Крошка Тим - Overconfident Sarcasm
Я серьезно не понимал, как она изо всех сил пытается бежать к нам. Что она собиралась делать? Пнуть парня, когда он уже лежал на земле лицом вниз? Ругать двух других, которые явно были без сознания? Честно говоря, я не мог сказать.
Может быть, две минуты прошли так: Клэр боролась с Аароном, а я беспокоился о том, что кровь течет у меня со лба. Я знал, что раны на голове кровоточат намного сильнее, чем раны в других местах, но количество крови, которая теперь покрывало мое лицо, вызывало беспокойство. Хотя моя левая рука вышла из строя, а правая рука направила пистолет на парня, я также не мог оказать какое-либо давление на рану.
Наконец я увидел приближающееся мигание аварийных огней. Я мысленно поблагодарил того, кто их позвал, вероятно, в тот момент, когда прозвучал выстрел, потому что я уже едва мог держать пистолет прямо. На парковку въехали две патрульные машины, из них выскочили четверо офицеров с оружием наготове и кричали мне, чтобы я бросил оружие сам. Мне не нужно было повторять дважды, и я почувствовал облегчение, когда наконец смог опустить руку.
За то время, пока я находился на земле, мой уровень адреналина постепенно снижался, и боль от различных ударов, которые я получал, начала выходить на передний план моего сознания. Моя грудь, куда меня ударила дубинка, чертовски болела, когда я пытался сделать вдох. Как ни странно, я никогда не чувствовал ничего особенного, когда он меня ударил. Как слабый удар. Но к этому моменту от этой области исходила жгучая боль во всем животе, из-за чего дышать было еще труднее.
Не помогло и то, что все больше и больше частей моей бывшей белой рубашки становились темно-красными. Я почувствовал, как мой правый глаз начал опухать. Тупая боль в левой щеке, где меня поразил последний удар, беспокоила меня меньше всего. С каждой секундой мне становилось все труднее втягивать воздух в легкие, а поскольку наконец прибыла полиция, напряжение покинуло мое тело. У меня закружилась голова.
Я услышал, как Клэр и Аарон быстро объяснили полицейским, что именно эти трое парней начали им угрожать. Я хотел добавить, что пистолет, который я только что уронил, а также нож в животе и дубинка на земле тоже принадлежали им. Я просто не мог собрать достаточно воздуха, чтобы говорить, просто потому, что мне было больно делать достаточно глубокие вдохи, и это напугало меня до чертиков.
После того, как один офицер надел наручники на последнего парня, находящегося в сознании, а его напарник отбил у меня пистолет, они быстро решили, что я не представляю для них угрозы. Последнее, что я помню перед тем, как мир перевернулся и у меня погас свет, было то, как офицер произносил в рацию кучу цифр, а я спрашивал себя, почему, черт возьми, он не мог вызвать скорую помощь, прежде чем надеть наручники остальным.
Глава 6
Я проснулся дезориентированным. Сначала я понятия не имел, где нахожусь, и чувствовал себя странно вялым. Как будто меня вырвали из глубокого сна. Постепенно я понял, что нахожусь в странной комнате, одетый в какое-то платье. Это был больничный халат. Потом я понял, что нахожусь на больничной койке. Итак, я, вероятно, был в больнице. Я закрыл глаза, чтобы успокоиться, пока воспоминания не вернулись ко мне. Потом я начал следить за своим телом.
Мой правый глаз распух и закрылся, но в целом боль была намного сильнее, чем я помнил. В мою правую руку попала жидкость, которая, вероятно, и была причиной.
Когда я оглядел комнату, я заметил Клэр, сидящую в кресле рядом с окном и смотрящую в темноту снаружи. Утром я был на парковке. Если сейчас было темно, значит, я отсутствовал довольно долго. Я старался сохранять спокойствие, пока в комнату не вошла женщина-врач, заставив Клэр поднять глаза и заметить, что я не сплю. Она тут же оказалась рядом со мной и схватила меня за руку.
"Ты проснулся! Окончательно! Ты нас напугал до чертиков!» — сказала она с безмерным облегчением. Ее глаза выглядели слегка опухшими, остатки плохо смытого макияжа все еще присутствовали, и она была одета в ту же одежду, в которой я видел ее на парковке.
Я оглянулся и заметил, что больше никто не ждет. Затем я посмотрел на ее руки, сжимающие мои, и, наконец, снова посмотрел ей в глаза со смесью раздражения и гнева. Она быстро отпустила меня и на мгновение выглядела нерешительной, прежде чем доктор толкнул ее обратно в кресло, чтобы она могла проверить меня. Сначала она осмотрела марлевые подушечки на моем животе и груди на предмет изменения цвета, затем заговорила, проверяя мою голову.
«Добрый вечер, мистер Браун, приятно видеть, что вы встали. Ты выдержал довольно сильное избиение. Сколько ты помнишь?» - она улыбнулась мне. Мне очень понравилось ощущение легкого прикосновения кончиков ее пальцев к моему лбу.
«Дубинка в лицо, дубинка в грудь, мой брат помогает мне, демонстрируя свое лучшее воплощение Усэйна Болта, нож в живот, а затем… Я здесь, без штанов». Я ответил по существу, отсчитывая события на пальцах. — "Итак, какой ущерб?"
Она все еще улыбалась, хотя и бросила короткий взгляд на Клэр, когда я упомянул о своем брате, прежде чем она ответила мне.
" Рваная рана над твоим глазом сейчас выглядит хорошо. Мы его подклеили, но, наверное, понадобится несколько дней, чтобы вся опухоль спадала. У вас сломано ребро, оно слегка вывихнулось, но мы исправили это хирургическим путем. Некоторое время это причинит вам некоторый дискомфорт, так что не поднимайте тяжестей».
Я фыркнул, заставив ее ухмыльнуться, и я понял, что она преуменьшила значение дискомфорта. Она продолжила.
«Мы обернули его скобой, чтобы поддержать, и примерно через неделю он перестанет болеть. Однако при переезде может болеть три-четыре недели».
Она подождала, пока я кивком просигнализирую о своем понимании, прежде чем продолжить.
«Вам повезло с колотой раной. Хотя лезвие не затронуло ваши основные органы и кровеносные сосуды, оно все же повредило несколько мышц. Хирург все зашил обратно, но надо действительно постараться дать им отдохнуть. Обычно мы обездвиживаем пораженную область, но, учитывая, что это ваш средний отдел и
