Валерий Ефремов - А этот пусть живет...
— У тебя мобильник есть? — спросил полковник вместо приветствия. — Я свой забыл прихватить.
— Так точно. — Курский продемонстрировал «Моторолу».
— Звони Васильеву — почему-то нет его, подлеца.
Лейтенант взглянул на часы.
— Без двух минут еще, — осторожно заметил он.
— Да звони, тебе говорят! Знаешь его телефон?
— Помню.
Курский начал было набирать домашний номер начальника тира, но тут заметил краем глаза, что к стрельбищу приближалась чья-то машина. Вскоре выяснилось, что именно Васильева.
— Товарищ полковник! — жалобно заголосил начальник тира, едва вылез из машины. — Только по дороге вспомнил, что ключи в управлении оставил.
— Ты опоздал на три минуты: получишь предупреждение о неполном служебном соответствии, — холодно объявил Сбитнев. — Открывай тир.
— Так я же говорю: ключи оставил! — Лицо Васильева исказила гримаса неподдельного отчаяния, и лейтенанту показалось, что начальник тира сейчас рухнет перед Сбитневым на колени.
— Почему же ты за ними не вернулся? — искренне удивился полковник.
— Так я же знал, что вы меня ждете! Я звонил вам на мобильный, но никто не отвечал. И вот приехал предупредить…
— Да ты что, майор, издеваться надо мной вздумал! — взревел Сбитнев. — Для чего ж ты явился сюда без ключей?!
Если объяснение Васильева показалось совершенно идиотским начальнику РУВД, то Курский хорошо понимал проштрафившегося майора. Обнаружив где-то на середине пути отсутствие ключей от тира, он наверняка испытал самый настоящий шок. Васильев стал лихорадочно набирать сбитневский номер, ан нет, полковник не отвечал.
Что было делать — ведь майор ехал впритык к назначенному времени? Возвращаться за ключами и заставлять томиться у ворот закрытого стрельбища начальника РУВД, которого абсолютно все малининские милиционеры считали законченным самодуром, ему казалось попросту опасным для жизни. Майор, наверно, думал, что в таком случае Сбитнев сгоряча расстреляет его сразу, не выслушав никаких объяснений, прямо у дверей тира вместо мишени. Уж лучше подъехать вовремя и предупредить — мол, так и так…
— Да я… Вообще-то… — лепетал нечто невразумительное майор, и Курскому совсем не хотелось оказаться на его месте.
Но особой жалости к Васильеву лейтенант не чувствовал, потому как на его месте Курский никогда и не будет. Ведь Сергей всегда собран и дисциплинирован, да и полковник ценит его по службе.
Сбитнев между тем, визуально окатив несчастного майора ушатом помоев, достал из кармана связку собственных ключей и после недолгого подбора открыл дверь тира.
Ошеломленный начальник стрельбища, который самолично вставил всего неделю назад в эту самую дверь новый замок, не решился выразить свое удивление вслух и молча прошел вслед за полковником внутрь помещения.
— Доставай боеприпасы! — скомандовал Сбитнев.
— Так ключей же нет, — жалостливо развел руками майор, видимо, ожидая, что начальник РУВД сейчас повторит свой фокус и откроет ящик с патронами.
Этого однако не произошло.
— Ладно, езжай за ключами, — махнул рукой полковник. — Да пошустрее.
Майор сорвался с места, а Николай Ильич, затянувшись «Явой», развернулся к лейтенанту.
— Ну, докладывай. Прежде всего, по поводу Козлова, а то, — он взглянул на часы, — его с минуты на минуту из изолятора выпустят. Я сказал дежурному, что позвоню ему, если Козлова нужно немного попридержать. Что показал осмотр квартиры и гаража?
— Не похоже, чтобы убийство произошло в одном из этих мест.
— Значит, звонить дежурному не надо, — удовлетворенно заключил Сбитнев.
— Но, надеюсь, из Малинина Козлов не уедет?
— Подписки я с Павла Семеныча не брал, но убедительно попросил его не покидать места жительства. Так что он всегда будет в пределах досягаемости.
— Очень хорошо, поскольку я хотел задать ему несколько вопросов.
— Давай-ка теперь обо всем подробнее. — И Николай Ильич поудобнее расположился на стуле, как бы готовясь к долгому и интересному разговору.
Но Курский отнюдь не был расположен слишком уж откровенничать со своим начальником. Главным образом, потому, что его об этом попросил Михаил Крутилин.
Сергей встретил капитана во время ночного посещения квартиры Козлова. «Начальник отдела органических наркотиков» тоже проводил там несанкционированный обыск.
Как пояснил Крутилин, исчез получатель крупной партии героина, которого пасли сотрудники Госкомнарка. По оперативным данным, она дошла до Москвы, но испарилась вместе со своим новым хозяином, и теперь Крутилин с коллегами отрабатывает все его связи. Что Козлов замешен в наркоторговле, прямых доказательств нет, но он почему-то временами крутился возле пропавшего ныне драгдилера, хотя у них никаких взаимных интересов по жизни вроде бы не имелось.
Ничего больше на тот момент Крутилин Сергею сообщить не счел нужным, но попросил не говорить об их встрече на квартире Козлова кому бы то ни было, а особенно, Сбитневу. Похоже, он побаивался крутого полковника не меньше, чем малининские менты.
Сергей пообещал данную просьбу выполнить, но счел, что за это он должен получить от Крутилина несколько больше информации. Ясно, что капитан в курсе произошедшего в Малинине преступления и задержания Козлова, иначе бы он не полез ночью к пенсионеру в квартиру. Так, может, Крутилину известна личность убитого? Не пропавший ли это, к примеру, драгдилер?
На прямой вопрос Курского последовал разочаровавший его ответ: насчет преступления капитан в курсе, но труп не видел, поскольку опять-таки не хотел связываться со Сбитневым. Он собирался заглянуть в морг сегодня утром и надеялся договориться со смотрителем либо судмедэкспертом.
Как на грех, лейтенант не смог показать Крутилину фотографию убитого, поскольку оставил ее дома.
Тогда Сергей намекнул на Александру Ликину: мол, не по служебным ли делам капитан оказался в ресторане «Южный вечер»?
Крутилин намек понял: да, он действительно хотел прощупать актрису. Та являлась любовницей все того же драгдилера, но принимала ли она участие в его противоправных делах — не ясно.
Под конец этой ночной беседы капитан еще более разговорился и выдал кличку драгдилера — Финк.
А что касается квартиры Козлова, то капитан ее осмотрел, но ничего бросающего тень на личность задержанного пенсионера не нашел.
Курский, со своей стороны, сообщил об обнаруженном им в гараже Козлова тайнике. Это известие поначалу привело капитана возбуждение, но, когда выяснилось, что в схроне ничего нет, он сразу поутих.
Под конец разговора Крутилин предложил лейтенанту оперативное сотрудничество, поскольку векторы их служебных интересов на данный момент пересекались. Но Сбитнев — опять-таки! — не должен быть в курсе их договоренности: у Крутилина, оказывается, зуб на полковника еще с той поры, когда сам Михаил служил в Малининском РУВД.
Курский счел соглашение с капитаном полезным для дела, а его требование полной конспирации — этому делу не препятствующим, и в результате они ударили по рукам, договорившись связаться друг с другом где-нибудь в обед, обменяться новыми оперативными данными и окончательно конкретизировать их совместные акции.
Не сказать, что Крутилин открыл для Сергея Америку, но именно после разговора с ним к лейтенанту пришла в голову и оформилась в общем виде картина состоявшегося убийства.
Однако о своей версии лейтенант в нынешнем разговоре со Сбитневым решил умолчать, потому как она и без того носила достаточно умозрительный, то есть не слишком-то подкрепленный доказательствами, характер, а если не ссылаться на беседу с Крутилиным, то и вовсе выглядела почти фантастической. Кроме того, он полагал, что опознание личности убитого должно окончательно подтвердить его версию либо опровергнуть ее, а теперь это дело ближайшего времени, поскольку капитан обещал посетить морг уже сегодня утром.
Да и сам Сергей, как только доберется до своего компьютера с базой данных МВД, сможет по крайней мере установить, не Финк ли оказался в убиенном виде невольным пассажиром козловских «Жигулей»?
Тем не менее Курский решил быть посдержаннее не только со Сбитневым, но и с Крутилиным. Дело в том, что капитан уклонился от ответа на вопрос Сергея об объеме исчезнувшей партии наркотиков, а по некоторым косвенным признакам, включая и то обстоятельство, что Крутилин вел расследование чересчур скрытно, даже, скорее всего, в одиночку, стоимость сгинувшего товара была экстраординарной. Подозрение, возникшее у Курского еще в ресторане «Южный вечер», будто капитан задумал конфисковать данный товар для своих личных нужд, после ночной встречи с Крутилиным никуда не исчезло. Тем более что с его связями в среде драгдилеров реализовать даже крупные партии наркотиков совсем несложно.
