Альберт Байкалов - Армия воров
От досады Кораблев скрипнул зубами. Однако в следующий момент произошло то, что он меньше всего ожидал. Из-за джипа вдруг вынырнул человек в камуфляже и маске с автоматом наперевес и устремился навстречу Синице.
— Сзади! — завопил окровавленной пастью Дрозд. Но было поздно, Синица так спиной и налетел на приклад омоновца.
Машина встала. Матвей перевел дыхание и увидел Дешина.
— Ты как здесь оказался? — не поверил своим глазам Кораблев.
— Как ты мне документы этих шакалов, вернее «птиц», дал, так их в поле зрения и держали. Поставили телефоны на прослушку, пару часов назад им Свояк позвонил. У него там уже вечер. Сообщил, что его арестовали, но он бежал. Потом приказал тебя грохнуть и сказал, где ты можешь находиться.
— Спасибо, — Матвей протянул руку. — Только ты, наверное, смежникам все карты спутал.
— Я не сомневался, что они в теме, поэтому мы успели согласовать действия, — отвечая на рукопожатие, улыбнулся Борис. — Ты хоть знаешь, чья это дача?
— Сколько здесь прожил, никто толком сказать ничего не мог, — глядя на то, как омоновцы грузят в подъехавший микроавтобус Дрозда и Синицу, проговорил Матвей.
— Это все принадлежит отцу Анисимовой…
Эпилог
Лада налила себе еще виски. В ушах шумело, а затылок налился тяжестью. Однако, несмотря на бессонную ночь и выпитое, спать она не могла. Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Анисимова невольно перевела взгляд на часы. Еще нет и пяти. Неужели Эдик?
С трудом наклонившись, дотянулась рукой до лежащего на столике пульта и надавила на кнопку. Прыгающую на экране жидкокристаллической панели Мадонну сменило изображение Севрюкова.
Почему так долго не подходит к двери Варя?
Откинув плед, Лада сползла с дивана и огляделась.
— Варя! — крикнула она и, неожиданно вспомнив, что сегодня отпустила ночную сиделку, отправилась открывать двери.
— Привет! — Пряча взгляд, Эдик ткнулся слюнявыми губами в щеку.
— Я тебя вечером ждала! — отпрянув от него, вспылила молодая женщина.
— Чего орешь? — брызгая слюной, зашипел он, проходя в зал. — Ты почему пьешь?
— А что мне остается делать? — захныкала Лада, вдруг почувствовав себя самой несчастной женщиной на свете. — Я тебе когда позвонила?
Эдик плюхнулся в кресло и огляделся:
— Ты не спала?
— Уснешь тут, пожалуй. — Лада опустилась рядом с Севрюковым на ковер и сложила руки у него на коленях. — Я себе места не нахожу.
— Когда позвонил Стасов? — Он убрал ее руки и встал.
— В полдень. — Лада посмотрела на него снизу вверх.
— У них было около шести вечера, — задумчиво проговорил Эдик.
— Почему ты не сказал, что он арестован?
— А откуда мне знать? — взревел Севрюков, однако тут же взял себя в руки, достал из кармана носовой платок и вытер лоб.
Неведомая сила будто подхватила Ладу и поставила на ноги:
— Мне надо срочно лететь!
— Куда? — опешил Эдик.
— Куда угодно, — она заломила руки. — В Англию!
— А не рано? — насмешливо глядя на Ладу, спросил министр.
— Меня могут арестовать!
— За что? — Он улыбнулся одними губами. — Ты просто выпила лишнего и не можешь адекватно воспринимать ситуацию.
— Если бы я не выпила, то, наверное, с ума сошла, — призналась Анисимова. — Ты уверен, что все обойдется?
— Если смотреть правде в глаза, я пришел специально поговорить с тобой на тот случай, если система вдруг даст сбой…
— Какая система?! — ужаснулась Лада. — Как ты смеешь говорить о каких-то сбоях?
— Я не господь бог, — развел Севрюков руками. — Но ты не дрейфь. Максимум, что может случиться, это скандал и твое увольнение. К этим двум вещам у нас в России готовы все, кто занимает подобные нашим посты.
Не веря своим ушам, Лада подскочила к Эдику и схватила его за руку:
— Скажи, что ты решил меня разыграть?
— В общем, так, слушай и запоминай! Что бы ни случилось, со мной ты своих дел не обсуждала, — с металлом в голосе заговорил он. — И вообще, подавая документы на подпись, рассчитывала на мою занятость и то, что я не буду вникать…
— Повтори, что ты сказал? — не поверила своим ушам Анисимова.
— Разве можно охватить необъятное? — возмутился Севрюков. — В твоем распоряжении целый аппарат! Мне хватало одной из самых больших армий мира с ее ядерной триадой!
— Ты не смеешь. — Медленно качая головой, так и не веря в происходящее, Анисимова стала медленно пятиться.
— А что, так оно и было. — Эдик стал надвигаться на Ладу. — Я с головой был занят этой чертовой реформой!
— Но я ничего не делала, не посоветовавшись с тобой!
— Послушай. — Он взял ее за запястья, словно боясь, что Лада его ударит. — Зачем мне надо было создавать целый департамент?
— Чтобы материально обеспечить всех своих родственников и знакомых, а потом посадить его директора, а самому остаться в стороне, — выпалила она первое, что пришло на ум, и вдруг удивилась собственным, спонтанно сорвавшимся с уст мыслям.
— Ты это брось, — Эдик покачал головой. — Я не должен вникать в дела департамента. Мое дело его создать, чтобы не заниматься проблемами самому.
— Может, ты еще и людей нанял специальных, которые будут вместо тебя в тюрьме сидеть? — едва сдерживая себя, чтобы не вцепиться в ставшее ненавистным лицо, простонала молодая женщина.
— А вы на что? — Он, не мигая, уставился Ладе в глаза и неожиданно рассмеялся: — Шучу!
Анисимова плюхнулась в кресло:
— Мне не смешно.
— Ничего не бойся. — Эдик прошел к столику, взял с него бутылку, посмотрел на этикетку и поставил на место. — Стасов твой уже ничего сказать не сможет. Его нет… В свою очередь, он позаботился о том, чтобы его подручные тоже никогда не смогли дать никаких показаний. Есть, конечно, запись, — он сунул руки в карманы и потянулся на цыпочках. — Сам я ее не видел, но не думаю, что на ней что-то серьезное. Продажа курорта не состоялась, а значит, нет и преступления. Кстати, а что он тебе еще сказал?
— Кто? — не сразу поняла, о ком речь Лада.
— Конь в пальто! — вновь вышел из себя Эдик. — Конечно Стасов.
— Про художника. — Она подняла палец вверх. — Да, на даче отца у меня копировали картины… Господи! — Она схватилась за грудь. — Я же совсем забыла!
— Послушай. — Севрюков стал развязывать галстук. — Я прилетел два часа назад. Позволь, я у тебя хотя бы душ приму?
— Все в ванной, — махнула рукой Лада, опускаясь на диван, но тут же вскочила: — Постой!
— Что еще? — Севрюков замер на входе.
— У меня будет ребенок.
— Чей?
Он спросил это с таким спокойствием, что у нее заныло под ложечкой, а в горле пересохло:
— Ты все знал?
— А как же? — вопросом на вопрос ответил он.
— И не ревновал?
— А почему я должен тебя к кому-то ревновать? — Эдик наконец справился с узлом и стянул галстук. — У тебя своя жизнь.
— У тебя своя жизнь, — одними губами повторила Лада, вдруг отчетливо ощутив себя использованной и выброшенной на помойку куклой.
Дальше все происходило как во сне. Едва Эдик вышел, как в дверь снова позвонили. Обескураженная Лада опять переключила канал. Одновременно с появившимся изображением по спине пробежали мурашки, а в затылок будто подуло ледяным воздухом. Лада даже зажмурилась и снова открыла глаза. С экрана на нее смотрела та самая однокурсница Капустина Катя, которая променяла свои талант и знания на любовь и честную жизнь.
Словно под гипнозом Лада вышла в коридор, по пути ущипнув себя за руку. Здесь тоже сняла трубку и посмотрела в экран видеофона. Так и есть! Как она прошла в дом? Кто ее впустил, а главное, зачем? Может, этой нищенке с ее мужем-инвалидом и детьми понадобились деньги, и она вспомнила про бывшую подругу? Лада видела, но мозг не хотел воспринимать за действительное еще нескольких мужчин в штатском и в форме сотрудников прокуратуры.
Переставшими слушаться руками Лада с трудом справилась с замком. Двери открылись. С площадки нанесло ароматом духов, странным образом похожими на те, которыми когда-то пользовалась мама Лады.
— Анисимова Лада Васильевна? — с затаенной жалостью глядя в глаза, спросила Капустина.
