Владимир Колычев - Вольному – воля
– Не важно.
– И не только боишься...
– Ты еще здесь?
Она хотела, чтобы Дима занялся розыском Ролана немедленно. К чему такая спешка?..
* * *Зубодер злился на себя. Дурака он свалял, что отпустил Тополя с Чудиком на большую дорогу, где можно было разжиться дешевыми проститутками. Нажрался вчера в дуплет, потому и отпустил. Всю ночь их не было, день уже в полном разгаре, а этих деятелей все нет и нет. И, похоже, возвращаться они не собираются. А если вернутся, то лишь для того, чтобы поквитаться с ним за убитого Кривоноса.
Злость он пытался выместить на Марине. Наорал на нее почем зря, хотел ударить, потому как под горячую руку попалась, но сдержался – и так лицо все в синяках. Ей в норму приходить надо, товарный вид обретать, чтобы спать с ней приятней было... Оторвался и на детях, Степку и Антошку загнал на второй недостроенный этаж, пусть там проветрятся. Маринку с дочкой закрыл в доме. Если вдруг что не так, свернет голову ее Иринке. И Ролана заодно пристрелит. Она это понимает, поэтому и смирная. Да и объездил он ее не по-детски, куда ей после этого трепыхаться?
Был еще человек, на котором он мог сорвать злобу. К нему он и спустился в подвал. Дверь на замке, решетчатые перегородки без повреждений – да и что им мог сделать Ролан со связанными руками? Хорошо, крепко связал его Зубодер, на совесть, что называется. И плевать, что в кисти рук не поступает кровь.
Ролан лежал на полу в позе связанного барана. В глазах боль, на лице страдальческая гримаса. Но, завидев Зубодера, он преобразился. И боль прошла, и лицо разгладилось. На губах заиграла презрительная ухмылка.
– Тебе чо, весело? – глумливо скривился Ленька. – Мне тоже весело было этой ночкой. Маринка ни в чем не отказывает. Рассказать, что мы с ней вытворяли?.. Да ты и сам видел, да? Как мы здесь с ней зажигали, а!
– Пристрелил бы ты меня, падла!
– Хорошая идея...
Зубодер открыл замок, зашел в клетку. Для начала ударил Ролана ногой в живот, затем в лицо, чуть погодя по почкам... Он бил его до тех пор, пока не навалилась усталость, которая и придавила злость.
– Помнишь, как ты со мной? Так теперь и я с тобой. Каждый день, вместо зарядки... Пока не убью...
– Сволочь ты. Был бы человеком, сразу бы меня убил...
– Чего захотел. Хочу, чтобы ты помучился... Как я мучился, когда ты Маринку топтал...
– Гнида ты...
– Может, и вправду тебя пристрелить?
Зубодер хотел, чтобы Ролан помучался как можно дольше, прежде чем склеить ласты. Но в то же время опасно было оставлять его живым. Чудика нет, Тополя тоже, Маринка – враждебная среда, он хоть и держит ее на крючке из шантажа и родственно-любовных чувств, но не исключено, что баба рано или поздно сорвется. Вдруг не уследит за ней, вдруг она найдет запасной ключ от подвала, освободит Ролана, развяжет ему руки. Если это случится, то Ленька сам может оказаться в клетке вниз головой...
– Пристрели.
– Уговорил...
Ленька в нерешительности поднял руку, наставил на Ролана пистолет. Нет, не соскользнет палец со спускового крючка...
– Что ты делаешь? – взвыла внезапно появившаяся Маринка.
В панике схватилась за голову, в мольбе упала на колени.
– Уйди, сука! Замочу же!
– Если его, то и меня...
– У тебя дети, дура!
– Все равно пропадать...
– Приперлась чего? – успокаиваясь, спросил Ленька.
– Машина там, приехали.
– Кто?
– Не знаю... Твои, наверное...
– А машина какая?
– Не разобрала...
– Давай сюда, от греха...
Ленька запихнул Марину в свободную клетку, так, чтобы подальше от Ролана. Сам вышел из подвала, пересек двор, выглянул на улицу через глазок в калитке.
Он и сам подумал, что вернулись Тополь и Чудик. Но увидел всего лишь одного человека. Знакомое лицо. И не Чудик это, и не Тополь... Красавчик! Какими судьбами?!..
Перед Зубодером встал вопрос: открывать или нет? С одной стороны, он очень хорошо знал Красавчика, но с другой, никогда не корешился с ним. Не такая уж и желанная эта встреча. Но если разобраться, Красавчик приехал на козырной тачке, одет хорошо, на пальце золотая печатка с большим камнем. Он по бабам специалист, жирует на них. С его внешностью только этим и заниматься. Наверняка, с какой-нибудь богатой страхолюдиной живет, на бабки ее разводит. И «мерс» крутой урвал... При бабках парень, может, при больших. Если грохнуть его, навариться можно. А если приветить его да расспросить, что за кормушка у него – может, сдаст свою бабу, а может, они вместе раздербанят ее в пух и прах. Что, если Красавчик – это «лимон» баксов чистой прибыли?
Ленька пригладил рукой волосы, поправил ворот рубахи, вылепил на лице радушную улыбку и открыл калитку.
– Красавчик, братан!
– Зубодер, ты!
Они крепко пожали друг другу руки, но в братских объятиях давиться не стали.
– А я так и думал, что ты здесь можешь быть, – заглядывая Леньке за спину, сказал Красавчик.
– Не понял, ты что, вычислял меня?
– Ну, не то чтобы тебя. Ролан мне нужен...
– Значит, нас двоих вычислял?
– Да нет, случайно узнал... Ролана с женщиной одной видел, в кафе они завтракали. А я ее раньше здесь видел... На машине мы подъезжали, ночью, дорогу спрашивали, а она сказала, как ехать...
– Марина, что ли?
– Не знаю, как ее зовут...
– На джипе подъезжали?
– Да, на «Хаммере»...
– «Хаммер» – это круто, не вопрос.
Теперь Ленька знал, за кем гонялся с ружьем по пьяной лавочке. Красавчика замочить хотел... Рассказать Ролану, так не поверит же. Да и рассказывать ему ничего не надо. Пусть в своей клетке догнивает...
– Так вы с Роланом здесь осели?
– Ну да...
– Может, в дом пригласишь?
– Не вопрос.
В доме было тихо, только слышно, как тикают часы. Иринка спит, дети наверху притихли. Ролан и Маринка в клетке...
– Садись за стол. Сейчас хозяйку позову...
Ленька спустился в подвал. И успел перехватить обрывок фразы.
– ...Что-нибудь придумаю...
Это был Маринкин голос, обращенный к Ролану. Она затихла, когда Ленька подошел к ее клетке. Молча вышла через открытую им дверь.
Он вывел ее из подвала на улицу, вцепился рукой в ее волосы, задрал голову кверху.
– Что ты там придумаешь, тварь?
– Ролан... Ролан голодный... Надо бы ему поесть принести. Вот я и думаю...
– Ты мне зубы не заговаривай... А пожрать ты ему принесешь. И уберешь из-под него... Но сначала нас с моим дружбаном обслужишь...
– Что? – встрепенулась Маринка.
– Да не в том смысле, дура... – осклабился Зубодер. – Кореш ко мне лагерный заехал, накормишь нас, компот открой, да...
– Сделаю все...
Маринка на Красавчика даже не взглянула, тенью прошмыгнула мимо него, скрылась на кухне.
– Марина, говоришь, ее зовут? – спросил он.
– Чего спрашиваешь, если знаешь? – высокопарно усмехнулся Ленька.
– Да так, видел ее раньше, а как зовут, не знаю...
– Видел... Спалила нас Маринка... Хорошо, что ты нас нашел, а не менты...
Зубодер достал из буфета штоф с первачом, поставил на стол.
– Вмажем?
– Ну, грех отказываться, – в раздумье кивнул Красавчик.
– Или ты такое не пьешь? Абсенты, поди, хлещешь, аперитивы, ля...
– Да нет, самогоночка тоже ничего, если не денатурат...
– Не, нормальный ход, не пожалеешь...
Он разлил первач по стаканам.
– А закусить? – спросил Красавчик.
– Маринка сейчас подаст... Тачка у тебя козырная...
– А-а, ну да, неплохая...
– Зажрался ты, брат, как я погляжу. «Мерс» у него, а ему неплохо... Откуда машина, с бабой куражной живешь?
– Не живу, – замялся Красавчик. – Телохранителем у нее.
– Тело ее охраняешь? И как тело?
– Ну, в порядке... Пока я на страже, все в порядке...
– Нас как вычислил?
– Да случайно. В кафе заехали, а там Ролан с Мариной... Дети с ними еще были... Детей я не вижу. И Ролан где?
– Так это, в поле он, работает...
– А ты?
– Выходной у меня. График такой, два дня Тихон пашет, два дня – я. Если каждый день вкалывать, загнешься... Так с кем ты в кафе заехал?
– Ну, с женщиной... Э-э, с боссом моим...
– Женщина-босс, ничего, так бывает... А делаете вы здесь что?
– Да так...
– И на джипе ты с ней к нам подъезжал, да?
– Да это не важно, – замялся Красавчик.
– Да ты не юли, парень. И за бабу прятаться не надо, не по-пацански это...
– Да я не прячусь... Она здесь комбинатом рулит, ну ты слыхал, агропромышленый комбинат здесь рядом...
– Слыхал... Значит, с ней живешь? Бабла, видать, у нее валом, если ты «мерина» запрягаешь...
– Ну, не жалуется... Вы-то как здесь оказались?
– А ты не помнишь, из-за чего мы с Тихоном поцапались, ну, в первый день, когда он в хату к нам заехал? Я его за Тоху принял. Думал, он Тоха... Теперь понял?
– Не очень.
– Ну ты не догоняющий, в натуре. Тихон был на Тоху сильно похож. Вот мы к Тохе и заехали. Теперь Тихон – Тоха. Антон Комарцев, понял?
– Теперь понял. А где этот Тоха?
