Элмор Леонард - Соучастники
— Мистер Парадиз, неужели вы верите, что ваш сын мне хоть что-нибудь даст?
Но старику было наплевать. Он твердил:
— Если я велю сыну передать тебе кое-что, вы все получите, мистер.
Его серьезный тон и это проклятое слово «мистер» означали, что разговор окончен. Но Монтес твердо решил докопаться до сути. И он задал старику новый вопрос:
— Но когда вас не станет, как же вы сумеете убедить Тони-младшего исполнить ваши пожелания? — Он помолчал и добавил: — Если он и теперь на них плюет?
Он все испортил. Мистер Парадиз ему ничего не ответил. Он подошел к своему огромному мягкому креслу и уселся перед старым телевизором, словно еще один предмет мебели в гостиной.
Здесь он теперь и находился.
К старости мистер Парадиз усох и сморщился, став совсем хрупким. Если аккуратно причесать его седые волосы, как раз хватит, чтобы прикрыть череп. Он досматривал «Колесо Фортуны». Пэт Сежак и Ванна Уайт из кожи вон лезли, желая затянуть разговор в эти оставшиеся секунды.
— Ванна ему не слишком помогает, — заметил старик. — Она ждет не дождется, когда сможет сказать «до свидания» и махнуть на прощание рукой. Вот с чем она неплохо справляется.
На хозяине был утепленный спортивный костюм — темно-синий с желтыми кантами. Он поглядел на Монтеса, вошедшего в комнату, и вновь вернулся к Пэту и Ванне.
— Хлоя придет сегодня вечером? — поинтересовался Монтес.
— Да… ты купил сигареты?
— Еще нет. Вы хотите, чтобы я ее привез?
— Ты же всегда это делаешь!
Монтес мог бы возразить: нет, не всегда, но не хотел обострять отношения. И ограничился вопросом:
— Когда ее доставить?
— К половине десятого.
Монтес подождал минуту-другую.
— Знаете, я и понятия не имел, что она сегодня явится.
Но старик уже смотрел тупую рекламу. Он напомнил Монтесу:
— Не забудь о сигаретах.
— Да разве я о чем-нибудь забываю, мистер Парадиз?
Старик пристально посмотрел на него и сказал:
— Порой ты забываешь, кто ты такой.
В это время Ллойд в белой рубашке и черной куртке, которую он носил с черным галстуком-бабочкой, убирал со стола в столовой. Он попросил Монтеса:
— Захвати что-нибудь.
Монтес забрал бутылку красного вина, опустошенную больше чем наполовину, и последовал за Ллойдом на кухню.
— Ему опять шлея под хвост попала, — пожаловался Монтес.
— Ты сам виноват, — откликнулся Ллойд.
— Почему я ничего не знал о девчонке?
— Опять ты за свое!
— А если бы я куда-то ушел?
— В таком случае ты должен был попросить разрешения, так ведь? Ты бы спросил у мистера Парадиза: «Сэр, можно мне отлучиться?» И он бы тебе ответил: «Нет, тебе нужно забрать мою красотку и привезти ее сюда», — пояснил Ллойд. — Но по крайней мере, он завтра будет в хорошем настроении. Ты видел, как он вырядился? Атлет хренов! Значит, решил развлечься на всю катушку, — продолжал Ллойд, когда Монтес уже двинулся к выходу. — Кстати, красотка собиралась привезти с собой подружку.
Монтес вышел через черный ход. По пути к гаражу он подумал: «Господи боже, еще две на мою голову». Достал свой «особый» мобильник — простенький и дешевый — и набрал номер, по которому пытался дозвониться в машине. Когда ответил тот же женский голос, что и раньше, — она как будто ненавидела отвечать на телефонные звонки, — Монтес сипло произнес:
— Не валяй со мной дурака, мамаша.
Она тут же повесила трубку. Он снова набрал номер. После нескольких длинных гудков голос Карла Фонтаны пояснил, что его нет дома, и попросил оставить сообщение после сигнала. Монтес проговорил:
— Сегодня все отменяется. Ясно? Перезвони мне в девять.
Вот и все. Он и без того слишком рисковал. Не стал называть своего имени. Его голос записан на пленку, и этого довольно.
4
Джером посмотрел на свои часы — подделку под «ролекс».
В четверть девятого вечера в кабинете горели лампы дневного света. Джером отпил глоток пепси-колы из пластиковой бутылки. Он сидел во вращающемся кресле, которое принес ему Делса. Сам Делса читал сейчас досье Джерома из ИСОП. Никого, кроме них, в кабинете не было. Джером попытался выяснить, что означает аббревиатура ИСОП, и, наконец, спросил у следователя.
— Информационная сеть охраны правопорядка, — ответил Делса.
— И я в ней есть?
— Как и все, кто когда-либо нарушал закон.
— В чем же меня обвиняют?
— Тебя взяли с партией наркотиков.
— Какие наркотики?! Обычная травка. Сам курил, но вовсе не собирался толкать. Только судья не поверил, что я взял ее для себя — для личного пользования.
— И много у тебя было?
— Четыреста фунтов. А отсидел за них два с половиной года.
Джером думал, что детектив начнет говорить о тюрьме и спросит, не желает ли он туда вернуться и протомиться взаперти еще какую-то часть жизни. Примется читать проповеди. Но похоже, у него такого и в мыслях не было. Сыщик искал что-то у себя на столе. И не без труда нашел в груде своих бумаг. Вот что в нем хорошо — он никогда не повышает голос, не глядит в упор, точно собираясь ударить, и не кричит, как, бывало, в прошлом, когда все эти белые типы рвали и метали на допросах. Джером повернулся в кресле, отодвинувшись от Делсы, и спросил:
— А у вас здесь только белые работают?
Делса посмотрел на Джерома, поднявшегося с кресла:
— В нашем отряде восемь человек. Пять чернокожих и трое белых. Кстати, трое из восьми — женщины. Но сейчас у нас нехватка сотрудников.
— А вы — начальник?
— Исполняю обязанности и еще веду несколько дел. А начальника призвали в армию. Его направили в Ирак.
Он всегда отвечал на вопросы спокойным, ровным голосом, и у Джерома родилось чувство, что с ним можно разговаривать. Наверное, он итальянец, решил Джером, у него темные, печальные глаза и темные волосы, которые он, по-видимому, расчесывает пальцами. Интересно, что он с ними делает — выпрямляет и убирает назад, а потом расчесывает, и они начинают блестеть. Да и синяя рубашка с галстуком у него тоже ничего, если в полиции принято так одеваться. Он показался Джерому довольно стройным и даже поджарым, но в свое время вполне мог быть атлетом. «Может, он и сейчас бегает, поддерживает форму, — совсем как мы в тюремном дворе».
Джером огляделся по сторонам, неуверенно прошаркал по кабинету и остановился. Раз никто не орет, чтобы он сидел и не двигался, можно походить и поглазеть на бумажный хлам на столах.
Папки, файлы, свидетельские показания, показания потерпевших, отчеты с мест преступлений, результаты судебно-медицинской экспертизы, рентгеновские снимки огнестрельных ранений, — шесть из них в затылок и, господи боже, проникающее ранение в щеку. Снятые на «полароид» фотографии трупа женщины в приличном костюме. Телефоны, компьютеры, всевозможные канцелярские принадлежности, снимки преступников и кофейные чашки. С одной стороны комнаты четыре стола — два составлены вместе и три на другой стороне. За одним из них сидел Делса — лицом к проходу и открытой двери. Она вела в еще одну комнатушку, выкрашенную в розовый цвет.
Зачем им тут розовая комната?
И почему они держат в аквариуме на стеллаже эту рыбу с уродливыми, толстыми губами? Рыба смотрела на него.
На стене кабинета висел плакат с забавным, цветочным бордюром. Джером подошел поближе и прочел.
«Мы слишком часто упускаем из виду простые житейские радости. Запомните! Если кто-нибудь вас обижает и вы хмуритесь, работают 42 лицевых мускула. Но требуется всего четыре мускула, чтобы поднять руку и надавать по физиономии обидчику».
— Джером? — обратился к нему Делса. — Как по-твоему, что случилось с пушкой?
Он проследил за Джеромом в его красно-зеленой куртке под «Томми Хилфигер» и черных, широких брюках, подметавших пол. Тот повернулся и вновь приблизился к креслу, рядом со столом.
— О какой пушке вы говорите? — переспросил Джером, садясь.
— О револьвере Тайрелла, из которого был убит человек.
— Откуда мне знать?
Джером снова крутанулся в кресле взад-вперед, но в этот раз нарочито медленно.
— Ты сказал, он достал девятизарядник.
— Я мог ошибиться.
— Джером, мое терпение не безгранично. Клянусь, тебе не придется давать показания в суде под присягой. И все, сказанное тобой, останется в этом кабинете.
— У него была «беретта» с магазином на пятнадцать патронов.
— Твою девушку зовут Нэшел Пирсон?
— Да, верно.
— И у нее есть сводный брат Реджи Бэнкс?
Джером замялся.
— Угу…
— Реджи работает в закусочной «Мак-авеню» вместе с Тайреллом? Он твой кореш?
— Как вы узнали?
— Я объехал квартал и побеседовал с людьми. Кто такой Джером Джуван Джексон, о котором я столько слышал? Клево одевается, у него классная тачка. Одна девушка, сидевшая перед своим домом, откликнулась: «О, вы имеете в виду Три-Джи? Да он живет на соседней улице, в доме с решетками на окнах. Поставил, чтобы всякие подонки не стреляли».
