Владимир Колычев - Мама, я жулика люблю!
– А я что, на отличника похож?
– Ну, не знаю... Ты у нас такой положительный. С Бычковым драться не захотел!
Жене очень не нравилось настроение Розы. Язвит, ерничает. И это при том, что идут они не в кино, а на ночную дискотеку, где и Бычков будет, и Эдик Гульков со своими прихвостнями.
– Восточная философия гласит: если ты избежал драки, значит, ты победил...
Он и сам понимал, что подобной патетикой Розу не переубедить.
– Ну да, конечно! – усмехнулась она. – Только Бычков почему-то всем рассказывает, что ты струсил!
– Дятел он, твой Бычков! Морду ему мало били... А может, слишком много. Кто-то там говорил, что синяков у него много было.
– Ну, были синяки. Так это потому, что он карате занимается. А как там без синяков... Да и не ты ему эти синяки ставил!
– Так, понятно, ты хочешь, чтобы я подрался с Бычковым? – сделал он вывод.
– Нет, я хочу, чтобы в тебя не тыкали пальцем!
– Поэтому и на дискотеку потянула?
– Я тебя на дискотеку потянула?! – вытаращилась на него Роза. – А ты что, не хочешь?
– Не хочу. А что тут такого? Я же там никого не знаю.
– Зато я там всех знаю!
– Вот и иди туда сама!
Женя остановился, отбросил руку, которую она держала у него под локтем.
Роза изобразила удивление:
– Ты что, обиделся?
– А чего ты мне голову своим Бычковым морочишь? Надо будет, я этому каратисту физиономию набью!
– Браво! Так держать! – ликующе улыбнулась Роза и снова прилипла к его руке.
Жене приходилось бывать на ночных дискотеках. Но нигде он не встречал такого убожества, как здесь. Огромный зал Дворца культуры, просторный вестибюль, но нигде ни единого столика, где можно было бы присесть за бокалом коктейля. Здесь не то что бара не было, но даже занюханного буфета. И народ здесь какой-то мутный. Музыка сумасшедшая – бешеные децибелы уродуют слух, свирепая цветомузыка режет глаза. А ведь еще лето, считай, на дворе. Самое время для открытой танцплощадки. Так нет, людей загнали в эти душные стены. А те и рады...
Роза сразу же полезла в круг к своим подружкам. Женя хотел было к ней присоединиться, но вовремя заметил, что здесь танцуют только девчонки. Парни же либо стоят у стены, либо как запрограммированные ходят по кругу. Такое ощущение, будто они ничего не соображают. Или обдолбленные все, или здесь быть дебилом – признак хорошего тона.
Женя стоял в толпе парней, как неприкаянный, и чувствовал себя полным идиотом. Уж лучше бы в кино с Розой сходил.
Впрочем, долго скучать ему не пришлось. «Родные» однокласснички на него натолкнулись. Гулькова не было, вместо него в центре компашки рыхлотелый здоровяк Захарчук. С ним Петя Бычков и Артур Карачаев. Здесь они вовсе не выглядели такими важными персонами, как могло кому-то показаться в школе. Здесь и без них хватало понтовитых крутышей да еще и возрастом постарше. Но все равно хвосты они свои распетушили не по-детски. А как увидели Женю, так еще как те индюки надулись...
– Какого хрена? – в попытке перекричать ураганную музыку, заорал ему на ухо Бычков.
Карачаев толкнул Петю в плечо и показал на прыгающую в кругу Розу.
– Так ты с этой дурой, урод? – озверился Бычков.
Морда у него красная – то ли от жары, то ли от злобы. Глаза стеклянные – как будто наркотиками накачался.
– Ну не с тобой же! – крикнул Женя.
– Ты на кого орешь, козел? – взвился Бычков. Схватил его за грудки, притянул к себе. – Пошли поговорим!
Меньше всего Жене хотелось выходить с ним на улицу выяснять отношения. Уж лучше всю ночь в этом душном зале на своих двоих отстоять, чем лезть под раздачу. Но делать нечего, надо идти.
На выход он шел, как на каторгу. Вокруг жарко, а внутри холодок... Предстартовый мандраж – не самое приятное в жизни ощущение.
На дворе ночь, в темном небе кому-то улыбается луна. Кому-то, но только не Жене. Бычков завел его за здание Дворца культуры. Место мрачное, безлюдное, под ногами вздутый, местами лопнувший асфальт. Где-то в стороне тускло светит и жалко поскрипывает на ветру одинокий фонарь.
– Ну ты что, козел! – с силой толкнул его в плечо Бычков.
А ведь и он волнуется. Хоть и строит из себя крутого, но внутри у него стержня нет. Карате вроде бы занимается. Но даже не думает становиться в стойку. И с ходу не бьет. Просто толкается, «понял на понял» нахрапом пытается взять.
– Сам козел!
Зато Женя встал в стойку. Развернулся к противнику полубоком, поднял руки на уровень подбородка, сжал кулаки, втянул шею в плечи. Закрылся от Бычкова. И мандраж сразу же куда-то подевался. Кулаки налились силой. Глазомер лучше стал работать – теперь он мог видеть всю троицу, что стояла перед ним.
– Ты что, боксер? – хохотнул Карачаев.
– Бычок, а ну вломи ему промеж глаз! – подзадорил слегка растерявшегося Петю Захарчук.
– Да ну его, психа! – махнул рукой Бычков.
И стал поворачиваться к Жене спиной якобы для того, чтобы уйти. Только вот ноги его оставались на месте. Неспроста это... И точно, Бычков резко развернулся к Пылееву лицом и выбросил в его сторону кулак.
Но Женя не зевал. С уклоном право выбросил вперед левую руку. Мощный, отлично поставленный удар достиг цели. Кулак ткнулся Бычкову в подбородок.
Петя поплыл. Но Жене этого было мало. Он четко следовал основному правилу кулачного боя. Пошатнул противника – не останавливайся, иди вперед на добивание, закрепляй успех... Бычков раскинул руки, лицо открыто. Ничто не мешает Жене провести прямой удар справа. Щелк, и снова кулак сотрясает подбородок. Бедный Петя летит на землю, размахивая руками.
Женя развернулся лицом к Захарчуку.
– Э-э, ты чего, придурок? – невольно попятился тот.
– Ты чего, правда псих? – ошалело смотрел на него Карачаев.
– А ты поближе подойди, узнаешь! Или мне подойти?
– Да иди ты! – скривившись, махнул рукой Артур.
– Стоять! – зарычал вдруг Бычков.
Он поднялся на ноги, встал в стойку каратиста и прыгнул на противника в попытке ударить его ногой. Но Женя сам умел прыгать, вернее, порхать, как бабочка. Послушные ноги сами отбросили его в сторону, а годами наработанные рефлексы швырнули в сторону Бычкова расслабленный, но сжавшийся в точке удара кулак. «Крюк» левой в челюсть и прямой добавочный – в ухо. И еще одна «двоечка» на добивание, после чего Бычков начисто забыл о том, что имел к нему претензии. А Захарчук и Карачаев даже думать не хотели о том, чтобы повторить его «подвиг».
Женя оставил их приводить в чувство Бычкова, а сам отправился во Дворец культуры за Розой. Хватит, натанцевалась. Но в зал заходить не пришлось. Он нашел ее на крыльце в толпе курящих гуляк.
– Женя, а я тебя ищу! Где ты был?
– С Бычковым разговаривал, – усмехнулся он и взглядом показал в сторону, откуда пришел. – Он сказал, что ты дура.
– А ты?
– Я этого не говорил... Но скажу, если мы сейчас же не уйдем отсюда!
– А Бычков?
– Я не понял, ты с Бычковым или со мной?
– С тобой, но...
– Тогда пошли! – Он схватил ее за руку и потащил в сторону автобусной остановки.
А по пути они столкнулись с Бычковым. Карачаев и Захарчук тащили его на своих плечах, как раненого бойца. Основную нагрузку нес на себе первый, второй лишь обозначал роль санитара. Бычков же действительно был плох. Глаза закрыты, голова болтается на груди...
Роза все поняла и крепко прижалась к руке Жени.
Глава третья
1
Сама природа создала руку для того, чтобы схватывать, зажимать, но не бить. Суставы пальцев слишком нежны для того, чтобы без перчаток выдерживать чрезмерно сильный удар руки. Женя мало тренировался на мешках с песком, чтобы закалить суставы и выдубить кожу до крепости перчаток. Поэтому после кулачного боя с Бычковым у него слегка ныли пальцы. Впрочем, ничего зазорного в том не было. Он боксер, а не уличный боец.
Но сейчас с руками все в порядке. Равно как и со свободным временем. Раньше он жил по принципу «делу время, а учебе – час». И сейчас он будет жить точно так же. Не хочет он быть больше отличником. Хочет продолжать дело, начатое шесть лет назад. Поэтому он и явился во Дворец спорта, где, судя по объявлениям, работала секция бокса.
Так и есть. Под эту секцию отводился целый зал. Просторное помещение с отличным полом, превосходный ринг заводской сборки, боксерские груши. Людей для такого зала немного – человек десять-двенадцать. Молодые люди в основном послешкольного возраста. Все как на подбор атлетического сложения. Двое резвятся на ринге, одни лупят по грушам, другие насилуют силовые тренажеры. Занятия в самом разгаре. Видно, что ребята опытные. Похоже, каждый занимается по индивидуальной программе. Тренер – невысокого роста, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти. Спокойно ходит по залу, наблюдает за своими питомцами, дает советы.
Женя стоял в дверях, ждал, когда его заметят. Заметили. Тренер направляется к нему. Подошел, смерил любопытствующим взглядом. Заинтересованно сощурился.
