Татьяна Полякова - Большой секс в маленьком городе
– Чушь, – нахмурилась она. – Мой сын не был наркоманом, – Но ведь...
– Я знаю, – перебила она резко, – но мой сын не был наркоманом. Кем угодно, но только не наркоманом. Он всегда занимался спортом, у него было резко отрицательное отношение к наркотикам. Я говорила об этом в милиции, но меня не стали слушать.
– У него ведь был разряд по боксу?
– Первый юношеский. Его тренер говорил, что он талантливый мальчик, и если бы не дурная компания... но иногда талант не впрок. Когда Рома еще жил дома, он как-то за пять месяцев умудрился семь раз оказаться в милиции. Каждый раз за драку. Ясно было, что добром это не кончится. Поймите, я его от тюрьмы спасала, когда в армию хотела отправить, а он ничего не понял, решил, что от него хочу избавиться. – Она закрыла лицо руками и замерла так. Я не знала, что делать, встать и уйти или подождать, когда женщине станет легче.
Она вскинула голову, взглянула на часы. – Извините, мне через десять минут нужно быть на работе.
Мы вместе покинули квартиру, у подъезда простились, она села в новый «Форд» и скрылась с глаз. Я подумала, что навеки останусь старой девой. Ну, может, не девой, но детей заводить точно не буду. Лучше еще одну собаку. «Какая чушь в голову лезет», – с досадой покачала я головой и поехала в спорт-школу, где некогда занимался Рома. Очень может быть, что тренер лучше знает его друзей.
* * *В огромном зале, где терялся звук, боксировали человек двадцать мужчин разного возраста. Для начала я зашла в тренерскую. Мужчина лет шестидесяти читал газету. Я представилась, и мы немного поговорили.
– Из милиции у нас уже были, – сообщил он. – Александрова я знал. Действительно талантливый мальчишка. Тренером у него был Коротков, он сейчас на больничном. Рома подавал большие надежды, но как это часто бывает: компании, то да се... Еще родители развелись, матери не до него.... Короче, свои способности он в основном совершенствовал на улице. Пытались на него воздействовать, да что толку? Как говорится: что на роду написано...
– Я заглянула в зал, там в основном взрослые дяди" хотя школа вроде юношеская...
– Так ведь деньги зарабатываем, – усмехнулся тренер. – Вот один зал отдали любителям. Приходят, боксируют. И Ромка приходил трижды в неделю, обязательно. Иной раз денег нет, так скажет: «Я в долг». Конечно, не отказывали, наш же парень. Деньги всегда возвращал. Надо ему было в армию идти... Хотя с его характером...
– Неуживчивый был?
– Ну... как сказать... любил силой побахвалиться.
Он ведь в легком весе, с виду не скажешь, что силач, а сила была и талант был. Только не впрок, – развел он руками.
– Рому здесь, наверное, многие знали? – спросила я.
– Конечно. Сейчас здесь его приятели. Щеглов и Вырубов. Спиридонов тоже пришел, по-моему. Если хотите...
Разумеется, я хотела. Пришлось подождать, когда парни закончат тренировку и примут душ. Мы устроились неподалеку от раздевалки и немного поговорили.
Все трое твердили, что Ромка наркоманом не был.
– Чушь это, – сказал Щеглов. – Мы с ним недели за две до его смерти вот тут боксировали. Он был в прекрасной форме.
Меня сказанное не удивило. Ведь я придерживалась мнения, что парню помогли скончаться от передозировки, но продолжала настаивать.
– Может, был повод изменить своим привычкам или просто любопытство. Надоела человеку неустроенность, и все такое...
– Может, – кивнул Щеглов. – Только, если хотите знать мое мнение... – Все трое переглянулись. – А чего милиция Ромкой заинтересовалась? – перебил он самого себя. – Упал человек неудачно... Или, по-вашему, его специально наркотой накачали?
– Собственно, я ищу его приятеля. Бородка клинышком, живет где-то в районе Владимирского проспекта.
– Нет, – немного подумав, покачали головами все трое. – Никогда такого не видели. Ромка целыми днями по улицам болтался, от нечего делать, – пояснил Щеглов. – Знакомых у него столько... в основном всякая шушера. А этот парень натворил что-нибудь?
– Ничего особенного.
– Так Ромка сам упал? – вдруг спросил Спиридонов. – Или у вас есть сомнения?
– У меня есть, – ответила я. – А у вас?
Парни вновь переглянулись.
– Вообще-то он последнее время с Матюшей связался, – словно получив разрешение от приятелей, вновь заговорил Спиридонов.
– Кто такой Матюша?
– Матвеев Вовка. Дрянной боксер и человек дрянной, болтается тут... Их с Ромкой часто видели.
– Где его найти?
– Адрес мы не знаем, но здесь вы его застанете, не сегодня, так завтра.
Не успел он договорить, как в коридоре появился парень. Невысокий, коренастый. Мои собеседники повернули головы в его сторону, и Щеглов сказал:
– А вот и он...
Я начала подниматься, глядя на парня, а он вдруг резко повернулся и бросился по коридору. Я бросилась за ним. Сработал инстинкт: если убегает, значит надо догонять. Надо сказать, бегал он быстро и наверняка бы смылся, но победила хитрость, моя, естественно, а уж если быть совсем точной, то случай.
Когда я свернула сюда с проспекта, мне пришлось объезжать школу по кругу. Возможно, в здании было несколько выходов, но школу окружал забор на добротных кирпичных столбах, и покинуть территорию можно было лишь через калитку, если, конечно, он не решит махнуть через забор, что все-таки и с его прытью затруднительно.
Я свернула к лестнице, спустилась на первый этаж и, выбежав из здания, заняла пост у калитки. Если бы мне потребовалось чуть больше времени на это, я бы его упустила Он выскочил через минуту и оказался в моих объятиях.
– Ты куда так спешишь? – спросила я. Он замер, в его глазах плескался испуг, в лице готовность отшвырнуть меня в сторону, даже если это окажется для меня весьма болезненным. Я вспомнила, что парень боксер, и затосковала. Черт с ним, далеко не убежит.
Внезапно выражение его лица изменилось. Он нахмурился, плечи опустились, и весь он заметно расслабился.
– В чем дело? – спросил он хрипло.
– Ты от всех так бегаешь, или это я тебе чем-то не понравилась? – улыбнулась я.
– Да в чем дело? – разозлился он. Я предъявила удостоверение. – Ну и что? – спросил он.
– Ничего. Интересуюсь, с какой стати ты бросился бежать, точно ошпаренный?
– Вспомнил, что утюг дома не выключил.
– Ясно. Утюг подождет. Скажи мне лучше, ты Ромку Александрова знал?
– Конечно. Его здесь все знают.
– Говорят, вас в последнее время часто видели вместе.
– Ну и что? Это не преступление.
– А кто о преступлении говорит? – удивилась я.
– Слушайте, что вам надо? Я ничего плохого не сделал. – Он явно нервничал, и это, конечно, меня настораживало.
– Наркотой Ромка баловался?
– Я не знаю. Может, и баловался, но не при мне.
– А дружка его знаешь – бородка клинышком, живет где-то на Владимирском проспекте?
– Славка? – спросил он.
– Тебе лучше знать.
– Зачем он вам? – Парень почувствовал себя гораздо спокойнее.
– Есть к нему вопросы. Так как его найти?
– Понятия не имею. Я их один раз с Ромкой видел.
Славка этот чудной какой-то. Вот он на наркомана похож. Все нам про политику гнал.
– А где живет, он не говорил?
– Нет. Я в пивнушку зашел на Кольцевой, они там с Ромкой сидели. Если вопросов больше нет, я пойду, ладно?
– Ты чего удирал-то? – спросила я с улыбкой, уж очень было любопытно. Он вздохнул и отвернулся, но, зная настырность обладателей удостоверений, все же ответил:
– Вчера с двумя уродами подрался. Неподалеку отсюда. Закурить попросили, козлы... – Он сжал пальцы в кулак, и я обратила внимание, что костяшки сбиты в кровь. – Пришлось объяснить людям... Сейчас иду, Михалыч говорит, баба из ментовки явилась, а Щегол на меня кивает, и вы рядом, ну я и подумал, что те двое заявление накатали.
– И ты решил удрать? – подивилась я.
– Ну, это вроде как нечаянно получилось... Я пойду, или в отделение заберете?
– Адрес свой оставь, – вздохнула я. – И больше не бегай, это наводит на определенные мысли, а еще лучше – ни с кем не дерись. – Он продиктовал мне адрес, и мы простились.
Я поехала к Вешнякову, надеясь, что у него есть новости. Новости в самом деле были. Трупы, что нашли в опоре моста, наконец опознали.
– Меня начальство к себе требует, – сказал Артем. – А ты пока ознакомься, может, мысль посетит какая ни на есть. – Он кивнул на бумаги, лежащие на столе, и удалился.
Сведений было не густо. Обычные паспортные данные, где работали, где учились. Оба приехали в областной центр из районных городов. Один работал грузчиком в типографии, другой на рынке. Вряд ли были знакомы. Второй появился в городе, когда первый уже погиб.
Я таращилась на листки бумаги, и тут меня, можно сказать, осенило. Я позвонила Вешнякову, но мобильный он выключил, потому-то я полетела к Лялину. Срочно требовалось поделиться своими догадками, а свободных ушей не было.
– Лялин, – начала взывать я к нему, потому что он тут же заявил, что занят и в настоящее время видеть меня не расположен. – Ты только послушай. У погибшего Александрова, что оставил у меня фотоаппарат в машине, лицо было в ссадинах, он еще сказал, что с кем-то подрался. Он ведь боксер, говорят, неплохой.
