Элмор Леонард - Случайный свидетель
Хорошо! Стало быть, Уолтер понимает, что переломный момент в его жизни близится, и не хочет, чтобы об этом знал Арлен. Сейчас главное — зацепить его! Короче, не дать сорваться с крючка. Весь из себя важный… Как же, генерал!
Уолтер подошел. Роберт сказал:
— Как поживаете? Как малышка Трейси, которую вы прихватили с собой в лагерь?
Генерал остолбенел. Все, что он собирался сказать Роберту, похоже, вылетело из головы.
— Ну, та девчушка, чей трейлер стоит позади салуна «У Клопа». Тонто, один из моих людей, видел ее в гражданском лагере. А о том, что вы с ней шуры-муры крутите, мне сказал Уэсли. Уэсли, бармен, все время ходит в майке.
Уолтер не двигался. В офицерской форме, в шляпе, он грустно смотрел на Роберта и был похож на вояку, уставшего от войны и готового вложить меч в ножны. Ну, прямо Роберт Ли после битвы при Аппоматоксе!
Роберт сказал:
— Послушайте меня, Уолтер. По поводу Трейси я ничего не стану предпринимать, это не мое дело. Гораздо важнее другое! Я понимаю, с какими моральными уродами вам приходится иметь дело, и уверен, что вы заслуживаете лучшего. Возможно, я даже привлеку вас в моем бизнесе. Понимаете, о чем я?
Уолтер ответил:
— Вполне.
По его голосу можно было предположить, что он немного ожил.
— У вас есть шанс остаться на этом свете, — продолжал Роберт. — А Арлен и его люди пускай отправляются на тот. Они уже одной ногой там. — Роберт смотрел мимо Уолтера. — Вот так-то! Смотрят на нас сейчас и хотят знать, о чем это мы с вами разговариваем, а ведь они одной ногой в могиле.
— Что бы ни случилось… — начал Уолтер, но Роберт прервал его:
— Арлен идет.
Арлен шел к ним. Солдат-южанин в форме, с винтовкой в руках, с пистолетом в кобуре, с саблей, подсумком и фляжкой на ремне. Крестообразная портупея опоясывала ему грудь и спину. Настоящий конфедерат, если бы только не ковбойские сапоги!
— Арлен, ты круто выглядишь, — сказал Роберт. — Янки при виде тебя определенно дрогнут!
Арлен не смотрел на Уолтера. Его взгляд не отрывался от Роберта.
— Где они будут?
— У края поля, с северной стороны. Но остается открытым вопрос, как ты заманишь их в лес и как сам туда попадешь, чтобы закончить дело.
— Как бригада Тайри Белла, — сказал Уолтер. — Хотя, если быть точным, они обошли с южного фланга линию северян.
— Совершенно верно, — подтвердил Роберт. Он был доволен, что Киркбрайд принимает участие в разговоре, это означало, что он пришел в себя.
Арлен спросил:
— А этот липовый генерал Грант будет там?
— Можешь быть уверен.
— А прыгун?
— Тоже.
— Кто еще?
— Те двое, с которыми ты встречался прошлым вечером.
— Латиносы, — сказал Арлен.
— Ага! Латиносы…
— Как они выведут из игры Джона Роу?
— Ты сам это сделаешь, — сказал Роберт. — Возьмешь его в плен и привяжешь к дереву.
Арлен поправил шляпу на голове. Он размышлял.
— Я не припомню, чтобы кто-либо когда-либо так делал.
— При Брайсе это было, — сказал Уолтер. — Бедфорд взял в плен сотни людей. Более восьми тысяч янки после той битвы попали в списки пропавших без вести.
Роберт сказал:
— Арлен, поручи вон тем бородатым пердилам взять его в плен. Пусть приведут его сюда и привяжут к дереву. С мешком на голове. Пускай позабавятся.
Арлен не ответил, сделает он это или нет. Он спросил:
— А ты где будешь?
— Здесь, где же еще! Пройдусь по лагерю, посмотрю на пушки. И вернусь.
— А ты, в натуре, не собираешься отвалить?
— Если бы собирался, зачем мне было приходить сюда?
Роберт пошел своей дорогой. Они следили за ним взглядом до тех пор, пока он не скрылся за деревьями. Уолтер ждал, когда Арлен что-нибудь скажет. Его так и подмывало спросить, что Арлен думает об этом дерзком черномазом.
Глядя в ту сторону, куда ушел Роберт, Арлен сказал:
— У этого черножопого есть какой-то план. Я это чувствую.
— Меня это не касается, — отмахнулся Уолтер. — Что бы вы там ни затевали, мне до этого дела нет.
— Думаю, он хочет обвести меня вокруг пальца.
— Арлен, это была твоя идея заманить их в лес, пристрелить, закопать, когда стемнеет. Я слышал, как ты говорил об этом у меня в офисе. Ты еще не передумал?
— Тогда их было только двое — этот ниггер и прыгун. А теперь их четверо или пятеро.
— Тогда пристрели тех, кого сочтешь нужным.
Арлен повернулся к Уолтеру и посмотрел на него тем взглядом, от которого становилось не по себе.
— Думаешь, тебе не придется в этом участвовать? Ты от меня ни на шаг! Понял? Когда прикажу стрелять — будешь стрелять. Так-то, подельник мой дорогой!
Роберт бродил по лагерю, глазел по сторонам. Он осмотрел пушки, потом подошел к границе поля, вернулся. Битва вот-вот должна была начаться. Кто сказал, что в действующей армии всегда либо чего-то ждешь, либо куда-то торопишься? Это справедливо и тогда, когда просто играешь в войну. Возвращаясь назад, Роберт сделал изрядный крюк, чтобы люди Арлена его не сразу заметили. Они накирялись неслабо и были на взводе.
Двое из них, Рыба и парень по имени Юджин, орали друг на друга, скандаля по поводу какой-то Розы, которую, как понял Роберт, застрелил Рыба. Дерьмо, а не люди! Юджин был в ярости, у него, похоже, даже поднялось давление — лицо было красное, как свекла. Рыба верещал, будто он защищался и не мог поступить иначе. Затем они бросились друг на друга и, как говорится, сошлись врукопашную, а мужик, которого звали Ньютон, стал их разнимать. Скоро они отвалили друг от друга и, отдуваясь, повалились наземь. Еще бы — жара как в Африке!
Роберт спросил у Уолтера, кто такая эта Роза, и Уолтер объяснил, что это собака Юджина.
— Они что, лупцевали друг друга из-за собаки?
У Уолтера были свои проблемы. Он сказал Роберту, что Арлен велел ему идти со всеми и что, когда они окажутся в лесу, придется стрелять.
— А ты думал, будет по-другому? — усмехнулся Роберт. — Не стреляй в меня, Уолтер, и я не стану стрелять в тебя.
Не помогло! Уолтер, похоже, впал в отчаяние. А этот Ньютон тот еще тип! Расист, каких поискать… У его брата Боба Хуна в голове на порядок больше мозгов, чем у любого из этих тупоголовых. Они все разом всполошились, куда это подевался Боб Хун, и спрашивали об этом Ньютона, а Ньютон тряс головой и отвечал, что он где-то здесь. Роберт воспринял отсутствие Боба Хуна как доказательство того, что он заинтересован в их совместном сотрудничестве. Видимо, ему все равно, кому сплавлять амфетамин из своей лаборатории, и плевать на своего брата Ньютона. Может, он даже рад будет от него избавиться. Скорее всего, так как Ньютон однозначно не производит впечатление человека, с которым легко ужиться.
Перед началом сражения к Роберту подошли Арлен и Ньютон.
— Ньютон никак не может понять, что ты делаешь в нашем лагере, — сказал Арлен.
— Скажи ему, что я освобожденный раб и волен делать все, что хочу.
— Ньютон говорит, что все это херня, потому что ты, мол, ниггер, которого следует трахнуть по башке и вздернуть.
— Скажи ему, что в США — Стране Великих Возможностей — такое заявление не украшает человека.
— Это ты так думаешь! Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь окончить свои дни как твой любимый дедушка?
— Прадедушка, — сказал Роберт.
— Заряжен? — Арлен кивнул на кобуру на ремне у Роберта.
Роберт покачал головой:
— Нет еще.
— И не надо! Перед тем как начнется сражение, все оружие будет проверено. Ты умеешь заряжать его?
— Умею, — сказал Роберт. — Смотрел, как ты это делаешь.
— Ты хоть стрелял из него?
— Пару раз.
Арлен прищурился:
— Врешь.
— Нет, я пудрю тебе мозги, — сказал Роберт. — Хочешь узнать, как я стреляю, — приходи в лес.
Арлен повернулся к Ньютону, совсем окосевшему от пьянки. Затем опять посмотрел на Роберта. На какое-то мгновение Роберту показалось, будто он вот-вот улыбнется. Но он только смотрел на него, а потом сказал:
— Ты что-то задумал, не зря же ты прикидываешься прибабахнутым.
— Ну что, до встречи в лесу? — попрощался Роберт.
— Если ты там появишься, за мной дело не станет.
25
— И наконец, — объявил Чарли по громкоговорителю, — первый приз присуждается миссис Мэри Джейн Айвори за ее великолепный двухслойный пирог «Янки Дудл» с виноградом. Отличная работа, Мэри Джейн! Если можно, оставьте и мне кусочек. Очень хотелось бы попробовать вашу выпечку.
Чарли сидел на втором этаже сарая, рядом с проемом, через который когда-то загружали сено на сеновал. Там у него был стол, и на нем он разложил свои записи. Большинство зрителей располагалось прямо под ним на открытом пространстве склона холма, откуда удобно было наблюдать за сражением на поле. Он хотел перейти от «Янки Дудл» к «Нью-йоркским янки», но не смог ничего придумать — в голову лезла какая-то нелепица. В конце концов он сказал, что сегодня на поле много янки, и не в полосатой форме, которую он имел возможность лицезреть в течение своего восемнадцатилетнего пребывания в профессиональном бейсболе, а в синей форме янки-северян.
