Сергей Лесков - Под чёрным флагом
– Вчера мне сообщили, что автомобиль не установлен, – продолжал спрашивать следователя Исаков. – Что-нибудь прояснилось?
– Я не имею права посвящать вас в подробности этого дела, но, учитывая, что погибла ваша мама, сообщу некоторую информацию. Автомобиль, на котором был совершён наезд, в течение дежурных суток установлен работниками уголовного розыска по горячим, так сказать, следам, владелец его – тоже. Но от хозяина джипа в 18 часов 27 декабря, то есть вчера, поступило официальное заявление, что принадлежащий ему «Инфинити» был угнан неизвестными в тот же день в период с 14 до 18 часов. Вот такие дела.
– И вы верите ему? – Толя возмущенно обратился к майору полиции. – Это же самое первое, что может прийти в голову человеку, который скрылся с места ДТП, чтобы оправдаться и не быть привлечённым к уголовной ответственности.
– Совершенно с вами согласен. Поэтому я принял решение задержать владельца данного автомобиля и направил отдельное поручение в уголовный розыск с целью выяснения всех интересующих нас обстоятельств. Так что, если его заявление является ложным, мы это постараемся доказать. От ответственности он не уйдёт.
– И как вы считаете, вам удастся это сделать?
– Очень на это надеюсь.
– Спасибо, – Анатолий искренне поблагодарил следователя, который вызывал у него чувство надёжности и где-то даже симпатии. – А мне можно узнать координаты этого человека?
– К сожалению, я не могу вам их дать. Извините. Меня за такое действие запросто уволить могут.
Сейчас с этим строго. Да вы не беспокойтесь, мы сделаем всё, от нас зависящее. Позвоните мне завтра, в субботу. В эти предновогодние дни мы работаем, и, может быть, я что-то уже раскопаю.
Они распрощались, как добрые знакомые. Анатолий остался доволен разговором со следователем, который действительно произвёл на него положительное впечатление. Очень хотелось верить этому человеку, – что он реально сделает всё возможное, чтобы разобраться в этом ДТП и привлечь виновного к ответственности. Сажать таких подонков надо без всякого сожаления.
Всё мог понять Анатолий, сам за рулём чуть ли не с детства, всякое бывало и в его практике, но уехать с места происшествия, сбив людей, и оставить их без помощи… это не укладывалось в его сознании.
В этот день он ещё заехал к Ирине, купил ей несколько бананов и томатный сок, без которого она не могла существовать. А затем поехал в ЗАГС – узнать всё, что ему надо делать, чтобы оформить смерть матери и похоронить её. По рассказам некоторых знакомых, кто уже сталкивался с этими неприятными мероприятиями, он представлял насколько это всё муторно и тяжело физически и особенно морально. Ирина ещё в больнице, Артёмка у него на руках! Хорошо хоть тётя Оля помогает!
Толя решил завтра с утра заняться всеми похоронными делами, получением различных справок, оформлением смерти, всеми этими тягостными процедурами, а во второй половине дня созвониться со следователем и постараться с ним встретиться.
Когда вечером Исаков забрал у соседки сына и уложил его спать, то достал из холодильника бутылку водки и налил себе целый фужер, граммов сто пятьдесят. После того как сорок градусов попали в кровь, Толяна немного отпустило. В эту ночь он заснул крепко… после двух фужеров.
29 декабря 2012 года, суббота
Сделав всё, что запланировал на сегодня, Толя смог позвонить следователю на стационарный телефон в кабинет лишь вечером в начале шестого часа. Несмотря на предновогодние дни, тот ответил сразу, но ничего нового не сообщил. Исаков все же настоял на личной встрече. Майор согласился встретиться после работы, на что Толян не возражал и предложил подвезти того до дома, так как весь день был за рулём своего автомобиля, без которого все эти дела он реализовать не смог бы.
В 18 часов 30 минут Архипов садился в «семёрочку» Исакова, на которой не было таксисткой «короны». В личное время Толян никогда не ставил её.
– Слушай, Исаков, – обратился следователь к водителю после того, как поздоровался, – давай на «ты». Возраст у нас примерно одинаковый, общаться долго придётся… ты как?
– Давай, конечно, – без сопротивления согласился Толян. – Виктор, ты мне скажи: что-нибудь удалось установить? Есть новые данные?
– Буду с тобой полностью откровенен. По моему отдельному поручению опера розыска сегодня отработали адрес, куда приехал около часа дня подозреваемый на своём джипе. Никто не видел, как он приезжал и как уезжал. Машину он ставил на небольшой бесплатной стоянке, – площадке, стихийно сформировавшейся при помощи автолюбителей этого района. Туда помещается где-то машин около двадцати. Расположена она от дома, куда он пошёл в гости к друзьям, на расстоянии метров ста. Кто её оттуда забирал после часа дня, никто не видел. Вернее, такие люди не установлены. Я верю нашим операм, сегодня они пахали на совесть. А вот как он обнаружил отсутствие автомобиля, свидетелей нашлось куча. В районе шести вечера он вышел во двор пьяный и поднял шум, что его машина угнана, грозился всех перестрелять. Короче, шум поднял на весь двор. Пока хорошего мало.
– Что же теперь делать? – Толя был больше, чем обескуражен. Не думал он, что так сложно будет доказать виновность этого человека. – Витя, но это ведь он совершил наезд, неужели не ясно?
– Да всё мне ясно, но прямых доказательств этому нет, понимаешь? Ни один суд не признает его виновным. Дело ещё в том, что машина обнаружена незапертой, все возможные места протёрты, отпечатков пальчиков практически нет. То есть, создана полная видимость угона. Я ещё могу его подержать в ИВС, пока не истекут семьдесят два часа, но скоро мне придётся отпускать его. Остаётся только одно: прошерстить весь район, где обнаружили машину. Если и там никто не видел, как он туда приехал и оставил свой джип, то всё, доказать его вину будет невозможно. Если только он сам не решит признаться. Вся беда в том, что завтра уже тридцатое число, никто, естественно, не будет работать, хотя формально и выйдут все на рабочие места до обеда, но, сам понимаешь… Новый год на носу.
– А где обнаружили машину?
– На Большой Московской улице, рядом с приёмным покоем больницы «Планета». На той стороне проспекта жилых домов нет, надо больницу шерстить, но в Новый год никого это делать не заставишь. Опера, конечно, формально проведут опрос, но землю рыть никто не будет. Если повезёт, то завтра кого-нибудь могут выцепить. Но, если честно, я верю слабо.
Хотел тебе предложить самому сделать это, но ты же завтра мать хоронишь, не до этого.
– Да… что же мне делать?
– В этом плане пока ничего, – Архипов говорил уверенно и спокойно. – Занимайся похоронными делами. Завтра, когда всё закончится, позвони мне, но не позже десяти вечера. Если повезёт, и опера что-нибудь нароют, то это будет один расклад, а если нет, то тогда и будем уже дальше думать, что можно предпринять. Так что на этом и остановимся. А сейчас отвези меня к «Великану», закупиться надо.
– Хорошо. Как у вас всё сложно. Я думал, что преступник вот он, бери его и сажай. Однако не так…
– Да, всё совершенно не так, как кажется. Порой преступник известен, сам издевается над нами, в глаза без протокола признаётся в содеянном, и тут же усмехается: мол, докажи. Такие, брат, дела. Закон, мать его…
Исаков подвёз майора к магазину «Великан» и поехал домой. Соседка просила пораньше забрать Артёмку, дела у неё какие-то образовались. Нормально, семь часов уже. Лягут спать с сынишкой в девять, выспаться надо. Завтра трудный день – похороны.
30 декабря, воскресенье
Елену Петровну Исакову хоронили в 12 часов дня на кладбище в поселке Ермолино. Анатолий не стал брать Артёма на похороны, пусть мальчишка узнает несколько позже все зигзаги современной жизни и такую её жестокую неизбежность, как смерть. С ним осталась у себя дома тётя Оля.
Сначала похороны, потом поминки на квартире у мамы, закончилось всё только около девяти часов вечера. В начале десятого часа вечера Анатолий позвонил майору, тот сразу же ответил:
– Да, Толя, здравствуй! Ну, как ты?
– Да я-то ничего. Только всё вот закончилось. Тяжело хоронить родных людей… Ладно, как у тебя дела? Чем обрадуешь?
– К сожалению, нечем. Опера отписались мне на моё поручение, что работа проведена, свидетели не установлены. Вот такие дела. Я вынужден был освободить подозреваемого. Да и адвокат у него подсуетился.
– Что же будет теперь? Что делать дальше? Неужели этот гад так и будет разгуливать на свободе и разъезжать на своём джипе? А алиби его проверено?
– Это я сделал в первую очередь. Он был в гостях у своих друзей, супружеской пары. Они оба подтверждают его показания. Но это, сам понимаешь, может, ни о чём не говорить, друзья есть друзья…
Исаков был вне себя, хотя и понимал, что выше одного места не прыгнешь. Но ведь должен быть какой-то выход. Зло должно быть наказано! Как же иначе?
