Владимир Колычев - Круче не бывает
– Их еще найти надо, – язвительно усмехнулся Павельев.
– Я так понял, что вы их рассчитываете найти здесь?
– Кто вам такое сказал?
– Да вот сами догадались… Осенью девяносто седьмого года Вильям Крыжов отправил своего не очень уважаемого друга Егора Сошникова сюда, к своему другу Косте Углову. Сумка была у Егора и чемодан. Я так понимаю, в чемодане находились деньги. Там же могли находиться и бриллианты. К Углову Сошников отправился с вещами. Здесь он, возможно, и спрятал камни. В доме он бы их прятать не стал, скорее всего, закопал в саду…
Илья сорвал с яблони завязь плода, потер его в пальцах. Не было здесь огорода, только клумбы и садовые деревья – груши, сливы, яблони, вишни. Взрослые уже деревья, старательно ухоженные – побеленные, подрезанные, ловушки для тли где только можно установлены.
– А где именно закопал, вы не знаете, – продолжал Романов. – Поэтому вы решили снять этот домик в деревне, наверняка предложили очень интересную цену.
– А это не ваше дело, капитан, – отвернув голову, цыкнул Павельев. – И не собираюсь я здесь ничего искать…
– Да? Тогда вы не против, если мы за вами понаблюдаем?
– Как это наблюдать?
– Очень просто. Установим на доме по соседству видеокамеру, пусть смотрит за вами.
– На каком основании? – возмущенно протянул Павельев.
– Будет основание.
– Зачем ты так, капитан?.. Мы бы могли договориться…
– Мой вам совет, Максим Олегович, не тратьте время на бесполезные переговоры. Не тратьте драгоценное время. Лучше займитесь делом. Лопату вам в руки и ветер навстречу.
– А хамить не надо!
Павельев нервным движением похлопал по полам своего пиджака, как будто стряхивал с них грязь, занесенную Ильей. Повел головой в сторону, будто разминая шейные позвонки, кашлянул в кулак и направился к своей машине.
– Максим Олегович, куда вы? – окликнул его Углов и даже протянул к нему руку, будто желая его остановить.
Но тот даже не глянул на старика, вышел со двора и сел в свой «Мерседес». Задерживать его Илья права не имел, да и не хотел.
– Что это с ним? – спросил подошедший к нему Шульгин.
– Нервы.
– Чего?
– Чтобы клад нарыть, здесь все перекопать надо. – Илья обвел рукой территорию участка. – А я так понял, он сам это делать собирается. Он работать будет, а мы следить за ним. Он клад найдет, а мы у него все заберем. Как думаешь, его такая перспектива устраивает?
– Думаю, что нет… А он что думает? В смысле, почему здесь должны быть бриллианты?
– Сошников здесь гостевал. Я тоже считаю, что это весомый аргумент.
– А танк здесь при чем?
– Какой танк?
– Ну, на груди у Сошникова.
– Я понимаю, что у него на груди. Я спрашиваю, что там за танк был?
– «Т-34».
– А почему «Т-34». Может, «Т-44»?
– А почему «сорок четыре»?
– А какой это номер дома?
– Сорок четвертый… Но не было такого танка, «Т-44».
– Был. Внешне он похож на «Т-34». На «Т-34» поздней модификации, на тот, где башня побольше и пушка помощней. Первые «Т-34» с маленькой башней были, а в сорок четвертом с большой пошли. Я тебя не утомил?
– Да нет, только не так быстро говори, а то записывать не успеваю, – усмехнулся Шульгин. И с глубокомысленным видом приложив палец к подбородку, добавил: – Значит, был, говоришь, такой танк?
– Был.
– И Сошников мог об этом знать?
– Мог.
– Значит, этим танком он и обозначил номер этого дома?
– Все может быть.
– А почему он тогда деньги на кладбище закопал?
– Умные люди яйца в разных корзинах хранят.
– А почему танк на столе стоял?
– Так, может, алмазы в столе спрятаны?
Шульгин первый развернулся лицом к хозяевам дома, которые все это время стояли в стороне и с недовольством поглядывали на них:
– Евгений Антонович, вы, конечно, извините нас за беспокойство, но у нас к вам столько вопросов… Господин Павельев говорил вам, зачем он хочет снять вашу дачу?
– Да, конечно. Ему хочется пожить на природе…
– У него свой дом на берегу Глубокого озера.
– Ну, я не знаю. Может, он хотел пожить здесь с… э-э, любовницей…
– А про вашего сына он вам ничего не говорил?
– Про нашего сына? – Старики недоуменно и с болью переглянулись.
– Да, про вашего сына.
– Нашего сына больше нет. – У Евгения Антоновича заслезились глаза, и его супруга полезла в карман за платком.
– Да, я знаю. Наши вам соболезнования… История эта давняя, в девяносто седьмом году ваш сын жил здесь на даче. Возможно, не жил, просто приезжал сюда с друзьями. Я так понимаю, парень он был веселый… В общем, у него здесь гостил один товарищ из Серпухова. Звали его Егор, фамилия Сошников, не слышали о таком?
– Нет, не слышал, – думая о чем-то о своем, мотнул головой Углов.
– Но ваш сын мог его приютить?
– Мог. Костя был очень компанейским парнем. Душой компании. Друзей у него было много… Это его и погубило, – сдерживая слезы, вздохнул Углов. – Эти компании, эти пьянки. Они были пьяные, когда разбились…
– Кто они?
– Костя, его друзья…
– И Голомазов с ними был?
– Кто?
– Федя Голомазов?
– Да, помню такого… Нет, Феди не было. Он к этому времени жениться успел, жена у него хорошая, умница, она его в кулаке держала…
– А эта, прости господи!.. – презрительно махнула рукой Углова.
– Кто эта?.. Извините, как вас по имени-отчеству?
– Инна Сергеевна… И его жену тоже Инна звали. Как будто в насмешку! Тоже выпить любила!.. И вообще…
– Она тоже разбилась?
– Да нет, она-то жива осталась… А толку! Хотя бы ребеночка от Кости родила! Не сумела! Потому что таскалась по всяким помойкам, нахватала всяких трипперов! А оно как, с таким букетом рожать!.. А-а, не хочу говорить об этом! – тяжко вздохнула женщина.
– А мебель у вас здесь на даче та же осталась, что при Косте была?
– Да, та же мебель и осталась. Люди мы небогатые, на новую мебель денег нет…
– А столы случайно не выбрасывали?
– Какие столы?
– Ну, я не знаю. На кухне там столы, в комнатах…
– И на кухне есть, и в комнате, – кивнул Углов. – А зачем вам?
Илье пришлось объяснять ему, что гость его сына мог спрятать там украденное когда-то колечко. Впрочем, секретность можно было не разводить, потому что ни в одном столе тайника обнаружить не удалось. Гусеницу мебельной моли нашли, а тайник – нет.
Глава 26
Угонами автомобилей Паша не промышлял, но как это делать, знал хорошо. Не зря же он сигнализациями занимался. Сначала он снял частоту, которой пользовался Павельев, а затем послал сигнал, разблокировавший программу. Мартын осторожно забрался в «Мерседес», спрятался за передними креслами, затих.
Солнце припекало, в салоне становилось все жарче, а Павельев не появлялся. Вроде бы в супермаркет зашел, а его нет и нет. К тому же вязаная шапочка на голове у Мартына, которую он использует как маску. И чем дольше затягивалось ожидание, тем больше зверел Мартын. И когда Павельев все-таки появился, он с диким удовольствием набросил на него удавку. Так ловко это сделал, что жертва не успела просунуть пальцы под струну.
– Затихни, падла! Или удушу! – в восторге от собственной крутости заорал он.
Павельев ездил один, охранник в машину подсесть не мог, стекла затонированы наглухо – снаружи не видно, что происходит внутри, изоляция в «Мерседесе» отменная – можно хоть во весь голос глотку драть.
Павельев опустил руки, расслабил тело – насколько это можно было возможно.
– Ты кто такой?
– Привет меня зовут! Привет от Ишима!
Павельев пытался рассмотреть его в зеркало заднего вида, но лицо скрыто маской, только глаза в щелочке видны. Да и зеркало предусмотрительно повернуто в сторону.
– Чего ты хочешь? – простонал Павельев.
– Крови твоей хочу!.. За пацанов спросить хочу!
– За каких пацанов?
– А ты не знаешь? За Костю Самоката! За Артурчика! За всех, кого вы с братаном положили!
Удавка тонкая, из гитарной струны, Павельев понимал, что ею легче горло перерезать, чем удушить. Он понимал, что всецело находится в руках Мартына, поэтому не дергался.
– Никого мы с братом не положили! Там на стрелке мезинские пальбу подняли! С них все началось! Юрка две пули получил! Очнулся, вокруг одни жмуры!
– И деньги, и бриллианты.
– В том то и дело, что не было ничего! Ни денег, ни камушков!
– Да, но тогда я и тебя не буду убивать. Я тебя просто задушу…
Мартын потянул за концы струн, затягивая удавку, и Павельев с хрипом засучил ногами по полу:
– Не надо… Я скажу…
Мартын ослабил захват, и голос у жертвы стал гораздо более звучным и внятным. Только вот сами слова его совсем не устраивали:
– Не было там денег. Ни денег, ни брюликов…
– Я тебя сейчас точно придушу!
– А толку? Денег-то все равно не было!..
– И куда они делись?
– Не знаю, может, кто-то из мезинских увел. Их там всех, кто на складе был, положили. Но может, из водителей кто-то остался…
– А зачем же тогда братан твой ноги сделал?
