Соленый волк - Владимир Григорьевич Колычев
Артем уныло глянул на Макса. Надо было домой, на Колхозную ехать, там и обед, и с мыслями собраться можно.
— Да что-то настроения нет.
— Чего так? Может, Борщевика упустили?
— Юра! — скривился Артем.
— Информация вам нужна.
— Передавай привет Любе!
— А информацией у вас кто руководит?… В Астраханке Борщевик. Только что подъехал. Не знаю, надолго ли.
— Ты не шутишь?
— Шутками я не заведую…
— Шутками у нас Макс заведует, — где-то неподалеку, в машине засмеялась Люба.
— Ну, вот и хорошо. Держитесь за информацию, шуток мы вам сейчас подвезем. И сидите тихо!
Глебовка находилась в соседнем районе, добирались до места чуть больше часа.
Штанов не обманул, Борщевик действительно находился в небольшом кирпичном доме, за высоким железным забором. Взяли его по-будничному просто. Водитель пахана открыл ворота, чтобы выгнать «Гелендваген», Малахов остановил машину, перекрыв джипу дорогу.
Максим и Новочадов скрутили водителя, Малахов со Стасовым прошли в дом, а там только Борщевик. Он собирался в ванную, взял халат, полотенце, но Артем лишил его удовольствия. Надел на него наручники.
— И что это значит, начальник? — буркнул Борщевик.
— А где охрана, гражданин? — усмехнулся Малахов. — Одного водителя взял? Чтобы внимание не привлекать?
— Это ты о чем?
— Бегал ты от меня, гражданин Борщовников. Но не убежал!
— Не убегал я. Но если ты настаиваешь, давай поговорим.
— Поговорим. Обязательно поговорим. В отделе.
— Помыться-то дай!
Малахов покачал головой. Часы на руке у Борщовникова, перстень, печатка — на этих предметах вполне могли остаться микрочастицы слюны или крови потерпевшего. Да на волосах могли осесть микрочастицы.
Борщовника погрузили в машину, его верхнюю одежду Артем бросил в багажник. Задержанного водителя поместили в «Гелендваген», Стасов сел за руль, Макс к нему присоединился. Малахов собрался возвращаться в город в паре с Новочадовым. Но появился Штанов, достал наручники.
— Юрий Дмитриевич, все уже закончилось, — усмехнулся Малахов, с благодарностью глядя на него.
— Да я просто не знаю, налезет мне на руку или нет…
Он надел браслет на свое запястья, попробовал его застегнуть, но не получилось.
— Странно!.. Может, у вас получится?
Новочадов смотрел на Штанова, как на законченного придурка. Но руку, тем не менее, протянул. И не очень удивился, когда на его запястье защелкнулся браслет. Понимание пришло чуть позже, когда второй браслет замкнулся на руке Штанова.
— Вы задержаны, товарищ майор!
— Эй, что такое?
— Это он Борщовникову звонил! — Штанов сурово смотрел на Новочадова.
— Сдурел, Штанов!
— Разговор перехвачен и записан!
— Это ты ловко, дорогой ты наш товарищ Штанов/
Малахов сам лично отобрал у Новочадова пистолет. Передернул затвор, вынул обойму.
— Есть, конечно, возможность застрелиться. — Артем всем своим видом давал понять, что и не надеется на это.
— Да сговор это! Должность моя вам нужна!.. Не было никакого звонка!
— А номер телефона?… Как мы Борщевика выследили? — спросил Штанов.
— Шах и мат тебе, не товарищ ты нам, майор!
Малахов затолкал Новочадова к себе в машину. Он, конечно, совсем не прочь видеть того же Павлова в должности начальника уголовного розыска. Или Стасова. Но об этом он сейчас думал в последнюю очередь. В первую очередь его смущала легкая победа. И Борщевика взяли, и «оборотня» выявили. Слишком просто все. Не последует ли за всем этим такое же быстрое разочарование?
Борщевик молчал всю дорогу. Не угрожал, не требовал адвоката, просто о чем-то думал, взвешивая, анализируя. Молчал и Новочадов, нервно посматривая по сторонам. Он явно верил в могущество своего криминального босса и ждал нападения. Думал об этом и Артем. И продолжал думать, когда появились сначала одна, а затем и вторая патрульные машины. К двум случаям предательства со стороны сотрудников мог добавиться и третий.
Но все обошлось. Малахов доставил Борщовникова в отдел, там и отдал его на растерзание криминалистам. И перстень его на экспертизу забрали, и часы, и верхнюю одежду, с волос клок состригли, взяли смывы с рук. Пока одно-другое, Артем просмотрел посмертные фотоснимки потерпевшего. Досталось Горбину: крепко лицо разбито, на голове ссадины, гематомы. Но даже изуродованное лицо показалось ему знакомым. Он позвал Павлова, тот показал ему прижизненные снимки Горбина. Артем кивнул, рассматривая фотографию. А ведь это Горбин приходил к Земской, просил за Еву Лазареву.
После проведенных процедур Борщовникова доставили к Малахову в кабинет.
— Надеюсь, вам объяснили, зачем ваши часы отправились на экспертизу? — спросил Артем.
— Не убивал я никого, — скривился Борщевик.
— Кто убивал?
— Не знаю. Станок бил, Клемень… Пятак тоже бил… Кто из них, не знаю.
— По голове кто бил?
Согласно предварительному заключению судмедэкспертизы, смерть наступила в результате удара по голове тупым предметом. Подробности вскроются. В прозекторской на анатомическом столе.
— Да все били… Я не бил!
— Но и не останавливали.
— Почему же не останавливал? — хмыкнул Борщевик.
Потому что не остановили. Плохи ваши дела, гражданин Борщовников. Если на часах найдут следы крови, вам предъявят обвинение в убийстве.
— Предъявить не трудно. Удержать сложнее.
— А если еще у вас в доме колье найдут…
— Какое еще колье? — голос у Борщевика дрогнул.
— А которое Горбин с Лотковой снял.
— Я здесь при чем?…
— Знаете, Борщовников, почему ваши адвокаты вам не помогут? — Артем сурово смотрел бандиту прямо в глаза.
— Рука Москвы?
— И давить она будет жестко.
— Ну, почему же будет… Не убивал я Земского. Не убивал я Хохлатова. Не убивал я Чиркина.
— Вы правильно все понимаете. Но я вам не верю.
— Доказательств все равно нет.
— А Горбин?
— Горбин… Это ведь он Земского грохнул! — сказал Борщовников затравленно глянув на Малахова.
— Как это можно доказать?
— Ну как… Станок слышал, Клемень, Пятак.
— Когда слышали, где?
— Вчера… И я слышал…
— Может, попробуем с самого начала? Зачем вам понадобился Горбин?
— Да затем и понадобился. Затем, что дочь Лоткова убили.
— Кто убил?
— Убил этот, не помню, как его зовут… муж.
— Муж убил?
— Муж убил. И ушел. А Горбин пришел. Зачем он приходил?… Знаешь, кто такая Ева Лазарева? — спросил Борщевик, проницательно и с насмешкой глядя на Малахова.
Похоже, он знал, где ночевал Артем.
— Заманивает она тебя. Наиграется и убьет…
— Сам-то ты в это веришь? — качнул головой Малахов.
Слышал он о синдроме Клеопатры. Или самки богомола, которая отгрызает голову своему самцу после совокупления. Но это хоть и патологическая, но лирика. Не могла Ева убивать просто так, из маниакальных побуждений. Тем более начальников районной полиции. А если мужчины и гибли, то совсем по другой, хотя и близкой к Лазаревой причине.
— Горбин не Лоткову приходил убивать. Ему нужен был ее муж… Вспомнил, Козоев… Потому что он с Евой был.
— Может, и был.
— Но я-то думал,
