Владимир Колычев - Город под каблуком

Лариса зажмурилась, когда Левшин протер ваткой кожу на локтевом сгибе. Ну, зачем он, сволочь, делает это! Она ведь действительно не сможет жить без наркоты…

– А может, не надо? Может, хватит с тобой экспериментировать? – вдруг спросил Дима, надев колпачок на иголку, и спрятал шприц в карман.

Лариса сначала обрадовалась. Действительно, хватит издеваться над ней. Но тут же душу охватила тревога, как же ей без укола?

– Почему не надо? – обеспокоенно спросила она.

– Ну, хотя бы потому, что лекарство в дефиците. Это последняя доза, больше нет.

– И хорошо, что нет.

– Вот и я говорю, что хорошо, – сказал Дима, внимательно и с насмешкой глядя на нее. – Впрочем, скоро у Саши будет очень много денег, я думаю, мы сможем купить очень много лекарства. И даже передачи тебе в тюрьму слать. Через адвоката. Каждый день. Ширнулась, и жизнь уже не такая страшная…

– Каждый день? Я, наверное, должна завизжать от радости? – с сарказмом спросила Лариса.

– А это плохо?

– Нет, я так хочу в тюрьму, что для меня это просто невероятное счастье.

– Ну, лучше в тюрьме с лекарством, чем в тюрьме без него. Ты же с этим не можешь поспорить?

– Ну да, лучше застрелиться из пистолета, чем из пушки.

– Лариса, я предлагаю тебе реальный вариант, а ты кривляешься, – усмехнулся Левшин. – За тобой придут, найдут у тебя склянку с ядом, ты признаешься в том, что отравила собственного мужа. Сядешь в тюрьму, будешь получать лекарство, и все будет не так страшно. Лет через десять выйдешь на свободу… Это же лучше, чем смерть.

– Чем смерть?

– Это я предлагаю тебе жизнь через тюрьму, а Саша хочет, чтобы ты умерла. От передоза. Поверь, это так просто…

– Просто, – похолодела Лариса.

– Сначала ты подсела на кокаин, затем перешла на героин – классика жанра. А потом раз, и передоз. В некотором роде, смерть по естественным причинам. Как думаешь, менты будут искать убийцу? Не будут. Но убийцу найдут. Тебя найдут. И склянку с ядом тоже найдут… А они тебя уже ищут. Очень активно ищут. Ты главная подозреваемая в убийстве своего мужа.

– Сволочь ты, Дима. Мразь и подонок!

– Не мразь, не подонок, – покачал головой Левшин, – но сволочь. Поэтому и предлагаю тебе выбор. Или смерть от передоза, или тюрьма с удовольствиями… Но лично мне нравится вариант, который предложила Саша. Поэтому мы и привезли тебя сюда. И уколов уже достаточно, чтобы менты поверили в твое наркотическое прошлое. Так что с тобой можно кончать уже сейчас. Но я не хочу тебя убивать. – Взгляд у него замаслился. – Я хочу заняться с тобой любовью. Но без всякого насилия. Ты отдашься мне с чувством и желанием… Поверь, это твой единственный шанс!

– Пошел ты к черту!

– Сначала я сделаю укол, а потом…

Лариса задумалась. Мысль о сексе с Левшиным вызывала отвращение, но под кайфом не все так страшно. К тому же он действительно мог оставить ее в живых. И даже переметнуться на ее сторону, как это было с Гавриком, который так и не оправдал надежд Александры Сергеевны.

Действительно, Саши сегодня нет, зато появилась отличная возможность перетянуть Левшина на свою сторону.

Лариса уже готова была сказать «да», когда в дверь вдруг позвонили.

– Кто это? – встрепенулся Дима.

Он заклеил Ларисе рот, вышел в прихожую, закрыв за собой дверь. Сначала послышался щелчок, с которым сработал замок, затем женский вскрик, а спустя мгновение дверь в комнату содрогнулась так, как будто на нее кто-то налетел, а когда она открылась, Лариса увидела Никиту. Саша сидела на полу со связанными за спиной руками, Левшин лежал без чувств, а Никита ловко спутывал его скотчем.

Он справился с Левшиным, подошел к Ларисе, сорвал с ее губ пластырь, стал осматривать наручники. Глянул на тумбочку, на стол в поисках ключа.

– У этого козла ключ! – взглядом показала она на Левшина.

Хотелось поблагодарить Никиту, сказать в его адрес что-нибудь доброе, но из Ларисы фонтаном выплеснулась дикая злость. Она готова была своим руками задушить и Левшина, и Сашу.

– Потерпи немного, – косо глянув на нее, произнес Никита.

Он подошел к Левшину, наклонился, сунул руку в его карман.

– Слышь, давай договоримся! – зашипел тот.

И когда он, интересно, успел в чувство прийти?

Никита даже ухом не повел. Взял ключи, подошел к Ларисе.

– Зря ты ее с цепи спускаешь! Она же тебя самого загрызет! – предупредил его Левшин.

Никита и сейчас должен был проигнорировать его, но нет, он остановился, повернулся к нему и резко спросил:

– Кто Галку убил?

– Вадик ее убил! Вадик на Ларису работал! И Макса он должен был грохнуть. И тебя, и Макса!

– Врешь!

– Врет! – подтвердила Лариса.

– Не вру! Вадик облажался, и она его траванула!

– А Макса?

– И Макса… – Левшин запнулся.

– Макса кто отравил?

– Врать не буду, Макс – моя работа! – признался он.

И сделал он это для того, чтобы обвинение в покушении на Никиту выглядело как можно более убедительным.

– Зачем?

– Это из-за наследства все! – ответила за Левшина Лариса. – Макс на Сашку все переписал! Подарок ей сделал! Она такого подарка и не ждала!

– Не ждала… – кивнул предатель. – Мы сами офонарели, когда узнали. Поэтому и слетели с катушек. А что я еще должен был делать? Ждать, когда Лариса тебя закажет? А она собиралась это сделать!

– Врешь! – завизжала Лариса. – Не собиралась я Никиту заказывать!

– Собиралась! Зуб даю, собиралась! – подала голос Саша.

Она попыталась подняться с пола, и, несмотря на связанные за спиной руки, это у нее получилось.

– Врет она, Никита! Не могла я тебя заказать! Я к тебе вернулась! Я с тобой собиралась быть! Ты что, не веришь мне? – Ларису взяла такая обида, что слезы брызнули из глаз.

И это была настоящая, а не наигранная обида. И слезы были самые натуральные. Ведь она действительно собиралась жить с Никитой. Ясно же, что ни с кем и никогда она не будет так счастлива, как с ним. И он должен это понимать…

– Верю, – в замешательстве кивнул Никита. И поднес ключ к первой паре наручников.

– Ты делаешь ошибку! – Саша рванулась к нему и попыталась его толкнуть, но тут же оказалась на полу лицом вниз.

Никита снял с Ларисы наручники, она поднялась и бросилась ему на шею, но он стоял как столб с опущенными руками.

– Ты что, не рад мне?

– Рад.

– Увези меня отсюда!

– Да, конечно. – Никита взял ее за руку, повел к двери в обход лежавшей на полу Саши. Через Левшина ей пришлось переступать.

– Куда мы? – у самой двери спросила Лариса.

– Куда-нибудь.

– А эти? – взглядом показала она на Сашу.

– Пусть остаются.

– Пусть остаются и портят нам жизнь?

– А что ты предлагаешь?

– Ты хочешь, чтобы меня арестовали за убийство?

Лариса вспомнила о склянке с ядом, которая находилась где-то здесь, в квартире. На этом пузырьке отпечатки ее пальцев, и она должна, как минимум, их стереть. Но эта мысль промчалась как скорый поезд мимо полустанка. В голову тяжелым товарным составом вползала мысль о том, что Сашу надо убить. Только тогда она сможет предъявить претензии на состояние покойного мужа.

– И что ты предлагаешь? – внимательно глядя на нее, спросил Никита.

– А что она предлагала? – Лариса показала на свой исколотый шприцом локтевой сустав. – Они меня на иглу посадили, чтобы я потом от передоза двинулась! Ей тоже надо сделать передоз! И ему! Или меня убивать можно, а их нельзя?

– Да, ты права, – кивнул он.

– Ты их убьешь?

– Нет, я сдам их ментам. Пусть они отвечают по закону…

– По какому закону! Они же сдадут меня!

– Но ты же не убивала Макса.

– Не убивала. А они скажут, что убивала. Ты не должен оставлять их в живых!

– Я не буду никого убивать, – покачал головой Никита.

И достал из кармана телефон, чтобы позвонить в полицию. Набрал номер, дождался ответа, но именно в этот момент от сильного удара вдруг распахнулась дверь, и в квартиру ворвались вооруженные люди. И Никита, и Лариса оказались на полу…

Лариса зажмурила глаза, проклиная себя за глупость. Надо было сразу искать склянку с ядом, а она потратила время на бесполезные уговоры. А ведь у нее было время, чтобы уничтожить улику…

Решетка на окне, угрюмый следователь за древним канцелярским столом, гробовая тишина, в которую властно вползает шелест, с каким перо авторучки мечется по бумаге. И Никита под стражей, и Ларису арестовали. Ощущение такое, что именно этим и должно было все закончиться.

Следователь Маркушкин достал из кармана платок, приложил его к носу, смачно высморкался и виновато посмотрел на Никиту. Казалось, он вот-вот извинится за то, что увлекся неприятным для окружающих процессом, но это не произошло. Зато он одобрительно улыбнулся:

– Ну что я могу вам сказать, Никита Евгеньевич, отправлять вас обратно в лагерь мы не станем. Фогарева дала показания, вас к своим делам она привязывать не стала…

– К каким делам?