Татьяна Полякова - Последнее слово за мной
Он приедет… а с ним, возможно, и моя кончина. Он не хотел, чтобы я шла в милицию, намереваясь по-своему расплатиться с убийцами Полины. Но если это так, зачем нужно было притворяться и врать мне? Они заодно, это точно, и я сваляю большого дурака, если останусь здесь.
Время шло, а я так ничего и не решила. В любом случае возвращаться в город уже поздно. Три часа прошли, Леха, не застав меня на положенном месте…
Хлопнула входная дверь, я вздрогнула и заметалась по комнате, потом подскочила к окну и распахнула его. «Родственник» не вошел даже, а влетел, лицо встревоженное, брови сдвинуты у переносицы, а выражение легкой придури в глазах он потерял где-то по дороге. Увидев меня, вздохнул с заметным облегчением и сказал ворчливо:
— Чего тебе на месте не сиделось?
— Где ты был? — спросила я, устраиваясь на подоконнике. Выглянула в окно:
«БМВ» перед воротами, а вот «Мерседес» отсутствует, выходит, Леха его спрятал, а может, и вовсе на такси пожаловал. Переодеться он тоже успел. Ничего похожего на дорогой костюм — привычные джинсы и куртка. — Где ты был? — повторила я.
Он, насвистывая, уселся на стул и оттуда настороженно на меня поглядывал.
— Слезла бы ты с подоконника, — сказал со вздохом. — Еще свалишься.
— Отвечай, черт возьми, — не выдержала я, а Леха удивился:
— С какой стати мне перед тобой отчитываться?
— В самом деле, — кивнула я, соглашаясь. — У тебя красивая машина.
«Шестисотый»? — «Трехсотый», — поправил он.
— Тоже неплохо. И костюм тебе к лицу.
— Черти меня дернули назвать адрес, — закручинился он. — Ведь мог бы догадаться, что тебя понесет нелегкая… Вот ведь бабье любопытство.
— Может, мне извиниться? — усмехнулась я.
— Валяй.
— На столе фотографии. Не хочешь взглянуть? Он подошел, взял их в руки, отшвырнул небрежно с легким смешком.
— Откуда?
— Я тебе рассказывала о тайнике…
— Ясно. — Он вновь устроился на стуле возле двери и начал свистеть.
— Зачем ты ездил к Алексею Петровичу? — не выдержала я.
— Поздороваться.
— Вы друзья?
— Были когда-то.
— Выходит, Светлана права: они тебя обманули и Полина знала об этом?
— Выходит, — разулыбался Леха, а я спрыгнула с подоконника.
— Ты меня отпустишь? — спросила осторожно.
— В каком смысле? — вроде бы удивился он.
— О чем-то вы договорились, верно?
— А… ты имеешь в виду, не хочу ли я тебя отправить вслед за Полиной?
— Да, именно это я и хотела узнать…
— Глупость какая, — обиделся Леха. — С какой стати?
— А с какой стати ты поехал к ним?
— До чего ты баба настырная, сказал: поздороваться. При чем здесь ты?
— Как это при чем? — возмутилась я. — Эти люди хотели меня убить. Как я могу доверять тебе? Ты меня обманывал все это время.
— Я? — Брови его поползли вверх. — Очень интересно.
— Прекрати, — кажется, я повысила голос. — Ты сказал, что родственник, муж сестры… у нее есть сестра?
— Насколько мне известно — нет.
— Разумеется. Ты назвался родственником…
— Ну и что? — перебил Леха. — Ты назвалась Полиной.
— Но я потом все объяснила, а ты…
— Если быть точным, мне пришлось тебе здорово помочь.
— В самом деле? Вроде бы я сама сказала.
— После того, как я малость подержал тебя под водой…
— Хорошо, — разозлилась я. — Но когда все стало ясно отчего бы и тебе не рассказать правду?
— А что стало ясно? — усмехнулся он. Я вдруг поняла, что еще немного — и я непременно разревусь.
— Мне придется выпрыгнуть в окно или можно выйти в дверь? — спросила зло.
— Вопрос, куда ты собралась?
— Это не твое дело.
— Возможно. — Он вздохнул. — Хочешь к ментам?
— Возможно, — передразнила я.
— Иди. Будет очень обидно, потому что эти гады смоются и никто никогда ничего не докажет. А у меня есть идея получше.
— Ты мне о ней расскажешь?
— Зачем? Поверь на слово, когда меньше знаешь, лучше спишь.
Мне вспомнилось, что то же самое, почти слово в слово, говорил Кирилл Сергеевич.
— Но ведь для чего-то я нужна тебе?
— Для чего-то — да, — хохотнул он и сделал шаг навстречу, затем еще один, а я с опозданием сообразила, как далеко отошла от окна и теперь стою, припертая к стене, и шансы выскочить в дверь практически равны нулю. Он оперся руками в стену на уровне моих плеч и, заглядывая в глаза, попросил тихо:
— Не мешай мне, ладно?
Я почувствовала, как холодеет спина, торопливо отвела взгляд и сказала:
— Иди к черту.
Он засмеялся, расслабился, и в это самое мгновение я, отшвырнув его, бросилась бежать. Реакция у него оказалась исключительная, выскочить из комнаты я так и не Успела, он прыгнул вслед за мной, ухватил за плечо, сбил с ног своим весом, и я грохнулась на пол, а через секунду он оказался рядом. Бороться с ним было идиотским занятием, и все же я попробовала, а потом заорала отчаянно, надеясь, что хоть кто-то меня услышит и придет на помощь. Леха вдруг засмеялся и поцеловал меня… Это было так невиданно, что я растерялась, а когда он приподнял голову, пробормотала раздраженно:
— Псих.
— Здрасьте… ну не колотить же тебя, чтоб ты заткнулась. — Он поудобнее устроился на боку, опершись на локоть, и лежал, внимательно разглядывая меня. — Не дури, а? — сказал через минуту. — Все, что ты тут напридумывала, ужасная чепуха. Когда машины на положенном месте не оказалось, я так перепугался, что самому смешно стало. И сюда летел сломя голову по одной причине: боялся, что опоздаю и ты сбежишь. Где я тебя тогда искать буду? Страна большая, а я даже не знаю твоей фамилии.
— Сорокина, — сказала я.
— Теперь знаю. Но все равно этого мало, чтобы человека найти.
— А зачем меня искать? — насторожилась я.
— Ну… — Леха пожал плечами. — Вдруг я начну скучать…
— Между прочим, мы лежим на пороге и болтаем всякую чушь, — проворчала я.
— Мы можем переместиться в более подходящее место, — согласно кивнул Леха.
— Никуда я перемещаться не собираюсь. Ты меня обманывал. Ты ничего не хочешь объяснять…
— Не лезь в мои дела, а? — Он зевнул и добавил насмешливо:
— Не люблю я это…
— Ты меня использовал.
— А ты меня.
— Ты был любовником Полины?
— Какая разница? — удивился он.
— Как какая? — Кажется, я едва не задохнулась от возмущения.
— А… если ты в том смысле, что она в подвале, а я тут с тобой на пороге лежу, так она бы переживать не стала, а мне и вовсе ни к чему. Любовь между нами прошла годков пять назад, да и, сказать честно, особой любви я не припомню.
— Но отомстить ты хочешь?
— Само собой.
— А…
— Может, мы сменим тему? — вздохнул он. — Ты опять задаешь вопросы, а отвечать на них я не собираюсь.
Я села и, глядя перед собой, спросила с обидой:
— В самом деле?
— В самом деле, — ответил Леха. Я неожиданно для себя заревела, он приподнялся, взглянул с сомнением и спросил:
— А это по какому поводу?
— Ты дурак, — разозлилась я. — Ты понятия не имеешь, какой вопрос я хотела задать. Он протянул руку и улыбнулся:
— Так и быть: спроси. Обещаю ответить честно. И добавил совсем другим голосом:
— Иди ко мне…
Я жарила яичницу и размышляла, стоит ли приставать к Алексею с вопросами.
Он сидел возле окна, курил, размышлял о чем-то, и я по выражению его лица поняла: не стоит.
— Какие у нас планы? — все-таки поинтересовалась, устраиваясь напротив.
— Сегодня должны выйти объявления…
— И что?
— Потом скажу, — он хохотнул и подмигнул весело.
— Может, планами поделишься? Не очень-то приятно чувствовать себя пешкой в чужой игре.
— Насчет пешки ты загнула, — обиделся Алексей. — Ты у меня королева, — перегнулся через стол и чмокнул меня в макушку. — И не забивай себе голову. Все будет отлично. Можешь поверить…
— Я даже не знаю, кто ты, — пожала я плечами.
— Мы же познакомились… Ладно, не злись. Я не привык посвящать в свои дела кого-либо, и языком болтать — примета плохая. Одно могу сказать совершенно определенно: беспокоиться нечего. Особенно тебе. Так что улыбнись и скажи мне что-нибудь приятное.
— Я тебя терпеть не могу, — досадливо покачала я головой.
— Я тебя тоже люблю, — обрадовал Леха. Накрапывал дождь, когда мы собрались в город. Вопросов я не задавала, поняв всю бессмысленность подобной затеи. На первой троллейбусной остановке Алексей притормозил у киоска «Роспечать» и купил газеты.
— Ну, вот и объявления, — сказал удовлетворенно. Затем достал сотовый.
Ответили ему сразу. — Это я, — незатейливо начал Алексей. — Заглянул в газетку и обнаружил кое-что любопытное. И ты загляни, в «Ведомости», раздел объявлений, а потом объясни, что это за дерьмо… — Он дал отбой, потер подбородок и сказал:
— Теперь они зашевелятся.
Я равнодушно кивнула, потому что в его планах ничего не понимала. Алексей завел машину, мы помчались по проспекту, а когда миновали плотину, я сообразила, что направляется он в пригород, где жил Алексей Петрович. Очень скоро мы пристроились в том самом переулке, где два дня назад я оставляла машину с намерением последить за нужным мне домом. Алексей заглушил мотор, откинулся на сиденье и вроде бы приготовился вздремнуть.
