Татьяна Полякова - Аста ла виста, беби!

Я сделала Стасу знак удалиться, что тот незамедлительно и исполнил. Сашка ушел сам, Дед его недолюбливал, а Сашка терпеть не мог тех, кто был не способен им восхищаться.

— Это правда?

— Что? — заволновалась я.

— Ты едва не погибла… Твой Вешняков идиот, он у меня место участкового и то не найдет.

— Вешняков-то здесь при чем? — забеспокоилась я.

— Разумеется, он ни при чем. Это что, теперь такое развлечение у девиц: киллеров ловить?

К этому моменту мне его громогласные изречения ужо надоели, да и фраза насчет участкового, признаться, напугала. Как хороший солдат, Артем мечтал стать генералом, а тут участковый…

— Я выполняла и более неприятные поручения, — сказала я. — Тебе напомнить? И жизнью рисковала не меньше, чем сейчас. Однако тебя это обстоятельство отнюдь не смущало.

Он поднял голову от чашки и несколько минут весьма гневно смотрел на меня. Считалось, что этот его взгляд очень трудно выдержать. Некоторые даже утверждали, что невозможно. Но это не мой случай, я к Дедовым взглядам давно привыкла, и сейчас он меня не очень-то впечатлил.

— Когда это прекратится? — пробормотал он с досадой.

— Что? — заинтересованно спросила я.

— Твое дурацкое поведение. Почему ты вечно суешь свой нос…

— А ты ничего не путаешь? — Я изобразила удивление поднятием бровей. — По-моему, ты не меньше меня желал разобраться в этом деле и даже благословил… Правда, кое-что забыл рассказать, кое-что утаил, а кое-где просто врал, но это, конечно, пустяки.

— В чем ты меня опять обвиняешь? — возмутился Дед. Между прочим, возмущался он вполне искренне. Я даже почувствовала себя виноватой по неизвестной причине.

— Скажи, пожалуйста, начальник твоей охраны в здравом уме?

— Не болтай глупости…

— Нет, я серьезно. По-моему, у него серьезные проблемы с душевным здоровьем. Что еще можно подумать о человеке, который подбивает наркодилера организовать ограбление бара?

— Согласен, Ларионов идиот, — совершенно неожиданно кивнул Дед. — Но сейчас у меня нет ни малейшего желания обсуждать все это.

Я вздохнула и устроилась в кресле рядом с ним.

— Знаешь, я действительно думала, что тебе грозит опасность. А еще я думала, что если вы вцепитесь друг другу в горло… Мне-то тогда что делать?

— Я понимаю, — вздохнул Дед и даже предпринял попытку меня обнять.

— Да ни черта ты не понимаешь, — разозлилась я. — Почему бы тебе не сказать мне тогда: слухи о том, что между нами пробежала черная кошка, сущая ерунда. Разумеется, я огорчен твоим выбором, но бизнес есть бизнес, и эмоции здесь не в счет. Оттого идея избавиться от Тагаева мне совершенно не симпатична.

— А ты бы мне поверила? — помолчав немного, спросил Дед. — Скажи я тогда это в своем кабинете, ты бы мне поверила? Ты ведь была убеждена, что я готов упечь его в тюрьму, даже не особо интересуясь за что.

Конечно, в его словах была истина. Наверное, не поверила бы. Усомнилась бы точно. Слишком часто его слова были далеки от его же истинных намерений, вот я и подвергала их сомнению. Иногда это было вполне разумно, но в этот раз я ткнула пальцем в небо. Дед, услышав от меня о появлении киллера, вряд ли был уверен, что явился он за Тагаевым, но, должно быть, такую возможность допускал, оттого и отправил меня по следу, а заодно внес свою лепту во всеобщую путаницу. Это его любимая тактика: бросить пробный камешек и посмотреть, что получится. Получилось много чего.

— Ладно, — вздохнула я. — Будем считать, что я не права, а ты, как всегда…

Он покачал головой с такой душевной мукой, что на какое-то мгновение мне стало его жаль, хотя и мука эта могла быть всего лишь просчитанным ходом, мне ли не знать? В этом весь Дед, Но, даже прекрасно зная об этом, я время от времени ловлюсь на его выкрутасы.

— Ты ничего не поняла…

— Я поняла.. Ты обо мне беспокоился, ночей не спал, а я свинья неблагодарная.

— Кто этот парень? — спросил Дед, кивнув в сторону гостиной. Его способность мгновенно менять тему разговора меня тоже давно не удивляла. — Что у тебя с ним?

— В каком смысле? — прикинулась я дурочкой.

— Он ведь живет в твоем доме?

— В любом другом ему шею намылят. Он умудрился рассориться со всей городской шпаной.

— И как, по-твоему, к этому отнесется Тагаев?

— А тебя это волнует? — задала я встречный вопрос.

— Меня волнует твое будущее. И я бы хотел, чтобы ты серьезно…

— Ты хотел, чтобы мы расстались с Тимуром, — напомнила я. — Теперь ты чего хочешь?

— На смену ему тут же появляется этот тип. Ты хоть что-нибудь о нем знаешь? Сколько вы знакомы?

— С таким отношением мне никогда не выйти замуж, — пробормотала я. — Успокойся, я не собираюсь бежать за ним на край света и оставлять Тимура тоже не собираюсь. Теперь, когда мой выбор уже не бросит тень на всю твою команду, я вполне могу связать с Тимуром свою судьбу вполне официально. — Идея Деду явно не приглянулась, а я ядовито продолжила:

— Или ты убежден, что из тюрьмы ему не выйти? — Это понравилось ему еще меньше.

— Если он виновен… — сурово начал он, но даже его эта мысль не увлекла. — Иногда очень трудно поверить в очевидные вещи, — подумав, изрек он.

— Ты хочешь сказать, что Тагаев убил девушку?

— Разве есть другие подозреваемые?

Я отошла к окну и поглядела на деревья в парке.

— Не хочу критиковать твои действия, — непривычно мягко заговорил Дед, — но пока ты добилась только одного: в городе назревает бандитская война, которую мы и в худшие годы смогли счастливо избежать. Не мне тебе говорить, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Очень удобно действовать, как велит сердце, гораздо сложнее поступать правильно.

— Ты человек государственный и мыслишь масштабно, — съязвила я. — А я…

— Вот именно, — перебил Дед, вздохнул и заговорил тихо и доверительно:

— Больше всего на свете я хотел бы видеть его в тюрьме. А еще лучше — на кладбище. Я ненавижу его так, как только может ненавидеть один мужчина другого. Он отобрал у меня самое дорогое — тебя, хуже того, он не сделал тебя счастливой. Это я тебе говорю как частное лицо, а теперь… сделай все возможное, чтобы его вытащить. Я прошу об этом тебя, потому что только тебе могу доверять. Несмотря на всю ту глупость, что сидит у тебя в башке, на твои вымышленные обязательства по отношению к нему и прочую чушь, я знаю, ты не станешь запихивать в тюрьму невиновного, лишь бы освободить своего любовника. Тут кое-кто уже готов расстараться… Если он виновен, значит, виновен, если нет…

Дед поднялся и пошел в холл, я последовала за ним, наблюдая, как он обувается. Ни он, ни я более не произнесли ни слова. На прощание он все-таки по-отечески поцеловал меня и удалился. Я задумалась, чего в его словах больше: откровенности или хитрости. Теперь вроде бы все зависит от меня: останется Тагаев в тюрьме — Дед избавится от душевных переживаний, не останется — душевные переживания никуда не денутся, зато в городе будет тишь и благодать. В любом случае старый змей в выигрыше.

— Кто это был? — заглядывая в кухню, спросил Стас.

— Мой бывший работодатель.

— Звал назад?

— Сообщил, что мои дурацкие действия нанесли серьезный урон.

— Ему?

— И ему тоже. Вот что, мне надо навестить одну старушку.

— Можно нам поехать с тобой?

— Ты что, боишься оставаться один? — удивилась я.

— Конечно, у тебя кругом враги, теперь и у меня тоже.

— Поехали, — не стала я спорить.

Торчина Анна Григорьевна сама открыла нам дверь. На вид ей было никак не меньше восьмидесяти, седенькая, сгорбленная, в очках с толстенными линзами. Ее вид, однако, не вызывал уныния и скверных мыслей о грозящей старости. Напротив, старушка казалась довольной жизнью и вкуса к ней явно не потеряла.

— Вы Оля? — спросила она, улыбнулась и добавила:

— Проходите.

Полчаса назад я позвонила ей, чтобы договориться о встрече. Стаса с Сашкой я оставила в машине, чтобы не смущать старушку.

— Вот сюда… сейчас будем чай пить.

Я устроилась за столом, заинтересовавшись видом из окна. Прямо напротив был угол дома, где жила Гаврилова. Окна ее квартиры выходили на противоположную сторону, подъезда не увидишь.

— Вот тут оно лазает, — проследив мой взгляд, ткнула пальцем бабуля.

— Кто — оно? — улыбнулась я.

— А кто ж его знает. В темноте шасть вот по этим выступам. Юркий, вроде обезьяны. И за углом скроется, его и не видно.

Чисто теоретически человек мог подняться по стене и пролезть в окно третьей квартиры. Но квартиру проверили и следов взлома не обнаружили. Плюс калитка с замком, собака… и зрение у старушки так себе. Однако это единственная зацепка.

— Вчера опять лазил, — удовлетворенно сообщила старушка. — И калитка скрипела. Я нарочно окно открыла, дай, думаю, послушаю.

Если слух у нее такой же, как и зрение, неизвестно, что она там услышала.