остался с Василием. Когда банк возрос до двухсот тысяч, «профессор» сурово сдался и бросил карты.
Олег соскочил в третьей игре после первой же ставки… Затем прекратил игру Василий.
Юрий и Андрей упорно увеличивали ставки и согласились открыть карты, когда в банке было четыреста пятьдесят тысяч.
Победил Андрей! Он торжествовал, сгребая деньги и рассовывая их в карманы куртки.
Василий с грустным видом начал новую раздачу, но Андрей мягким жестом остановил его:
– Все, ребята! Я имею дурацкую привычку делать только то, о чем договорился.
– Не понял, – захлопал глазами Василий.
– Мы с тобой о чем договаривались? Три партии в покер. Так?
– Да, но тебе же везет… Ты ж скоро нас до нитки обчистишь.
– Не нужны мне ваши нитки. Три партии договаривались, три сыграли… Гуляйте, ребята!
Все четверо встали, плохо помещаясь в маленьком купе.
Самым суетливым оказался Юрий. Он решительно двигал плечами, демонстрируя силу… Затем он начал напирать на Андрея, засунув в карман правую руку.
– Так не пойдет. Дай отыграться!.. Деньги, гад, давай! Задавлю, сука!.. Урою!!!
Андрей мгновенно перехватил его кулак! А свою правую руку, в которой непонятно как оказался нож, поднес к лицу нападавшего.
Механизм ножа с легким звоном открылся, и тупой конец выскочившего лезвия довольно ощутимо ударил Юрия по кончику носа… Тот зажмурился и попятился, судорожно пытаясь освободить руку, еще находившуюся в кармане и сжимавшую, видимо, кастет.
Андрей толкнул в коридор обоих:
– Проваливайте, сявки вонючие… Или не поняли, на кого нарвались? Брысь!
Он с шумом захлопнул дверь и даже не стал закрывать ее на замок.
Крылов молчал, хотя его распирало от желания задать несколько вопросов.
Когда минут через пять поезд подошел к станции Белгород, Андрей взглянул в окно и жестом подозвал Олега.
На перроне стояли Василий и Юра… Они бурно обсуждали последние события.
Василий был без вещей и, имея свободные руки, отлично жестикулировал. Юрий держал в одной руке «подарок от друзей», а в другой – открытую бутылку водки, к которой, успокаивая нервы, периодически прикладывался.
Слов их беседы не было слышно, но мимика говорила о том, что они загрязняют окружающую среду достаточно крепкими выражениями.
Андрей впервые после их ухода улыбнулся:
– Ты погляди, Олег. На юг они собрались. Лечиться. Один язвенник, другой трезвенник… Я зла на них не держу – работа у них такая. Только зря они завелись в конце. Надо уметь проигрывать… А кинули мы их чуть-чуть. Они сегодня все восполнят. Это мы так, повеселились.
– Андрей, а ты почему перестал играть? Ты же сильней их играешь? Могли бы еще повеселиться.
– Чудак ты, Олег. Сильнее – слабее… Это когда честно играют. А здесь пройдохи – шулера, профессионалы. У них руки настороженные, чуткие, точные. У них техника настроена… Играть с ними бесполезно. Тут не сам повеселишься, а их повеселишь. Просто я манеру их знаю. Если клиент фешенебельный, с деньгами, то они дают ему три раза выиграть… Жадность у него разжигают. А уже потом работают в полную силу. Могут в середине еще раз проиграть. Надо у клиента заронить надежду, что тот может отыграться. И уж тогда раздевают до трусов.
– Здорово! Это как на рыбалке. Они три раза подкормку кинули… Ты съел, а от крючка с наживкой уплыл.
– Это же моя профессия. Я ихтиолог! Особенно по крупным рыбам специалист… Только от наживки не я уплыл, а мы уплыли. Бери свою долю. – И Андрей бросил на стол триста тысяч.
– Да ты что, Андрей, не надо.
– Бери, бери. Не густо, но на один поход в ресторан хватит.
– Андрей, а ты говоришь, что технику они какую-то настраивали. Это что такое?
– Учись, студент! Они оба в пиджаках были. Рукава широкие. Сколько там тузов было – не знаю. Они ведь пока в поддавки играли… Это первое… Ты пластинку на кейсе видел?
– Да!.. Подарок от друзей…
– Сомневаюсь я, однако… В любом случае – это зеркальце. Колоду проносишь – нижняя карта открывается. А в покере как раз нижняя и работает… Здесь варианты есть: кто перстень с полированной пластинкой на мизинец наденет, кто зажигалку «Зиппо» небрежно на стол бросит.
– Понятно… А еще? Какие еще хитрости бывают?
– Карты меченые. Колода уже могла быть крапленая. Но, допустим, мы бы свою вытащили. И на этот случай свои способы есть. Видел у Юрки кольцо ребристое?
– Да, Заметил.
– На внутренней стороне, очень возможно, острый шип был. За первые три круга почти все карты через его руки прошли. И порядок, можно играть… А иногда для этих дел ноготь специально затачивают. И берегут его потом. Палец в колпачке держат – рабочий инструмент.
Поезд тронулся, оставив на платформе незадачливых шулеров…
Через час они сядут в поезд до Курска и будут несколько часов отдыхать. С пассажира, едущего с юга, взять нечего!.. Разве что деньги на такси.
Затем они пересядут на симферопольский, и будут работать, работать и еще раз работать.
– Даже жалко ребят!.. Мы на коне, а им так и не подфартило. – Андрей произнес это искренне, без капли иронии. – Но это сейчас мы на коне. На маленькой лошадке. На пони… А что будет завтра?.. Все мы, Олег, под Богом ходим. Я прав?.. Вот ты можешь сказать точно, что день грядущий нам готовит?.. Нет!
13 января 1997года. Москва
Савенков еще вчера днем договорился о встрече с Дибичем… Выработанная годами привычка к точности никогда его не подводила. Он открыл дверь в приемную полковника ровно в десять.
По части точности Дибич тоже был педант, но сейчас что-то не складывалось… Секретарша вежливо извинилась: «Анатолий Михайлович очень занят. Совещание. Он просил вас подождать».
Савенков ждал уже сорок минут.
Он периодически подходил к широкому окну, под которым шумела легендарная Петровка… Справа реконструировался театр «Эрмитаж», а слева, за деревьями, был виден недавно установленный памятник Высоцкому.
Он мало кому нравился… Вернее, он никому не нравился. И не потому, что был плох, бездушен, бездарен скульптор… Может быть, он даже великий художник! Просто за эту работу нельзя было браться… Высоцкий доступен только в динамике, в движении. Он каждую минуту разный.
Это как море!.. Разве можно его вогнать в мрамор и бронзу?.. Памятник морской волне! Чушь!
В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в приемную по одному начали выходить офицеры.
Некоторые, очевидно, пытались задержаться и на ходу решить какие-то свои проблемы. Но Дибич решительно освобождал свой кабинет… Савенков слышал его непреклонный бас:
– Хватит! Ты мне, Севастьянов, бумаги свои не суй… Там у тебя всё гладко! А ты не с бумагами, ты с людьми работай… Иди, иди. И завтра мне доложишь по «Крабу» и по «Подранку»… Вы его три месяца назад подранили. Сажать когда будете?.. Заходи, Игорь!
Когда они остались одни, Дибич минуту молчал, приходя в себя после бурного совещания.
Потом он встрепенулся, расправил усы и широким жестом правой руки обратил внимание Савенкова на обстановку своего нового кабинета.
– Как тебе моя новая хата?.. Генеральская должность – она соответствующей обстановки требует… Долго ты меня, Савенков, в званиях обгонял. Но теперь так и останешься – полковник запаса. А я постараюсь тебя обогнать! Вчера мне намекнули насчет генерала.
– Пока не поздравляю, но мне только приятно будет… Я буду всем представляться: сыщик Савенков, школьный друг генерала Дибича и бизнесмена Павленко.
– Ты себя тоже не принижай!.. Директор фирмы все-таки.
– Не просто директор, а Генеральный директор.
– Верно!.. Вот бисово дитя, и тут ты меня обскакал.
– А ты зря, Дибич, торопишься… Сейчас генералов снимают одного за другим.
– Не всех, не всех… Это, которые в Мерседесах» ездят и коттеджи себе в три этажа строят – этих надо снимать. За дело!.. А я буду генерал новой формации. Со старой гнилой дачкой и «жигуленком».
