Федор Московцев - Избыток целей
Как с добрым утром для дальнобойщика отклониться от маршрута, например, погнать за 500 км груженый двадцатитонник, чтобы забрать у бабы Маши в деревне крынку молока. Или просто погонять по городу по личным нуждам – поискать, где подешевле лампочки или что-то в этом роде. А забухать на трассе с блядями (дорожных шлюх называют «плечевыми» – при половой ебле в кабине грузовика их ноги закидывают на плечи) – это входит в обязательную программу.
Ну и конечно же всякий, кто путешествовал на машине по стране, видел, как дальнобойщики на стоянках, кишащих жуликами, грабителями, цыганами, проститутками, ментами, бросают свои грузовики открытыми и идут в трико и тапочках в закусочную или в ларек за сигаретами.
Естественно, что при таких отклонениях многократно возрастает риск гибели груза. Известен уникальный случай, когда водитель автовоза, груженый новенькими Porshe Cayenne (!!!), заехал домой в деревню (около 150 км от трассы), и задержался там на полдня (перед хозяевами собирался объяснить задержку поломкой). Фуру угнали, а его самого чуть не убили (с его слов, напали, когда выходил из дому, забрали ключи, затем вывезли в лес, избили и отпустили). И поначалу водитель был главным подозреваемым (очень странно, что остался жив). И он чалился в кутузке, пока не нашли настоящих грабителей.
Андрей первым занялся поисками адекватного грузоперевозчика, которому можно доверить перевозку от двери до двери. Но оказалось, что если всё сделать по правилам (в том числе застраховать груз), то такие перевозки разорят фирму. Страховые компании работают только с определенными перевозчиками – дорогими супермодными на тюнингованных иностранных грузовиках, которыми рулят гламурные под стать компании водители в белых перчатках – и они настолько крутые, что вообще не вылазят из своих кабин, оборудованных чил-аутом, джакузи, и домашним кинотеатром. А переговорив с вертлявым гламурным представителем перевозчика и вникнув в договор с множеством оговорок, Андрей понял, что даже заплатив кошмарные деньги, нельзя быть ни в чем уверенным, и гарантия сохранности груза не выше, чем у пойманного на трассе дяди Васи. Чем дороже и навороченнее компания, тем больше вероятность, что она не будет выполнять договорные условия.
Слава всем святым, что на первых порах, пока вникали в этот рынок, Экссон отгружал железнодорожным транспортом. Здесь намного больше порядка, и операторы, с которыми были заключены договора (Евросиб и РТА), работали очень четко и держали в жесткой узде своих водителей, перевозивших груз от склада до товарной станции (очевидно, водители, работающие по городу и дальнобойщики – это два совершенно разных вида, сделанные из разного теста).
Пока нашли вменяемого перевозчика, испробовали и пережили всё – бой, пропажа продукции, задержка и таинственное исчезновение фуры (то самое отклонение от маршрута); олигофрения диспетчеров, отсылавших водителя вместо Бреста в Брянск, дебилизм водителей, забиравших у поставщика метилен вместо полипропилена, и так далее.
Наконец, после долгих мытарств оптимальный вариант был найден в лице Ивана Колесова, хозяина находящегося в Колпино АТП-10. Габаритный, грузный, коротко стриженый с простецкой круглой физиономией, Колесов за свои 32 года успел несколько лет отсидеть за то, что… бомбил дальнобойщиков и одно время был грозой всей средней полосы России. Эту подробность его биографии выяснили совершенно случайно, насчет этой стороны своей жизни он предпочитал отмалчиваться, но представление о деятельности его бывших коллег можно получить, посмотрев криминальную хронику или тарантиновский фильм «От заката до рассвета» – где в последних кадрах показан карьер, заполненный полуразобранными грузовиками, а перед этим наглядно видно, как поступают с дальнобойщиками и перевозимым товаром. Выйдя на свободу, он встал по другую сторону баррикад – возглавил автотранспортное предприятие. Специфику этого дела он знал досконально, особенно слабые и уязвимые места находящегося в пути водителя.
Колесов возил дешевле всех и брал количеством. На Экссоне утвердились постоянные маршруты, можно было точно назвать количество фур на ближайшие полгода, поэтому директор АТП-10 сразу давал большие скидки при условии, что возить будут только его машинами. В отличие от других, он никогда не обманывал – если у него не было свободных машин в парке или обратных фур в Москве или на другом интересующем направлении, он сразу говорил, что не выполнит заявку. С другими постоянно возникали накладки – диспетчера хватали любую заявку (даже если речь шла о зоне стихийного бедствия – затопленном населенном пункте, был и такой вариант), а потом начинали судорожно искать свободную машину, и, не найдя, в назначенный день погрузки начинали гаситься – пропадали, выключали телефоны. Что очень важно – Колесов всегда держал слово. Кроме неизбежных мелочей, которые портят кровь в случае, когда имеешь дело с ригидными мудаками (вы не заплатили за отправку корреспонденции, наш водитель не нашел на вашем заводе туалет и не смог покушать в столовой, наш водитель ждал 17,5 минут пока его разгрузят ваши московские клиенты), Колесов разруливал такие форс-мажорные случаи, в которых упомянутые гламурные перевозчики обосрались бы по полной программе, запутавшись в хитросплетениях своих договоров (или просто заморочив голову клиенту при помощи своих хитрых документов). Его фура, груженая тепловозными батареями, попала в аварию в Подмосковье, и перевернулась. Так и не выяснили, кто виноват. Увидев по телевизору в ленте новостей разбросанные по полю аккумуляторы, Владимир ночь не спал и поднял на уши всех, кого только можно. Шутка ли – стоимость товара 1,200,000 рублей, это получается убыток 240,000 рублей на брата. Дали отбой экспедитору, который должен был встретить фуру и сдать товар в Мытищах на МТС Московской железной дороги. Все приехали на работу в восемь утра и до обеда ходили хмурые, будто похоронили всех родственников – ничего себе, какое попадалово! Колесов что-то невнятно отвечал – погодите, работаю по вашим аккумуляторам. Если бы он не заверил с самого начала, что разберется, то, вне всякого сомнения, на место происшествия кто-то бы выехал – груз-то ведь не застрахован. Поскольку он полдня ничего не говорил конкретного, решено было ехать в Москву и разбираться. Но в три часа дня он позвонил и доложил, что всё в порядке – груз принят получателем в Мытищах. Сколько его ни расспрашивали, он так и не раскололся – каким это неведомым путем он собрал разбросанный и возможно поврежденный груз (причем неподъемный особенно в полевых условиях, это ведь тепловозные аккумуляторы, а не сентипоновые подушки), нашел новую фуру, отвез и сдал без экспедитора грузополучателю (сдавать товар в Мытищах на складе МТС было настоящей проблемой – фуры скапливались очередями, снабженцы взятко-вымогающие, кладовщицы привередливые, грузчики неадекватные и вечно пьяные; по причине этих особенностей и нанимали экспедиторов). На Экссоне матка так у всех опустилась от страха, что готовы были поставить Колесову памятник. Ещё бы, решил проблему безо всяких договоров, на одном честном слове. От него имелся только факсовый бланк-заказ с паспортными данными водителя – в нашей стране вообще филькина грамота, непригодный для суда документ. Посовещавшись, решили выдать Колесову щедрую премию плюс бутылку французского коньяка. Такой ретивости от него никто не ожидал, и его форс-мажорные издержки было необходимо хоть как-то компенсировать.
При всех своих достоинствах Колесов обеспечивал только надежную перевозку. А проблема экспедирования так и оставалась проблемой. С железнодорожными перевозками на дальние расстояния вплоть до Хабаровска вопросов не возникало – это Евросиб и РТА. Не было сложностей с доставкой даже оплаченного товара, который надо привезти автотранспортом откуда-то издалека, например полипропилен из Уфы – пускай эти долбоёбы везут как хотят, товар считается принятым на складе в Петербурге, и плательщика не волнует перипетии путешествия от поставщика к покупателю. Но локальные перевозки VIP-клиентам должны были лично отслеживаться – такими являлись прежде всего Октябрьская и Московская железная дорога. Эти клиенты обеспечивали около 50 % оборота, и, обжегшись на непроходимом распиздяйстве водителей, было решено сопровождать груз и лично сдавать его на складе покупателя. Склад Октябрьской железной дороги находится в Рыбацком, рядом с Колпино, и тут вообще не возникало проблем – в любое время кто-нибудь из офиса мог выехать и проконтролировать отгрузку. Другое дело Московская ж-д. Проколовшись на тупорылых дальнобойщиках, поначалу ездили в подмосковные Мытищи, чтобы встретить и сопроводить фуру на склад. Но недолго длились страдания – один из волгоградских сотрудников, Константин Васильев, перебрался в Москву, и тут пригодилась уже упомянутая способность Андрея сходиться с подчиненными. Формализм мешает делу, и настоящий руководитель всегда сумеет сообщить сотруднику некий градус душевной теплоты, не затухающий даже на удалении от учреждения. Переехав в столицу, Васильев отзвонился Андрею, сообщил свои новые координаты, и пообещал, что будет выполнять любые поручения. Вместе со своими друзьями он затеял некий музыкальный бизнес, и на первых порах остро нуждался в подработке. Вообще с подработкой в Москве нет никаких проблем, проблема лишь в работе, обеспечивающей ежедневное зависание в «Метелице». И Андрею было невдомек, почему Костя Васильев аки савраска носится по поручениям по всей Москве, не говоря уже про Мытищи, Пушкино, Реутов, и так далее – и всё это за такие деньги, на которые бы не позарился последний рублевский бомж. Помимо производственных нужд, Васильев выполнял множество личных поручений – бронирование гостиниц, встреча в аэропорту, передать документы в турфирму, забрать заказ из салона и отправить в Петербург или Волгоград, и даже покупка билетов на концерты и спектакли. Учитывая ответственность и личный характер многих таких поручений, за их выполнение пришлось бы заплатить в десятки раз больше, не будь под рукой такого надежного товарища, как Костя Васильев. В течение нескольких лет он обеспечивал бесперебойные поставки Совинкому (отправлял расходники для кардиоцентра) и Экссону (в любую погоду встречая фуры в довольно недружелюбных местах), и одними только материальными соображениями никак не объяснить такую добросовестность и преданность.
