Александра Маринина - Соавторы
- Не боюсь я его, а просто не люблю. Могу себе представить, какую рожу он скорчит, когда я ему скажу про версию о сестрах-близнецах. Он меня со свету сживет.
- А ты не говори. Сведения о потерпевшей собирать все равно надо, и если это не удается сделать в Москве, то так или иначе приходится ехать туда, где она родилась и выросла. А уж в Новосибирске у тебя руки будут развязаны. Короче, не мне тебя учить, сам не маленький.
Но есть одна сложность, дружочек. Тебе придется еще пережить разговор со своим начальником. Ты уедешь в Новосибирск, а здесь кто будет работать? Кто будет контакты Сафронова отслеживать? Мы же с тобой договорились, что если со стороны Елены был шантаж и если ее убили именно из-за этого, то нужно устанавливать контакты ее мужа. Кто этим будет заниматься, пока тебя не будет?
- Ясно, что не ты, - с досадой ответил Андрей, взмахнув длиннющими девическими ресницами. - В этом и заключается твоя практическая помощь, чтобы ты мне объясняла, что работать некому?
- И в этом тоже. Если ты боишься, я могу оказать тебе практическую помощь и сходить к твоему начальнику. Хочешь?
- Не хочу, - буркнул Андрей. - Сам не маленький.
- Ну гляди. Если надумаешь - дай знать, я с ним поговорю, мне нетрудно. Или следователю подскажи, пусть он тебя в командировку пошлет, а сам твоему шефу позвонит и потребует выделить людей. Он в своем праве, хоть и ничем не выдающееся убийство, а все равно убийство, преступление тяжкое, по нему нельзя не работать, это тебе не кража и не угон автомобиля.
- Настя, - он посмотрел на нее серьезно и даже немного умоляюще, - ты столько лет в розыске работаешь, ну скажи ты мне, неужели нельзя устроить так, чтобы сыщик только преступления раскрывал и преступников ловил, а больше чтобы ничего не делал? Разговоры эти, объяснения, походы к руководству, закулисные игры, маневры, чтобы следователя не ущемить, чтобы начальника не обидеть, чтобы коллегу не подставить… Это ж повеситься можно! Мы, в конце концов, сыщики, а не менеджеры по организации работы коллектива, почему мы все время должны об этом думать, с этим считаться, к этому подстраиваться, а? Наше дело - сыск, а не политесы.
И отчитываемся мы за раскрытие преступлений, а не выстраивание отношений со следователями и с собственными начальниками. Неужели нельзя всю эту глупость как-то перестроить?
- Нельзя, - улыбнулась Настя, вспоминая себя в его возрасте. Тогда в ее голове бродили точно такие же мысли, и точно так же она возмущалась, когда оказывалось, что нужно учитывать в работе не только интересы раскрытия преступления, но и множество других интересов, непосредственного отношения к раскрытию не имеющих. - Сыщик, Андрюша, он тоже человек, понимаешь?
А несколько сыщиков - это уже группа. А сыщики плюс начальник - иерархически выстроенный коллектив.
В коллективе не может не быть отношений между людьми. Коллектив розыскников и следствие - это так называемая рассредоточенная группа, имеющая разное подчинение и разные функции, но единую цель и общий объект работы. Тут и проблемы взаимодействия внутри этой сложной группы, и проблемы отношений, поскольку следователи, как ты догадываешься, тоже люди. Хочешь быть волком-одиночкой?
- Хочу, - признался Чеботаев.
- Не получится. Многие пытались - ни у кого не получилось. Ты рано или поздно поймешь, что в отношения с людьми вступать все равно придется. Так мир устроен, дружочек, и с этим ничего не поделаешь.
Ей не хотелось выглядеть морализаторствующим учителем, она просто делилась опытом с молодым оперативником. И в эту секунду она поймала себя на мысли, что опытом с молодежью делятся старшие наставники.
Старшие - старые? Опять она про это… Но, с другой стороны, если она делится опытом, то, стало быть, есть чем делиться. А это уже плюс.
- Не грусти, Андрюша, все будет хорошо, - с улыбкой произнесла она. - Бери ручку и пиши список мероприятий. Первое: Новосибирск, история родов, условия жизни и воспитания Щеткиной, все истории, легенды, слухи, сплетни и тому подобное об их семье. Всех найти, всех опросить, составить полную картину, воссоздать характер Елены Щеткиной. Второе: Наталья Разгон. Не упустить, встретить, опросить, она возвращается десятого ноября. Третье: изъять у Сафронова все книги и журналы, которые привезла с собой Елена из своей квартиры, и любую письменную и печатную продукцию, которую еще не изъяли - записные книжки, блокноты, ежедневники, записки. Все изъятые материалы тщательно изучить на предмет выделенных мест, отчеркиваний, закладок, наиболее часто читаемых фрагментов, записей на полях. Отработать все телефоны и адреса. Четвертое: установить круглосуточное наблюдение за Сафроновым с целью выявления возможных контактов с сообщниками. Пятое: опросить работников бассейна и постоянных посетителей, найти среди них тех, кто плавал вместе со Щеткиной или сталкивался с ней в душе или раздевалке, провести тщательнейшие беседы с ними на предмет описания внешности Щеткиной и особенно - особых примет на теле. Родинки, шрамы, пятна и так далее. Если такие приметы у живой Щеткиной были, а на теле убитой их не было, то можно с уверенностью говорить о наличии двойника. Кстати, совсем необязательно, чтобы это была родная сестра. Это может быть просто двойник - не такая уж редкость, даже конкурсы среди них проводятся. Горбачевых, помнится, человек пять набралось, если не больше, и Ельциных столько же. Шестое: продолжить отработку записей в трудовой книжке Щеткиной, посетить все места, где она работала, собрать все возможные сведения. Особое внимание уделить информации о мужчинах, с которыми у нее были романы. Там могут впрямую ничего не знать, но догадываться. Все догадки проверять.
Андрей, склонившись над столом, быстро записывал под диктовку, сокращая слова и выражения до одному ему понятных аббревиатур.
- Записал?
- Угу.
- Теперь поезжай к себе, перепиши эти бредни красивым служебным языком, разбей на пункты и подпункты, распечатай на компьютере так, чтобы объем получился побольше, и иди с этой бумажкой к начальнику.
А потом к следователю. Если начальник с этим согласится, он просто не сможет отвертеться от того, чтобы выделить дополнительно как минимум двух сотрудников.
Нормально получилось?
- Супер! - Андрей поднял большой палец. - Это ты прямо на ходу придумала?
- Почему на ходу? Мне еще до твоего прихода было понятно, как и что нужно делать, на ходу я только про историю родов и бассейн сочиняла.
- Так это что же, если бы не возникла поездка в Новосибирск и не встал бы вопрос о том, кто будет работать вместо меня, я бы сам должен был все это тащить? - с ужасом спросил Чеботаев. Он потыкал пальцем в исписанные страницы блокнота, словно не веря самому себе, и повторил:
- Все вот это?
- Все вот это, - подтвердила Настя. - А ты как думал?
- Ты что, смерти моей хочешь?
- Не хочу. Я оказываю тебе практическую помощь, - засмеялась она.
Глава 7
- Глаша, приготовь мне смокинг!
- Куда сегодня, Глебушка?
- Министерство культуры устраивает прием для деятелей искусства - лауреатов Ленинских и Государственных премий.
- Вот и хорошо, вот и ладно, - удовлетворенно пробормотала Глафира Митрофановна, открывая дверь бывшего кабинета, после войны переделанного в гардеробную.
До войны профессор принимал здесь пациентов и разных прочих посетителей, которые не хотели, чтобы их видели домочадцы именитого хирурга. Здесь и входная дверь была, прямо с лестницы, вошел - вышел, никто тебе не помеха, да и ты никого не потревожишь. После гибели старого хозяина дверь эту закрыли на внутренний засов и пользоваться ею перестали, а в бывшем кабинете-приемной народная артистка СССР Земфира Богданова хранила и повседневную одежду, и концертные туалеты, коих было у нее видимо-невидимо: красавица-певица, звезда оперетты, любимица высшего руководства страны, она была непременным участником всех самых лучших концертов, в том числе и правительственных, а позже, с расцветом телевидения - "Голубых огоньков". Выступала Земфира до самых последних своих дней, сохранила и голос, и стать, и яркость лица до семидесяти лет. Теперь тут Глебушкина одежда висит, он порядок любит, чтобы каждая сорочечка, выстиранная и отглаженная, на отдельных плечиках, и чтобы галстуки не кучей на одном крючке болтались или, упаси господи, в ящике лежали гужом, а каждый на своем месте, рядом с сорочкой, по цвету подобранный. И чтобы рядом с каждой парой брюк - отдельный прозрачный мешочек с носками, к этим брюкам подходящими, а внизу - чтобы ботинки стояли начищенные, которые по цвету и фасону годятся.
Глафира любила, когда ее питомец "выходил в свет", она считала светский образ жизни наиболее подходящим для писателя такого масштаба и очень переживала, когда Глебушка "засиживался". При Земе-покойнице жизнь в квартире на Сретенском бульваре искрилась и бурлила, после каждого спектакля певица возвращалась домой в сопровождении артистов, музыкантов и поклонников, пили шампанское, закусывали, шумно обсуждали околотеатральные новости, делились сплетнями; здесь завязывались романы и разбивались вдребезги романтические надежды, выстраивались интриги и частенько решались тонкие вопросы распределения ролей, причем далеко не всегда именно в том театре, в котором служила Земфира.
