Татьяна Полякова - Любовь очень зла

Я думала о муже. Все это время я пытаюсь понять, что происходит. А вдруг разгадка гораздо проще? Что, если Виктор умело срежиссировал происходящее и за всем этим стоит не неведомый мне некто в жуткой маске, а он, мой муж? Извращенная, чудовищная месть. Виктор был тяжело болен, он знал, что вскоре умрет, лежал в этой комнате долгими ночами, прикидывая, как отомстить мне, и однажды придумал? Разработал план собственного убийства, рассчитав все до мелочей? Такое не укладывалось в голове… Может, эта мысль однажды пришла ему в голову, а потом возвращалась и возвращалась, пока окончательно не завладела им? И тогда он привел свой план в исполнение. Он умер, а некто, оставленный им, играет роль моего палача? У Виктора достаточно денег, чтобы осуществить любую, самую жуткую фантазию. А вдруг он вовсе не умер? Вдруг он наблюдает со стороны за происходящим? Я вытерла холодный пот со лба и тревожно огляделась.

Кто-то в самом деле наблюдает за мной, я же чувствую… Стоп, не сходи с ума. Главное, держать себя в руках и не дать разыграться фантазии. Какие, к черту, фантазии: убийство Виктора — до сих пор загадка, никто вроде бы не желал его смерти, но ведь кто-то убил? Виктор сам нанял своего убийцу? Только для того, чтобы превратить мою жизнь в ад, не имея возможности насладиться этим зрелищем?

Я отшвырнула книгу. Подумай о другом. Этот тип является в маске. Значит, он боится, что я его узнаю. Другой причины просто нет. Почему же нет? Палач всегда появляется в капюшоне, жертва не видит лица. Что же, дурацкая маска — дань традиции? Чересчур затейливо. Допустим, я его все-таки знаю. Это не Шерман и не мой муж, даже если ему каким-то образом удалось воскреснуть. Тогда кто? Человек, которому Виктор доверял. Человек, ему преданный. Не так уж много кандидатов на данную роль. А у этого психопата свежий шрам на плече…

Телефонный звонок напугал меня, я вдруг подумала, что если услышу голос Виктора, то, пожалуй, не удивлюсь. Однако голос все же заставил удивиться, потому что звонил Шерман. Хотя почему бы адвокату и не позвонить безутешной вдове?

— Лилия Романовна? — спросил он. — Добрый вечер, это Шерман. Как ваши дела?

— Спасибо, хорошо, — ответила я.

— Хорошо? — Он вроде бы растерялся. Тут я вспомнила, что вдове полагается быть несчастной, и в досаде покачала головой.

— Ваши неприятности прекратились?

Вопрос меня разозлил.

— К неприятностям привыкаешь, — уклончиво ответила я.

— Говорят, вы живете затворницей. Нигде не бываете.

— Почему вас это интересует?

— Лилия Романовна, не знаю, откуда у вас ко мне такая неприязнь, честное слово, я всегда хотел быть вашим другом.

— В самом деле? — Я помедлила и спросила:

— Валерий Петрович, скажите, мой муж, как он себя чувствовал в последнее время?

— Что? — растерянно переспросил он. — То есть что вы имеете в виду?

— И вы, и я знаем, Виктор был болен. Наши отношения вам известны, мне он мог ничего не сказать, а вот вам… Ему стало хуже?

— Ах вот что, понимаю. За несколько дней до своей трагической гибели Виктор говорил о близкой смерти… то есть вполне уверенно заявил, что скоро умрет. Я, признаться, решил, что это обычные страхи больного человека, и не придал особого значения, но вчера встретился с Фадеевым, это лечащий врач Виктора…

— Да-да, я знаю…

— Мы заговорили о Викторе, и он сказал, что жить ему на самом деле оставалось недолго, от силы пара месяцев, так что убийцы поторопились. — При этих словах я стиснула зубы. — Впрочем, и за два месяца можно многое успеть.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулась я.

— Да ничего конкретного, просто к слову пришлось. Кстати, никто не знал, что состояние Виктора ухудшилось. Никто, не исключая самого Виктора. Фадеев не имеет привычки разглашать врачебные тайны.

— Но Виктор мог догадаться… я хочу сказать, если его состояние…

— Лилия Романовна, ваш муж погиб, убийца понес заслуженную кару, а вам надо думать о жизни. Клуб многое потерял без вас, вы были его украшением.

— Вы позвонили, чтобы сказать мне это?

— Не только. Мне кое-что пришло в голову. Возможно, это ерунда, а возможно… Вдруг это поможет избавиться вам от неприятностей? Ведь неприятности еще не кончились?

— Вы говорите загадками, — пробормотала я.

— Мне трудно объяснить в трех словах. За несколько дней до гибели Виктора я был свидетелем одного разговора. Ваш муж собирался установить… Извините, — сказал он совсем другим тоном, — мне звонят в дверь.

— Подождите, — заторопилась я, — что собирался сделать мой муж?

— Вот что, приезжайте ко мне через час. Поговорим.

Он повесил трубку, а я вскочила и бросилась в свою комнату. Оделась в рекордные сроки и через полчаса была уже возле дома Шермана. Я хотела наплевать на приличия и сразу же подняться к нему, но тут заметила машину Гаевского, впрочем, не заметить ее было затруднительно, она стояла возле самого подъезда.

Я нахмурилась. Меня очень интересовало, что собирался сообщить мне Шерман, и мне вовсе не хотелось тратить время на выяснение наших с Сергеем отношений. По большому счету, сказать нам друг другу было нечего.

В крайней досаде я направилась через двор к соседнему дому, решив дождаться, когда Сергей уедет. Вдруг он появился из подъезда. Пиджак нараспашку, галстук болтался бесполезной тряпкой, а сам Сергей выглядел так, точно за ним гнался сам дьявол. Я бросилась к нему навстречу, забыв про свои намерения.

— Сережа! — крикнула я. Он замер, повернул голову, глядя на меня совершенно безумными глазами, лицо его было бледным и каким-то застывшим.

— Лили? — пробормотал испуганно, торопливо спрятав что-то в карман пиджака. — Что ты здесь делаешь?

— Шерман звонил мне полчаса назад, просил приехать.

— Да? Думаю, тебе не стоит идти к нему. Он… нездоров.

— Нездоров? — растерялась я, отступая на шаг.

— Да, — кивнул Сергей. — Давление, кажется. Лили, поедем домой немедленно… — Вот тут я и обратила внимание на его руки и замерла, не в силах отвести от них взгляд. Он тоже уставился на свои ладони, точно видел их впервые. Они были в крови, видимо, Сергей безуспешно пытался вытереть их носовым платком. — Что это? — пятясь от него, спросила я.

— Садись в машину. — Он схватил меня за плечи, я вскрикнула, а он прошептал умоляюще:

— Лили, пожалуйста…

Я села в машину. Он сел рядом, взглянул на свои руки и побледнел еще больше.

— Лили, я убил его, — сказал он с отчаянием.

— Кого? — растерялась я.

— Шермана. Лили, я не хотел, я…

— Господи, да поезжай ты отсюда! — крикнула я, он с трудом вставил ключ зажигания в замок, машина рванула с места, а я попыталась осознать сказанное. — Что произошло? — спросила я.

— Я не хотел его убивать. Клянусь, это получилось нечаянно. Это самооборона. Я приехал к нему, мне нужны были деньги, ты же знаешь. Лили, дорогая, ты веришь мне? У этого мерзавца большие возможности, он бы мог, я же знаю, для него не существует проблем… А он отказался. Вчера мы встретились в клубе, я все ему объяснил, а он заявил, что не может помочь. И я приехал сегодня. Он же был мне другом, черт возьми! Я считал его своим другом. Я только что на коленях перед ним не ползал, а он… он оскорбил меня, я не помню как, но я его ударил. Он упал, там стол журнальный со стеклянной крышкой, он ударился головой и…

— Надо вызвать «Скорую», — опомнилась я. — Надо вернуться.

— Какая, к черту, «Скорая»? — рявкнул Сергей. — Да у него башка треснула, как арбуз. — Он резко затормозил и уткнулся лицом в руль. — Я убил его, понимаешь? Я коснулась его плеча, он вздрогнул, а потом заплакал:

— Лили, что делать, скажи, что мне делать? Я не хотел, клянусь… Я даже сам не понял…

— Надо идти в милицию, — сказала я. — Нельзя повторять ошибки. Я пойду с тобой.

— В милицию? — поднял он голову, какое-то время смотрел на меня с недоумением, точно впервые увидел, а потом закричал:

— Ты что, спятила? Кто мне поверит?

— Но ведь ты не хотел, это непредумышленное убийство.

— И что, меня за это по головке погладят? Меня посадят, понимаешь? Посадят… надо бежать. Ты поедешь со мной? Чего ты молчишь, поедешь?

— Да, — кивнула я.

— Лили, дорогая… — Он обнял меня, всхлипывая. — Прости… Я не должен был кричать на тебя… Ты простишь?

— Конечно. Успокойся, я поеду с тобой, куда ты захочешь. Я ведь люблю тебя.

— Да-да. Мы уедем. Паспорт, к черту паспорт, потом что-нибудь придумаем. Я отвезу тебя домой… нет, возьми такси, собери самое необходимое. Я заеду через час. Ты поняла? Будь готова. Тебе хватит времени собраться?

— Хватит. — Я кивнула и поцеловала его, а потом вышла из машины. Вскоре она скрылась за углом, а я пошла домой.

Я знала, что торопиться не стоит. Он не приедет ни через час, ни через два. Вечером я все-таки позвонила ему, но телефон был отключен, во всяком случае, Сергей ответить не пожелал. Я звонила еще дважды, пока не поняла, как это глупо, а когда стемнело, вышла из дома, не потрудившись запереть дверь.