Татьяна Полякова - Мой любимый киллер
— Тихо, тихо, — прошептал Саша, подхватив меня за локти. — Кто это сказал? Крест?
— О господи… Как я могла поверить?
— Как же без веры? Ну-ка, посмотри на меня. Мне ты веришь? Веришь?
— Верю, — кивнула я, закрыв глаза.
— Вот и отлично. Я тебе клянусь: очень скоро ты будешь с сыном.
Я хмыкнула, покачала головой и отвернулась.
— Ложь во спасение никого еще не спасла.
— Пойдем-ка сядем вон там, на скамейке. Я тебе кое-что расскажу…
Мы устроились неподалеку от ресторана, он обнял меня, торопливо поцеловал и тут заметил в моих руках листок.
— Что это?
Я тоже про него вспомнила и отдала Саше.
— Ты хотел знать, кто убил твоего друга. Вот по этому телефону Извеков связался с киллером. — Саша взял листок, посмотрел и вдруг усмехнулся. — В чем дело? — растерялась я.
— Это телефон Бата, — покачал он головой. — Бат сам нашел для себя убийцу. Занятно, правда?
— Господи… — прошептала я.
— Издержки профессии. — Саша притянул меня поближе, погладил мое лицо и сказал:
— Я тебя люблю. Очень. Как бы узнать наверняка, для тебя это что-нибудь значит?
— Конечно. Дай мне время прийти в себя. Я справлюсь. Я жила с этим два года, как-нибудь…
— Все будет хорошо, — перебил он, и я ответила:
— Конечно.
Мы еще немного посидели обнявшись, и тут Саша вдруг вспомнил про свою машину:
— Надо ее забрать Кой черт на такси деньги тратить?
Я огляделась и сообразила, что мы в двух кварталах от дома Светланы, во дворе которого Саша оставил свою «девятку».
— Пойдем? — спросила я.
— Жди здесь. Я бегом, через пять минут вернусь. Саша поднялся, увидел женщину, торговавшую мороженым, купил эскимо и протянул мне:
— Ешь мороженое и думай о хорошем.
— Ладно… — попробовала улыбнуться я, и это почти удалось, спросила:
— Мой пистолет у тебя?
— Да, — удивился Саша.
— Дай, пожалуйста.
— Зачем? — не понял он.
— Не знаю. Звучит по-дурацки, но я к нему привыкла.
— Возьми, — покачал он головой и очень аккуратно передал мне оружие. — Только не убивай никого, пока я не вернусь.
Он махнул рукой и зашагал в сторону Светланиного дома. Мороженое я съела, потом купила булку и кормила голубей, сидя на лавке. Прошло много времени, прежде чем я поняла Саше давно пора вернуться. Сердце вдруг стремительно рухнуло вниз, и дышать стало трудно, я вскочила и бросилась бежать, шепча безо всякого смысла:
— Господи, пожалуйста…
Меня обогнала пожарная машина, из-за поворота появился милицейский «газик» с включенной сиреной, а я уже все поняла. Во дворе толпились люди, и на стоянке догорали три машины…
— Что случилось? — громко спрашивала женщина с котом в руках.
— Машина взорвалась, и еще три загорелись… Так рвануло, болта не найдешь, говорят, парень в нее сел, и тютю… Ой, что делается, белым днем… ничегошеньки не осталось.
Я прижалась лбом к стене дома и жалобно взвыла, а потом позвала:
— Саша, Сашенька… — и пошла по улице, ничего не видя и не слыша вокруг, потом побежала…
В себя пришла возле двери квартиры Бата, вспомнила, что ключей у меня нет, они остались у Саши, и опять побежала, на этот раз в казарму «Швейника». Дверь была не заперта, но Вадима дома не оказалось. Я рухнула на постель, сунула голову под подушку и завыла. Потом вскочила и зачем-то принялась стаскивать джинсы, в кармане лежала фотография с подколотыми к ней листками бумаги. Я схватила их, начала читать. На снимке слева направо: Ремезов Вадим Сергеевич, Баташев Роман Николаевич, Ключевский Виктор Павлович… Я порвала листы, отшвырнула в сторону обрывки и посмотрела на фотографию.
— Господи… Саша… — проронила я жалобно, а потом засмеялась, смех перешел в тихое поскуливание. Я оделась, выпила стакан воды и включила телевизор. «Я должна увидеть Вадима, — тупо глядя в экран, думала я. — Я должна…» А потом подумала другое: «Зачем?» — и разозлилась на себя.
Я вздрогнула, услышав знакомую фамилию. По телевизору шли местные новости. «Сегодня около полудня в районе стадиона „Торпедо“ был обнаружен обезображенный труп мужчины… — тщательно выговаривая слова, сообщил диктор. — Удалось установить личность убитого. Им оказался Извеков Сергей Федорович…»
— Одни покойники, — хохотнула я, и тут зазвонил телефон. Я стала его искать, радуясь, что хоть кто-то остался в живых, сказала:
— Да, — и услышала:
— Мама…
«Я сошла с ума, — пронеслось в мозгу. — Наконец-то я сошла с ума…»
— Мама, — испуганно повторил детский голосок, и я прошептала:
— Ванечка…
— Мама, — обрадовался он. — Это ты, мама? Правда ты? — Я выронила сотовый, схватила его, отбрасывая со лба мокрые волосы. — Ты вернулась? — почти кричал Ванька. — Мам, ты ко мне приедешь?
— Конечно, сыночек, — задыхаясь, ответила я. — Где ты?
— Мамочка, я живу в поселке Запрудный, это недалеко от города, ты на машине быстро доберешься. Ты ведь сразу приедешь?
— Конечно, Ваня, конечно.
— Улица Первомайская, первый дом. Мамочка, я очень жду.
— Я уже еду, Ваня… Там кто-нибудь есть рядом?
— Нет. Мы поужинали, и тетя Варя ушла домой, а я смотрю телевизор. Мама, я тебя встречу, ты уже собираешься?
— Я бегу, сынок…
Я металась по комнате, схватила пистолет, сунула его за пояс, расправила футболку и бросилась из дома. Остановила первую же машину.
— Поселок Запрудный, — пролепетала я, падая на сиденье.
— Далековато, — нахмурился парень.
— Я заплачу, сколько скажете. Только быстрее, пожалуйста.
Он посмотрел на меня с сомнением и спросил:
— Случилось что?
— Да… ребенок заболел… у бабушки…
— Не переживайте, мигом домчимся, а дети иногда болеют, зачем же о плохом думать?
Я кусала губы и смотрела в окно, а парень не жалел стареньких «Жигулей».
— Вот и ваш Запрудный, — бодро сказал он и подмигнул.
— Где-то здесь улица Первомайская, — боясь, что упаду в обморок, пролепетала я.
— Сейчас найдем. — Он притормозил и крикнул мужчине возле колодца:
— Где у вас улица Первомайская?
— Да вот она. Какой дом нужен?
— Первый, — подала я голос.
— Это в самом конце. Большой дом, каменный, увидите.
Я сунула водителю деньги, он посмотрел и сказал растерянно:
— С ума сошли… — Я что-то ответила и тут увидела Ваньку.
Он стоял у калитки, выкрашенной синей краской, в шортах, майке, непривычно высокий, худой, и радостно мне улыбался. Я выскочила из машины и кинулась к нему.
— Мамочка! — закричал он и повис у меня на шее, я хотела его поднять, но не смогла, не было сил, заплакала, уткнувшись в его волосы, а он неожиданно серьезно сказал:
— Идем, мам, тебе нельзя здесь…
— Идем, Ванюша, идем, — бестолково засуетилась я, он взял меня за руку, толкнул калитку, и мы пошли по тропинке к дому.
— Ты теперь никуда не уедешь? — робко спросил он.
— Конечно, нет.
— Это правда твое последнее задание? — Он вроде бы не поверил, а я ответила:
— Да, — пытаясь понять, что за задание он имел в виду.
— Честно-честно? — обрадовался он, останавливаясь и заглядывая мне в глаза.
— Клянусь, — ответила я.
— Вот здорово. — Он зажмурился и прижался ко мне.
— Ваня, — начала я осторожно, — кто там в доме? Кто велел позвонить?
— В доме никого, я один. У папы работа, он уехал, и я пока один с тетей Варей, это соседка, она добрая. А папа звонил сегодня, сказал, что ты вернулась насовсем, и разрешил тебе позвонить. Он скоро придет, правда, здорово?
— Ваня… папа… — собралась я с силами, он робко улыбнулся:
— Я знаю, что он мне не настоящий папа, мой настоящий папа погиб. А дядя Витя твой хороший друг и тоже разведчик. Надо соблюдать осторожность, чтобы все думали, что я его сын. Я привык так его звать. В этом ведь нет ничего плохого, правда, мама?
— Я… Ваня, видишь ли… — Я не находила нужных слов, не в силах понять, что происходит. Ванька вновь пришел мне на помощь:
— Я, мам, все про тебя знаю. Мне дядя Витя рассказывал. И про папу тоже. Папа погиб как герой, я могу им гордиться. Он боролся с террористами. А ты самый лучший секретный агент, ты лучше всех, даже лучше Шварца в «Коммандос», поэтому у тебя много врагов. Они за мной охотятся, чтобы заставить тебя сделать плохие вещи, поэтому я должен быть очень осторожным.
— Вот оно что, — кивнула я, а Ванька сморщил нос и спросил:
— Мама, а под футболкой у тебя пистолет?
— Да… — растерялась я.
— А можно посмотреть?
— Нет, Ваня…
— Понятно. Пистолет не игрушка. Папа, то есть дядя Витя, тоже так говорит. Когда я вырасту, буду таким, как он…
Мы поднялись на большую застекленную веранду, Ванька остановился и спросил:
— Мам, ты правда со мной останешься? Навсегда?
— Конечно. Я же обещала. Это было последнее задание. Я теперь .. на пенсии.
— Пенсионеры старые, вот тетя Варя, например…
— У меня же… другая работа…
