Майкл Коннелли - Блондинка в бетоне
– Словно отправлялся за покупками, – сказал Шихан.
– Угу.
– Что еще? – сказал Ирвинг.
– Не слишком много. Локке сказал, что последователь очень умен, гораздо умнее Черча. Но его личность распадается, как Локке это называет. Разваливается на части.
Вот почему он послал ту записку. Никто ни о чем бы никогда не узнал, если бы он не послал записку. Он перешел в стадию, когда он хочет привлечь к себе внимание – не меньше, чем Кукольник. Он ревнует, потому что этот процесс снова привлек внимание к Черчу.
– А как насчет других жертв? – спросил Шихан. – Тех, о которых мы еще не знаем? Ведь прошло четыре года.
– Черт возьми! – сказал Опельт. – Нам нужны еще люди.
Обдумывая это, все замолчали.
– А как насчет ФБР – не следует ли нам связаться с их специалистами по моделям поведения?
– Да пошли они! – сказал Шихан.
– Мне кажется, тут мы вполне справляемся – по крайней мере пока, – сказал Ирвинг.
– Что еще мы знаем о последователе? – сказал Ролленбергер, пытаясь немедленно отвлечь внимание от своей оплошности. – Есть ли у нас какие-либо вещественные доказательства, которые могут что-либо о нем сказать?
– Ну, нам надо найти оставшуюся в живых, – сказал Босх.
– По ее словам было составлено описание его внешности, о котором забыли после того, как я взял Черча. Но теперь мы знаем, что это, вероятно, и был последователь. Нужно ее найти и выяснить, знает ли она что-нибудь еще, может ли что-то припомнить. Это поможет.
Пока он говорил, Шихан перебрал лежавшую на столе пачку папок и нашел в одной из них портрет подозреваемого. Он был довольно неопределенным – лицо преступника никого не напоминало Босху, и меньше всего Мора.
– Мы должны принять во внимание, что он мог маскироваться, так же как и Черч, и тогда портрет окажется бесполезным. Но она может вспомнить что-нибудь еще, например, что-нибудь о его манере поведения, что указывало бы на копа.
– Кроме того, я поручил Амадо из службы коронера сравнить комплекты по изнасилованию тех двух жертв, которые мы теперь относим на счет последователя. Есть неплохая вероятность того, что последователь здесь допустил ошибку.
– Поясните, – велел Ирвинг.
– Последователь повторял все, что делал Кукольник, не так ли?
– Так, – сказал Ролленбергер.
– Да нет, не так. Он делал только то, что в то время было известно о Кукольнике. То, что нам было известно. Чего мы не знали, – так это того, насколько Черч был хитер. Он выбривал себе все тело, чтобы не оставлять за собой волосков. Мы не знали об этом до того, как он умер, так что не знал этого и последователь. А к тому времени он уже убил двух женщин.
– Значит, есть шанс, что эти два комплекта содержат вещдоки на нашего парня, – сказал Ирвинг.
– Именно так. Я поручил Амадо сравнить между собой эти два комплекта. К понедельнику он должен что-нибудь выяснить.
– Это замечательно, детектив Босх.
Ирвинг посмотрел на Босха, и их взгляды встретились. Казалось, будто заместитель начальника посылает ему какое-то сообщение и в то же время принимает сигнал от него.
– Посмотрим, – сказал Босх.
– Кроме этого, мы больше ничего не имеем, так? – спросил Ролленбергер.
– Так.
– Нет, не так!
Это промолвил Эдгар, который до сих пор хранил молчание. Все сразу посмотрели на него.
– В бетоне мы нашли – собственно, Гарри нашел – пачку сигарет. Она попала туда, когда бетон еще не застыл, так что вполне вероятно, что она принадлежала последователю. «Мальборо» в мягкой упаковке.
– Но ведь сигареты могли принадлежать и жертве? – спросил Ролленбергер.
– Нет, – произнес Босх. – Вчера вечером я говорил с ее менеджером. Он сказал, что она не курила. Папиросы наверняка принадлежали последователю.
Улыбнувшись, Шихан выставил руки вперед так, словно на них должны были надеть наручники.
– Вот он я, ребята, – проговорил он. – Это мой любимый сорт.
– И мой тоже, – заметил Босх. – Но я тебя переплюнул. Я ведь еще и левша. Мне пора искать подходящее алиби.
Сидящие за столом заулыбались. Улыбка Босха, однако, погасла, когда он кое-что вспомнил – кое-что такое, о чем пока не мог сказать. Он молча посмотрел на лежавшие на столе папки.
– Черт, да ведь все копы курят либо «Мальборо», либо «Кэмел»! – воскликнул Опельт.
– Это отвратительная привычка, – буркнул Ирвинг.
– Согласен с вами, – кивнул Ролленбергер.
За столом снова воцарилось молчание.
– И кого же вы подозреваете?
Это произнес Ирвинг, снова глядя на Босха взглядом, смысл которого Гарри никак не мог разгадать. Заданный вопрос потряс Босха. Ирвинг знает. Откуда-то Ирвинг знает. Гарри ничего не ответил.
– Детектив, вполне очевидно, что на данный момент вы неплохо представляете, что происходит. Кроме того, вы были в этом деле с самого начала. Думаю, кого-то вы уже имеете в виду. Скажите нам, кто это. Нужно же нам с чего-то начать.
– Я не уверен… – помявшись, наконец сказал Босх. – И я не хочу…
– Губить чью-то карьеру, если ошибаетесь? Не хотите спускать собак на, возможно, невиновного человека? Это понятно. Но мы не можем допустить, чтобы вы занимались этим в одиночку. Неужели суд ничему вас не научил? Мне кажется, для описания такого поведения Мани Чандлер использовала термин «ковбойское».
Теперь все смотрели на Босха. А он думал о Мора. Тот вел себя странно, но насколько странно – вот в чем вопрос. За прошедшие годы действия Босха часто становились причиной расследования, и он не хотел, чтобы этот груз обрушивался на плечи невиновного.
– Детектив! – торопил его Ирвинг. – Даже если у вас нет ничего, кроме догадок, вы должны нам о них сказать. Расследования как раз и начинаются с догадок. Вы хотите кого-то защитить, но ведь что мы собираемся делать? Мы все равно собираемся расследовать деятельность копов. Какая разница, начнем ли мы именно с него или придем к нему лишь со временем? В любом случае мы к нему придем. Скажите нам его имя.
Босх быстро обдумал все, что сказал сейчас Ирвинг. Собственные мотивы ему были пока что неясны. Защищает ли он Мора или просто приберегает его для себя? Подумав еще немного, он наконец сказал:
– Дайте мне пять минут побыть одному с этими папками. Если там есть то, что, как мне кажется, должно здесь быть, я вам все скажу.
– Джентльмены, – сказал Ирвинг, – пойдемте выпьем кофе.
Когда комната опустела, Босх почти минуту не двигаясь смотрел на папки. Он сам не знал, хочет ли отыскать что-то против Мора или же, наоборот, что-то в его пользу. Он вспомнил слова Чандлер о чудовищах и черной пропасти, в которой они обитают. «Тот, кто борется с монстрами, – подумал он, – не должен слишком много о них думать».
Закурив сигарету, он придвинул к себе стопку папок и начал искать те, которые были ему нужны. Тощая папка с хронологией оказалась почти наверху. В основном там значились важнейшие даты расследования. Папку с данными членов спецгруппы он нашел в самом низу. Он была потолще первой, поскольку включала в себя еженедельный график работы детективов, прикомандированных к спецгруппе, и утвержденные бланки на сверхурочные. Будучи детективом третьей категории и шефом бригады Б, Босх отвечал также за ведение папки по личному составу.
В папке с хронологией Босх быстро нашел время и даты убийств первых двух порноактрис, а также другую нужную информацию, касающуюся обстоятельств их смерти. После этого он выявил ту же информацию о единственной женщине, оставшейся в живых. Затем выписал все это на листке своего блокнота:
«17 июня, 23.00. Джорджия Стерн, она же Бархатная Штучка, осталась в живых – 6 июля, 23.30. Николь Кнапп, она же Глубокая Норка, З. Голливуд – 28 сентября, 4.00. Ширлин Кемп, она же Горячая Телка Малибу».
Раскрыв папку по личному составу, Босх достал оттуда графики работы на те недели, когда эти женщины были убиты или подверглись нападению. Семнадцатое июня, когда едва не убили Джорджию Стерн, выпадало на воскресенье – день, когда бригада Б не работала. Мора мог это сделать, как, впрочем, и другие члены бригады.
Когда Босх взглянул на график работы на неделю, начинавшуюся 1 июля, руки его слегка задрожали. Шестое июля – день, когда в 21 час Кнапп отправилась по вызову и в 23.30 была найдена мертвой в Свитцере, Западный Голливуд – пятница. По графику Мора должен был работать вместе со всей бригадой Б с трех дня до полуночи, но рядом с его фамилией рукой Босха было выведено «болен».
Босх быстро вытащил листок с графиком работы на неделю, начинавшуюся двадцать второго сентября. Обнаженное тело Ширлин Кемп было найдено на обочине Тихоокеанского прибрежного шоссе в Малибу в четыре часа утра в пятницу, двадцать восьмого сентября. Поняв, что информации недостаточно, Босх принялся искать папку с материалами о ее смерти.
Быстро пробежав глазами бумаги, он выяснил, что телефонная служба Кемп в 12.55 ночи приняла звонок, что в «Малибу-инн» требуются ее услуги. Прибыв туда, детективы установили, что в 12.55 звонил обитатель номера 311. Дежурный администратор не смог описать внешность человека из номера 311, а имя, под которым он записался, оказалось вымышленным. Заплатил он наличными. Единственное, что персонал гостиницы мог сказать совершенно точно, – что клиент вселился в 12.35, поскольку на каждой регистрационной карточке проставляется время. Постоялец гостиницы вызвал Горячую Телку через двадцать минут после того, как занял номер.
