Дважды не присягают - Сергей Иванович Бортников
Панкратов со своей стороны делал все возможное, чтобы как можно быстрее претворить в жизнь идею по освобождению своего командира, даже просил председателя СБУ поговорить с генпрокурором, но последний категорически отказался. Мол, не я его сажал, а Левицкий, с ним и разбирайтесь. Шура понял, что председатель по каким-то причинам просто не хочет портить свои отношения с могущественными коллегами – так и должности лишиться можно!
Чуть позже к Виноградову был направлен «решала», но прокурор залупил такую сумму, что даже у небедного Панкратова отвисла челюсть. Эдак и фирму разорить можно!
Через несколько дней этот же человек намекнул Сергею Борисовичу на то, что его оппоненты имеют на руках аудиозапись, на которой он и Левицкий обсуждают участь Гринько; прокурор только рассмеялся ему в глаза и сказал, что они с Ференцом высказывали свое частное мнение, и вообще – виновность человека устанавливает суд, а не прокуратура.
Отчасти он был, конечно, прав…
Но друзья решили не сдаваться.
Кассету передали оппозиции.
Журналистка, проникшаяся судьбой осужденного орденоносца, прослушав запись, тоже заявила, что ничего криминального в ней нет и… посоветовала искать Плинтуса. Мол, не надо даже тащить парня в Украину, докажите, что он жив, снимите на видео – и тогда мы подымем такую бучу!
Валерий был готов немедленно отправиться в Австралию, но, во-первых, у него не было заграничного паспорта, а теперь и товарища, обещавшего решить эту проблему, а во-вторых, он еще не разобрался с Тимой. Хорошо хоть Карпуша перед смертью успел сообщить адрес генеральской дачи!
Как много все-таки сходилось узлом на его персоне!
«Спасибо тебе, Паша. Ты погиб, но кореша не предал. Я тоже буду верен нашей дружбе всю оставшуюся жизнь. И деток твоих подтяну, и Маше помогу, и памятник тебе поставлю. Конечно, если выберусь живой их этой передряги», – мысленно рассуждал Боча, в компании Панкратова отправляясь на электричке в пригородный Ворзель.
Глава 18. Без следов насилия
– У тебя есть оружие? – спросил Шура, огибая широкую замусоренную канаву, отделяющую дачный поселок от роскошного соснового бора.
– Нет, конечно, – отмахнулся Валерий. – Я его голыми руками задушу.
– Возьми мой ПСС… На всякий случай.
– «Стечкин»?
– Не АПС, а ПСС…
– Что за хрень?
– Пистолет для скрытой стрельбы. Очередное ноу-хау российских оружейников, не имеющее аналогов в мире…
– Это в твоей Туле изготовили?
– Нет, в подмосковном Климовске.
– И чем он знаменит?
– А ты нажми на спусковой крючок…
– На курок, что ли?
– На курок сколько ни нажимай – выстрела не последует.
– Че они тогда в книжках пишут?
– На то и книги, чтобы сбивать людей с толку… Ну, не дрейфь.
Бочаров вложил оружие в потную ладонь и, прицелившись в ближайшее дерево, нажал на спуск. О том, что выстрел уже произошел, не говорило ничего, только кусок коры отлетел от вековой сосны.
– И это все?
– Все.
– А почему не бахнуло?
– Конструкция такая…
– Но ведь у пистолета даже нет глушителя!
– Все дело в патроне СП-4…
– А… – глубокомысленно протянул Боча, хотя так ничего и не «догнал».
…Генеральскую дачу они заметили издалека: ее выдавала неординарная архитектура, резко контрастирующая с сооружениями старой застройки, и черная цифра «18» на свежевыбеленном фасаде. Шура остался ждать у границы леса – он должен был предупредить товарища по мобильному, если Волчук, которому предложат привезти выкуп, окажется не один; а Валерий, перекрестившись, шагнул за калитку.
Дверь домика оказалась незапертой. Бочаров быстро обследовал все помещения, но никого в них не нашел. Тогда он метнулся к окну и сразу увидел своего недруга, который в одних плавках копошился в огороде.
«Пожалуй, так Тима может провозиться до позднего вечера. Надо как-то привлечь его внимание!»
Он присел на табуретку в самой маленькой комнатушке, игравшей роль кухни, и начал ощупывать ее глазами. При этом взгляд Валерия упал сначала на добротный белый пенал, на котором стоял комплект кастрюль, сложенный по принципу матрешки – меньшая в большей, потом – на кошку, мирно дремавшую у подножия газовой плиты, а затем и на открытую форточку.
О!!!
Подражая герою из «Операции “Ы”» (надеюсь все помнят, как Трус выбирал себе горшок?), он схватился за ручку самой нижней посудины и потянул на себя.
Кастрюли с грохотом полетели вниз.
Степан Петрович обернулся, бросил тяпку и, беззаботно насвистывая мотив известной песни шестидесятых «Как хорошо быть генералом», пошел в домик. Кошка там расшалилась, что ли?
Боча, как в ковбойском фильме, сидел на табуретке, закинув ноги на стол. В его руке поблескивал грозный ПСС. Тимченко, словно вкопанный, застыл на пороге своей кухни. Зрачки его серых глаз расширились от ужаса.
– Ты?.. Ты?..
Он вдруг схватился за сердце и стал хватать воздух широко открытым ртом.
– Брось свои заморочки, Петрович, – спокойно произнес непрошеный гость. – Убивать тебя я не собираюсь. Хочу лишь получить долг. По десять штук за каждый проведенный в неволе год. Плюс «полтинник» за организацию покушения на мою скромную персону…
Однако Тима продолжал сползать по оббитой вагонкой стене.
– Ты что не понял? Звони Волчуку, пусть везет сто тысяч – и мы в расчете.
Тело генерала рухнуло на пол. Голова врезалась в одну из кастрюль. Только тогда Боча понял, что он не прикидывается.
Подошел, измерил пульс.
Его не было!
«Вот тебе и контрразведчик! Стальные нервы, трезвая голова, чистые руки… Тьфу, слабак!»
Глава 19. Заключительный аккорд
Мстить Антону Быстренко Валерий передумал. Если «железные» чекисты «клеят ласты» при одном его появлении, что тогда говорить о слабонервных писаках? Лишний труп никому не нужен… А деньги… Пару штук туда, пару – сюда; с Петровича он надеялся сбить гораздо больше!
После скоропостижной смерти генерала Тимченко в Киеве наших героев больше ничего не задерживало. Но прощаться друг с другом они не торопились – еще надо было обсудить перспективы объединившего их дела…
Сразу после возвращения из Ворзеля друзья засели в Бочиной квартире (необходимость конспирации практически отпала) и попробовали в который раз обсудить ход операции по освобождению Гринько.
– Ну как, ты не передумал? – начал Панкратов.
– Насчет чего?
– Дойти до конца!
– Нет, конечно. Плинтус с меня… Я же обещал…
– И как ты думаешь на него выйти?
– Мои на днях выезжают на ПМЖ в Канаду. У Ольги там куча родни… Я присоединюсь
