Семен Резник - Амазонка
— Расскажи нам еще раз. Инспектор Купер из криминальной полиции с удовольствием выслушает тебя.
— Значит… Я находился в комнате отдыха, когда прибежала медсестра Компес. Она была напугана. Какие-то люди ворвались в шестую палату. Она так и сказала: ворвались, а не вошли. Я сразу же побежал туда.
— Когда это было? — перебил его Купер.
— В начале третьего…
— Продолжайте!
— Когда я вбежал в палату, там было трое посторонних. Они торопили сеньора Галло, чтобы тот быстро покинул палату.
— Торопили? Они что, его били?
— Нет, мне показалось, что они, наоборот, были учтивы с ним.
— И он не сопротивлялся?
— Нет. Скорее, был растерян. Или напуган. Я так понял: он не знал этих людей…
— А вы что, его отпустили?
— Они… они угрожали мне пистолетом.
— Итак, что было дальше?
— Они вывели сеньора Галло… то есть, он сам пошел с ними.
— Так это были его друзья?
— Не знаю. Но один из них — главный — сказал, что они действуют по поручению отца пациента, какого-то дона Винченцо. Я уже говорил, что они относились к нему хорошо. Что было дальше, я не знаю. Когда они ушли, появились другие люди. Они меня чуть не порешили, узнав, что пациента нет в палате.
— Вы бы узнали кого-нибудь из них? — Купер вынул фотографии и разложил на столе. Рохас начал их рассматривать, а Купер внимательно глядел на него. Одно фото привлекло внимание Рохеса. Он долго изучал лицо мужчины, затем виновато перевел взгляд на инспектора:
— Вроде бы этот. Но здесь он без бороды.
— Хорошо. А больше никого не узнали?
— Нет, сеньор инспектор.
— Благодарю вас, доктор Рохас, — Купер забрал фотографии. — Вы нам очень помогли.
— Я очень рад, сеньор инспектор.
— Вы можете идти. И отдохните после дежурства.
— Спасибо, сеньор инспектор. Спасибо, сеньор Харрис. До свиданья!
— А мне-то за что спасибо? — удивился доктор Харрис.
Глава 18
Выйдя из лифта на лестничную площадку, Кэйт достала из крошечной сумочки ключ и открыла дверь. Привычным движением включила свет. Затем, сняв обувь в прихожей, не раздеваясь, прошла в спальню и плюхнулась на кровать.
«Уже темно. Неужели и сегодня Джино не вернется домой? Хоть бы позвонил. Мне без тебя так тяжело, милый! — подумала она. На душе скребли кошки. Чувство тревоги не проходило, а наоборот, усилилось. — И раньше бывало, что Джино несколько дней кряду не ночевал дома. Так почему теперь так ноет сердце?» — думала она.
Как ни странно, сначала их связь никто не принимал всерьез. Она — одна из многих девиц Джино. Но потом друзья его говорили: «Ха-ха, старый развратник увлекся!» Но когда Джино повел Кэйт под венец, они были просто в шоке: до последнего думали, что Джино разыгрывает их. Но шли годы, а любовь этих двух не похожих друг на друга людей разгоралась все сильнее.
«Что-то должно произойти, — решила она. — Только бы с Джино было все порядке!» Так прошел день; она не отходила от телефона. И только под вечер вышла на часок. Пришла, включила телевизор, пробежала по программам и остановилась на передаче с участием Боба Хоупа. На сей раз ей вовсе не хотелось смеяться над проделками клоуна.
Около десяти она выпила чашку кофе и легла, но спать совсем не хотелось.
«Зачем я выпила кофе, — подумала она. Встала, подошла к секретеру, где хранились лекарства. В этот момент послышалась трель входного звонка. — Джино!» — мелькнуло в голове. Но она сразу отбросила эту мысль: у него были свои ключи.
— Кто там? — спросила она, подойдя к двери и опасаясь, что голос выдаст страх.
— Кэйт, открой, это я, Жак. Жак Марадона, — услышала она.
— Жак, что тебе надо? Джино нет дома.
— Я знаю, Кэйт. Джино просил меня передать тебе письмо.
— Но почему он сам не позвонит? — насторожилась Кэйт.
— Он не может. Это очень важно, Кэйт.
Кэйт набросила кофту на ночную сорочку и оттянула защелку. Едва она это сделала, дверь открылась. На пороге показался Жак Марадона, прозванный так потому, что действительно был похож на знаменитого футболиста.
— Здравствуй, Кэйт, — его толстые губы растянулись в улыбке. Он вошел, а за ним появились еще двое атлетически сложенных мужчин.
Увидев непрошенных гостей, Кэйт растерялась.
— А где Джино? — любезно осведомился Марадона. — Я и мои друзья хотели бы поговорить с ним, — он указал жестом на дюжих молодцов, стоящих рядом.
— Но… но ты говорил о каком-то письме? — растерянно произнесла Кэйт.
— О письме?! Ах, где оно? — он начал искать в карманах. Кажется, я его потерял, — он незаметно подмигнул друзьям.
— Но ничего. Если честно говорить, эту историю с письмом я придумал, чтобы ты нас впустила и мы могли с тобой поговорить. — Жак вмиг стал серьезным.
— Поговорить? О чем? — вырвалось у Кэйт.
— Конечно же, о Джино! Ему угрожает опасность. Мы хотим его предупредить, но не знаем как его найти. Где он, Кэйт? Где? — он внимательно поглядел на женщину. Его спутники молчали.
— Я… я не знаю. Уже несколько дней он не ночует дома.
— Что так, другую нашел? — усмехнулся Жак.
— Не… не знаю, — пожала плечами Кэйт.
— И не звонит?
— Нет.
— Что-то не верится. Слушай, Кэйт! — он взял ее за запястье. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что Джино не дает о себе знать целых два дня?! Тебе, своей ненаглядной Кэйт!? Ты хочешь убедить меня в этом? Ты горько пожалеешь, если не скажешь, где Джино. Если он погибнет — это на твоей совести! На твоей! Ты поняла?! Всю жизнь ты будешь корить себя: почему я не сказала, где он. — Жак пытливо поглядел ей в глаза, и она поняла значение этого холодного взгляда.
— Но я действительно не знаю, где он… — тихо пробормотала она. Один из спутников Жака сделал шаг вперед и резко отстранил Марадону.
— Ты скажешь нам, где этот ублюдок?! — вскричал он.
— Нет! Даже, если бы я и знала где он, то не сказала, — Кэйт уже поняла, что перед ней враги ее Джино.
— Да? — криво улыбнулся сероглазый блондин. В следующий момент страшный удар поверг ее на пол. На миг женщина потеряла сознание. Когда она очнулась, то увидела, что двое громил стоят над ней, а Марадона, сидя в кресле, вытирает пот с багрового лица.
— Так где же Джино?
Кэйт молчала. Блондин с размаха ударил Кэйт. От боли у нее перехватило дыхание. Бандит наклонился к ней, в руке его появился нож.
— Оставь ее, Харви, — Жак подбежал и ухватил блондина за левую руку.
— Ты скажешь, сука!
— Я не знаю, — хрипло произнесла женщина. И в следующий момент грянул выстрел. Блондин упал, придавив ногу Кэйт. Второй бандит и Жак Марадона уставились на дверь. У порога стоял Джино. В руках его поблескивал сталью пистолет.
— К стене! — громко скомандовал он. Бандит повиновался.
— Джино! Меня заставили! Джино!.. — закричал Марадона, упав на колени.
— К стене! Лицом к стене! — вновь скомандовал Джино. Держа под прицелом бандитов, он подошел к Кэйт.
— Ты в порядке, дорогая? — спросил он, и голос его дрогнул.
— Да, — сквозь слезы произнесла она.
Джино помог ей подняться, держа под прицелом бандитов.
— Жак, кто послал убить меня? — резко спросил он.
— Я… я не могу… — плаксивым голосом произнес Жак.
— Не можешь? Хорошо. Через минуту будет поздно. Ты же меня знаешь, парень. Это Эспиноса? Эспиноса?
— Нет.
— А кто?
— Джино…
— Кто? — Джино передернул затвор.
— Марк.
— Марк Холодовски?! — медленно повторил Джино и плавно нажал на курок. Потом выстрелил второй раз.
Когда сизый дым и пыль от отколовшейся штукатурки рассеялись, Джино подошел к Кэйт. Женщина была бледна. На ее глазах только что погибли люди. И сделал это ее Джино.
— Не жалей их, Кэйт. Они жили, как гиены, и подохли, как скоты. Не жалей их, дорогая. Он притянул к себе жену и поцеловал. Она крепко обняла его, рыдания сотрясали ее тело.
Джино целовал ее:
— Успокойся, дорогая, все будет хорошо.
Когда Кэйт немного пришла в себя, он бережно разнял объятия и подошел к телефону.
— Это полиция? — спросил он.
— Да, — сказали на другом конце провода.
— Мне нужен инспектор Купер. Это важно.
— Его сейчас нет. Что передать?
— Скажите, что звонил Джино Моро, — он положил трубку и посмотрел на жену. Под глазом у нее набухал кровоподтек.
— Иди, умойся. Нам надо немедленно уходить. Умойся и собери вещи. Только самое необходимое. И в темпе…
— Но куда бежать?
— В надежное место. Ты уже поняла, что оставаться здесь нам нельзя. Скоро сюда нагрянут их друзья, — он кивнул на трупы. Когда жена ушла ванную, Джино осторожно отодвинул штору и глянул в окно. На мокнущей под дождем улице не было никого. Джино снова подошел к телефону и набрал номер. Когда подняли трубку, он четко произнес:
