Владимир Колычев - Капитан закона

– Хорошо, для начала вы получите сто пятьдесят тысяч. И за освобождение – столько же. Это все, что я могу предложить. Это потолок. Но деньги вперед…

– Сто пятьдесят тысяч? Долларов?

– Да, для начала.

– И когда я смогу их получить?

– Скоро. Очень скоро. Мне бы жене позвонить. Если бы вы мне телефон организовали, я бы с ней связался…

– Хорошо, я все организую, – решился Кувшинский.

Но Мохнатый все-таки удержался от восторга. Следователь мог согласиться на его условия только для того, чтобы сдать его Городовому. Наверняка народовольские менты не прочь вернуть в город и раздербанить общаковые деньги. Но даже если Кувшинский поведет честную игру, не факт, что Маргарита согласится расстаться с такими крупными суммами. Хотя нет, согласится. Она же должна понимать, что в безвыходном положении он может сдать ее с потрохами, хотя бы из вредности.

На это Мохнатый и намекнул ей в телефонном разговоре, который организовал ему Кувшинский.

…Богдан ничего не понимал. Очагов со своими операми уже здесь, автозак прибыл, осталось только упаковать Мохнатого с его бойцами. Но местный следователь не позволяет увозить Бавыкина. И повод у него для этого есть – нетранспортабельность подследственного. К тому же, помимо прочего, Бавыкин обвинялся в похищении Ксении Курихиной. А поскольку это событие произошло в Екатеринбурге, можно было смело требовать оставить его здесь.

По заверению следователя, переживать по этому поводу не стоило. Бавыкин почти во всем признался, следственные мероприятия будут проведены в течение двух-трех недель, материалы подготовят для передачи в суд, к этому времени Мохнатый поправится, и его можно будет забрать. На этом разговор и закончился.

Следователь ушел, а Егор с Очаговым в недоумении переглянулись.

– Ушлый тип. Что-то не то он затеял, – руоповец озадаченно поскреб подбородок.

– Надо бы присмотреть за ним, – кивнул Богдан.

– У тебя есть лишние люди?

– Нет.

– У меня тоже… Как бы ему здесь побег не устроили.

– Надо с начальством этого Кувшинского поговорить, предупредить о последствиях.

– Поговорю. И с начальством его. И с местным РУОПом. Надо будет – до начальника ГУВД дойду. Я здесь всех на уши поставлю.

– Надеюсь.

Очагов отправился выполнять свое обещание, а Богдан поехал на автовокзал. Что-то не хотелось ему возвращаться домой поездом.

…С каждым словом Ксения заводилась все больше.

– Представляешь, я, оказывается, сама в машину к этим уродам села! Я ему говорю, что свидетели есть, а этот придурок ответил, что та бабка не только глухая, но еще и слепая. Но ведь они силой меня в машину затаскивали!

– Я представляю, – кивнул Егор. – Я все представляю.

Его самого на днях вызывали в прокуратуру. И спрашивали, какого черта он незаконно проник на территорию частного домовладения? Оказывается, он еще и виноват в том, что его ударили по голове. И еще спросили, кто его ударил. Он ответил, что не видел. Тогда следователь предположил, что ударить его могли в другом месте.

– Этот Кувшинский все с ног на голову переворачивает, – убежденно сказал он.

Ксения жарила драники с мясом. Егор с утра ничего ни ел, но этот разговор отбил аппетит.

– Мохнатого выгораживает.

– Ну да, кто платит, тот и заказывает музыку… А Мохнатому есть чем заплатить…

– А почему Мохнатый до сих пор в Екатеринбурге? Его же в Народовольск отправить должны.

– Предчувствие у меня какое-то не очень хорошее, – признался Егор. – Как бы не выпустили его. Или сбежать помогут. Не все продается за деньги. Все продается за большие деньги. Тогда он снова за кордон уйдет. А потом вернется. За тобой.

– Думаешь, это возможно?

Ксения разволновалась так, что забыла про драники. На кухне запахло горелым, но никто этого не замечал.

– Он из Народовольска сбежал. От братвы. И вернулся. К нам. Ты знаешь, чем все это закончилось. Тебе нужен второй? Нет, тебе нужен третий круг ада?

Первый такой круг закончился смертью Фирса. Второй – арестом Мохнатого. Но с этим подонком, увы, не покончено. Потому что Егор в свое время дал слабину…

– Не нужен… Что ты задумал?

– Ничего. Просто думаю. О том, что за деньги у нас можно купить все. Даже свободу.

И еще за деньги можно купить снайперскую винтовку. И Егор даже знал, где.

…Очагов когда-то всерьез занимался авторалли, поэтому перед поворотами почти не тормозил. Дорога скользкая, но машина и на заносе вписывалась в повороты. От этого страдала резина, зато он выигрывал в скорости. Богдан его понимал. В Екатеринбурге идет суд, Мохнатого могут отпустить под залог.

Начальник РУОП узнал об этом случайно и, недолго думая, отправился в Екатеринбург на своей машине. И Богдана по пути прихватил. Четыреста пятьдесят километров по зимней дороге, да еще на бешеной скорости – это испытание не для слабонервных. Впрочем, к особо чувствительным натурам Богдан себя не причислял…

Но вот дорога уже позади. И еще не поздно остановить Мохнатого. Очагов припарковал машину перед зданием районного суда как раз в тот момент, когда из него выходил Мохнатый в сопровождении Кувшинского.

Паша спешил. Его выпустили из здания суда не совсем законно, и он прекрасно это понимал, поэтому и торопился скрыться. Торопился, но не успевал. Очагов и Городовой вышли из машины, направились к нему. Сейчас они его задержат, возьмут в наручники – и плевать им на решение суда.

Мохнатый заметил их, остановился в растерянности. Понял, что не уйти. Но и сдаваться он не собирался. Правда, повернуться к ним спиной не успел. Во лбу у него вдруг образовалась дырочка, а из затылка фонтаном брызнуло содержимое головы.

Это стрелял снайпер. Винтовка была явно с глушителем. Очагов глянул на дом, откуда могла прилететь смерть. Но почему-то не побежал за предполагаемым киллером. Действительно, зачем рисковать жизнью ради какого-то выродка.

И Богдан не хотел гнаться за снайпером. Хотя бы потому, что догадывался, кто это мог быть…

Если это был Егор, то ему следовало впаять пожизненное. Но Богдан этого не хотел. После того, что Мохнатый сотворил с его женой, Егор имел полное моральное право свести с ним счеты. Хотя по закону, конечно, он не должен был этого делать.

А Мохнатый, после всех своих прегрешений перед богом и людьми, потерял право жить на этой земле.

Примечания

1

«Барабанщики» – негласные осведомители.