Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые
— А что, по вашему — рожей не вышла?!
— Ну, если вы настаиваете именно на роже…
— Что?! Короче — деньги назад! Уму непостижимо!!!!
— Оставьте, милочка, духи. Когда приедет поставщик, я ему покажу, и если он согласится…
— Вы глумитесь?!
— Я предлагаю… И не надо кричать, не в лесу!
— Хорошо, посмотрим, — Светлана аккуратно запаковала духи и грохнула коробочкой о прилавок: — Дарю! Их хорошо использовать в туалете вместо освежителя воздуха!
И журналистка Барышникова гордо вышла из магазина, показав свою независимость от стоимости товара. Через пару часов на адреналине, злости и своей неуемной энергии она набабахала заметку в номер — едкую, язвительную и разгромную по отношению к кооператорам вообще и к кооперативу на улице Куйбышева, в частности. По ярким и сочным метафорам чувствовалось глубокое погружение в тему. Редактор ржал над заметкой и даже поставил ее на первую полосу. Десять номеров газеты Светлана попросила водителя редакции завезти в магазин на Куйбышева, что он и сделал…
Маргарита Павловна, прочитав заметку, сначала взялась рукой за большую, еще упругую грудь, а потом среагировала не совсем адекватно — схватила сразу пять номеров газеты и попыталась их разорвать, а когда это не получилось, начала при продавщице помогать себе зубами… Спустя некоторое время она позвонила своей бандитской «крыше» — неким господам Пластилину и Чуму. Ребятки получали с Маргариты, и совсем немало, при том, что свои проблемы, в основном, она решала сама. Просьбами Марго обременяла пацанов редко, но метко: последняя случилась месяца полтора назад. Тогда Маргарита вычитала в появившихся модных книжках по эзотерике, что можно напрямую запитываться энергией из земли на могилах и потребовала, чтобы Пластилин сопроводил ее на это таинство. Пласт позакатывал глаза, но поехал — бизнес есть бизнес. Потом он рассказывал пацанам в «Корчме», что ему самому стало жутковато, когда она начала вонзать фиолетовые ногти в могильный холмик и выгибать спину..
В нынешнем телефонном разговоре Марго верещала так, что Чум был вынужден держать телефонную трубку дальше от уха, чем обычно.
— А где мы узнаем, кто она такая? — наконец понял смысл проблемы Чум. Визг в трубке перешел практически в ультразвук и полномочный представитель крыши отодвинул ее еще дальше и спокойно кивнул:
— Понятно. А где газету взять и как в редакцию позвонить?
— Не манает!!!! — Марго неожиданно с визга перешла на бас: — Это ваши проблемы, я за что вам плачу?!
Чум еще некоторое время слушал короткие гудки в трубке, потом философски вздохнул и, искренне считая, что от точки А до точки В самое короткое расстояние по прямой, начал набирать номер справочной. Дозвонившись до редакции, он представился секретарше сотрудником Гостелерадио и попросил телефон Светланы Барышниковой — такая подпись, по словам Маргариты, стояла под заметкой (а Света, действительно, редко пользовалась псевдонимом. Ей льстило, что некоторые считали ее родственницей известного танцора, эмигрировавшего в Америку).
Секретарша выдала номера, и рабочего и домашнего телефонов — как же можно отказать сотруднику Гостелерадио.
Ближе к вечеру Чум позвонил Светлане:
— Мадам, прежде чем удивлять мир статьями, вы бы с нами поговорили… Оно, глядишь, и не так накладно бы вышло…
— С кем я разговариваю? — с вызовом спросила Света.
— Со мной!
— А ты кто такой?!
Чум хмыкнул, посмотрел на сидевшего рядом Пластилина и других пацанов и ответил вежливо, но уже тоже перейдя на ты.
— Деловой партнер магазина, который ты размазала как манную кашу по тарелке. И что теперь прикажешь с тобой делать?
— А-а, крыша пожаловала! — Светлана возбудилась, решив, что на нее наезжают как на настоящего журналиста, мешающего мафии проделывать мафиозные грязные делишки. Эта мысль подняла девушку в ее собственных глазах.
— Ну и что ты хочешь?
Чум задумался. Марго требовала разобраться, а как с прессой надо разбираться — не объяснила. Он снова посмотрел на пацанов и неуверенно предложил:
— Ну, напиши теперь про магазин что-нибудь хорошее.
— Что?! — задохнулась Света — мафия хочет, чтобы она на нее работала — не на ту напали: — Слушай ты, козел безрогий…
— Почему ж безрогий-то? — опешил Чум.
— Потому что никто тебя не боится!
— Так я еще и не пугал…
— Ты, бандит, запомни — отсосешь вместе со своим магазином! Вот!!!!
Чум вздохнул:
— Так всем и передать?
— Да!!!!
Чум повесил трубку, почесал со скрипом бритую голову и пересказал свои впечатления от журналистки пацанам. Пацаны задумались. Пластилин быстро установил через знакомого мента по номеру телефона адрес Барышниковой и перезвонил Свете снова:
— Это Седьмая линия, дом 26, квартира 3?
— Ну?
— Козлы беспокоят. Так нам приезжать?
— Плевать я на вас хотела!
— Ждите, скоро будем. Судя по номеру квартиры, ты живешь на первом этаже. Я бы на твоем месте так не горячился.
Пласт повесил трубку, посмотрел на Чума и вздохнул. После короткого совещания они с Чумом решили действительно подъехать и на первый раз «застеклить», как они выражались, пару окон. А потом перезвонить еще раз — опыта работы с прессой у ребят действительно еще не было…
Между тем, Светлана пометалась по квартире, испугалась наконец-то, бросилась к телефону, дозвонилась до Тульского и, отчаянно все перевирая, изложила ему суть эпической драмы. Артур начал задавать вопросы, выяснил быстро все нюансы про «козлов» (да плюс Света добавила еще кое-что, чего на самом деле не говорила — потому как «нас не запугаешь»), почувствовал опасность, взялся за голову и страшно разозлился от дурной бабской выходки. Он решил проучить подружку, чтобы помучилась:
— Сама нарвалась! Зачем людей оскорблять, тем более — вспыльчивых! Извинись. Если не простят — тогда помогу!
И положил трубку.
— На самом деле он решил ехать немедленно — вытащил из сейфа ПМ и начал его снаряжать. Света снова пометалась по квартире и снова бросилась к телефону…Тульский уже выбегал из кабинета, когда к нему приперлась заявительница, причем, судя по замашкам, такая, которой не фиг делать завалить жалобами. Ему пришлось что-то врать и вкручивать минут двадцать, пока удалось ее отфутболить. Выбегая из отделения, Артур на всякий случай кинул Светкин адрес дежурному — мол, сгоняю, проверю нехороший сигнал «человека». «Человеками» в милиции называли агентов…
… Минут через десять он уже колотил рукояткой пистолета в знакомую дверь:
— Света, отзовись! Открой, не бойся, это я — Артур!!!! Света!!!
Она открыла — увидев ее заплаканные испуганные глаза, Тульский прижал девушку к себе, мысленно назвав самого себя мудаком — за зверские способы «воспитания»:
— Не дрейфь, Свет… Не в такие шагали дали! Ты мне честно скажи — ты ничего им не должна?
— Что ты? — сквозь слезы тоненьким голоском ответила Светлана. — Это наоборот — они мне…
— Это конечно! — не выдержал и рассмеялся Артур. — Вот и едут, торопятся отдать! Давай-ка погасим свет, сядем на кухоньке, подождем… Ты не бойся, разговаривать буду я…
Они погасили свет. В темноте Светлана сразу прижалась к Артуру. Он почувствовал через халатике упругое тело и, забывшись, полез было рукой к мягким кружевам белья, но тут заскрежетал с улицы подоконник. Тульский отпрянул от Светы, схватил со стола ствол, подошел тихонько к окну и, чуть отодвинув занавеску, увидел в полутемном дворе каких-то парней — двое подсаживали третьего, чтобы он мог заглянуть в окно. Еще один болтался чуть поодаль.
Артур вдохнул и выдохнул, а потом демонстративно постучал стволом по стеклу:
— Э, братва — заходи через дверь, борщ вскипает!
На улице его слова, судя по всему, полностью не расслышали, но ствол углядели.
— Лихо, у них стволы! — донесся со двора приглушенный голос.
— Веселый разговор…
И в этот момент во двор тихонько заехала на холостом ходу тонированная «девятина» без заднего номера. В машине сидели Пластилин и Чум.
— Гляди-ка — возле парадной движения, — гыкнул Пласт.
Чум недоуменно всмотрелся, и предложил:
— Давай-ка глянем для начала, что тут за действия разворачиваются… Вылезти всегда успеем…
Между тем, в квартире Светланы Артур переместился в коридор — почти сразу же в дверь требовательно, долго позвонили, а потом уверенный голос с лестничной площадки произнес:
— Эй, парни! Давайте без грохота! Включаем свет, выходим на лестницу и поговорим! А то — все характерные!
Артур ощерился, чувствуя прилив адреналина, передернул затвор пистолета и крикнул в ответ:
— Дверь открываю, заходит один без верхней одежды, остальные перекуривают!
