Игорь Атаманенко - Гроссмейстеры афёр
К счастью всех лиц, задействованных в провалившемся сценарии Зильбермана, каждый из них мог сослаться на угрозу пресловутой национальной безопасности или на данную подписку о неразглашении. Понятия сколь абстрактные, столь и вольно трактуемые.
Однако по-настоящему досадное происшествие, обозначившее конец очередной эпохи в жизни Густава Зильбермана, случилось спустя пол года…
Глава восьмая. Конец красивой легенде
В ночь на 31 декабря 1971 года ювелир Рене Боуи из преуспевающего торговца драгоценностями превратился в банкрота. Его магазин в Ганновере подвергся сокрушительному ограблению. Общая стоимость похищенных ювелирных изделий, согласно описи, превышала пятнадцать с половиной миллионов марок.
Страховой компании «Mannheimer Versicherung AG» до горьких соплей не хотелось выплачивать страховую сумму.
Детектив Зильберман-Чесмен предложил свои услуги владельцам компании и взялся значительно сократить их расходы по выплате страхового вознаграждения. Его условия заключались в пятистах тысячах марок гонорара плюс накладные расходы. Разумеется, все эти суммы не шли ни в какое сравнение с пятнадцатью миллионами.
«Mannheimer Versicherung AG» великодушно предложила Чесмену удвоить гонорар, если дело закончится ко всеобщему удовольствию.
Всеобщее удовольствие, по замыслу страховщиков и Чесмена, должно было выглядеть примерно следующим образом: детектив уличает Рене Боуи в том, что он сам инсценировал ограбление собственного магазина. После чего ювелир на несколько лет отправляется за решетку.
Страховая компания освобождается от всех обязательств, а Чесмен становится богаче на миллион марок…
Так оно всё и вышло. Почти.
Непосредственно накануне последнего заседания, прямо в зале суда, разбиравшего дело Боуи, когда судьба ювелира уже казалась предрешенной в соответствии с намеченным планом заговорщиков, Зильберман-Чесмен получил причитавшуюся ему вторую половину гонорара.
Как вдруг непредвиденное обстоятельство: против Чесмена и страховой компании дал показания один полицейский, всё это время лжесвидетельствовавший против Боуи.
Как выяснилось впоследствии, дважды предавший всех блюститель законности посчитал себя обойденным в дележе суммы страхового вознаграждения и на последнем заседании решил сообщить суду всю правду…
В воздухе запахло жареным. Теперь уже длительное заключение грозило самому Зильберману-Чесмену как инициатору крупного подлога и обмана суда.
Однако ему не только не хотелось расставаться со свободой, но и с нажитым неправедным путём миллионом марок.
Никем не замеченный Зильберман тенью выскользнул из зала суда и, в сердцах швырнув в урну служебное удостоверение частного детектива на имя Уайтера Чесмена, через два часа уже летел в Мехико. Теперь это уже был врач с миллионом марок в портфеле и двумя паспортами в разных карманах, на имя Марио Феррати и Мориса Жудена.
Однако точку в его жизненных перипетиях судьба ещё не собиралась ставить…
* * *Обнаружив удостоверение частного детектива на имя У айтера Чесмена в столь неподходящем месте, как бак для мусора, полиция Ганновера провела своё тщательное расследование.
Тем более что бывший его владелец был замешан в деле о подлоге и введении судебных инстанций в заблуждение с целью предоставления выгод страховой компании.
Были подозрения также, что он имел в этом деле и свой личный материальный интерес, хотя доказательств по данному факту добыть не удалось.
Прежде всего, полицейские выяснили, где владельцем выброшенного в мусорный бак удостоверения была получена лицензия на ведение частного сыска. Добрались до Великобритании, до Скотланд-Ярда и… стоп! Никаких пояснений оттуда не поступило ни через месяц, ни через полгода беспрерывных запросов из ганноверской полиции и отделения Интерпола в ФРГ.
Глава девятая. Тяга к живому товару
В конце 1960-х — начале 1970-х годов в связи с незатухающим кризисом на Ближнем Востоке и нарастанием так называемой революционной борьбы в некоторых странах Латинской Америки состоятельные граждане Западной Европы с головокружительной частотой стали попадать в руки разнообразных экстремистов.
Густаву Зильберману, теперь уже выступавшему под именем Марио Феррати, врача, имеющего свою частную практику, снова подвернулось поле деятельности, на котором в одной точке сошлись государственные интересы, частные заботы и, разумеется, внушительные денежные суммы. К последним Зильберман, как всегда, проявил повышенное внимание.
Под видом члена международной организации «Врачи без границ» он начинает курсировать между Колумбией и ФРГ, Никарагуа и Австрией, Бейрутом и Копенгагеном, Триполи и Римом.
…В джунглях международного терроризма Густав Зильберман производил диковатое впечатление — жизнерадостный, голубоглазый, свежевыбритый, с пахнущим французским одеколоном платком, счётной машинкой в кейсе и… килограммами наличности в рюкзаке. Как правило, в долларовом исчислении.
Ларчик открывался просто — целебный эффект несостоявшегося врача годами оставался неизменным: платить, платить и ещё раз платить, чтобы по завершении акции получить раза в два-три больше потраченного.
Этот, давно запатентованный другими лицами и в другие времена метод, теперь принес славу Зильберману-Феррати и репутацию лучшего в мире частного посредника по освобождению заложников. Формула, которую вывел для себя благородный освободитель насильно удерживаемых в плену лиц, была сколь проста, столь и эффективна. Впрочем, как и всё, чем занимался Зильберман.
Согласно этой формуле заплатить может каждый. Фирма, посольство, государство, частное лицо, в конце концов. Были бы деньги.
Деятельность многоединого в одном лице Зильбермана особенно богатые плоды приносила ему в Никарагуа и Колумбии, где местные повстанцы-герильерос считали похищение частных лиц из числа богатых европейцев самым надёжным способом пополнения революционного «общака».
Вполне возможно, что Зильберман-Феррати был в принципе солидарен с латиноамериканскими люмпенами, расценивая вызволение из революционной неволи состоятельных, но невезучих европейцев, не только своим долгом гуманиста-альтруиста, но и кратчайшим путём личного обогащения.
…Впервые в Колумбии наш герой оказался месяца через три после бегства из зала суда в Ганновере.
Тогда речь шла о выкупе двух немецких техников. И он был выплачен, но не наличными деньгами, а вполне материальными предметами и вещами — в обмен повстанцы получили два детских сада, оборудование для походных госпиталей и некоторую наличность.
С тех пор «врач без границ» стал регулярно обменивать пленников, среди которых были не только немцы, но и датчане, итальянцы и австрийцы, не только на деньги, но и на техническое оборудование и медикаменты.
Споткнулся Зильберман на вызволении жены крупного промышленника из Франкфурта, некой Гертруды Зельде.
Всё шло по плану: в Колумбию авантюрист прибыл с двумя фальшивыми паспортами, куда была вклеена одна и та же фотография — всё той же Зельде — и с традиционным рюкзаком долларовой наличности.
Уже через день фрау Зельде, сидя в шезлонге на террасе родового поместья под Франкфуртом, рассказывала своему супругу о преследовавших её злоключениях.
А вот Зильберману, то есть Марио Феррати, на тот момент пришлось несколько подзадержаться в Колумбии…
Кто-то из правительственных чиновников этого, мягко говоря, хаотичного государства сумел сложить два и два и в итоге пришёл к выводу, что уж больно высоки оговоренные суммы выкупа, о которых сообщает бескорыстный человеколюб, доктор Марио Феррати. А не берёт ли врач, помимо частных гонораров, ещё и комиссионные с повстанцев? Не имеет ли он личной заинтересованности в том, чтобы драгоценные, в буквальном смысле слова, граждане Европы продолжали исправно пропадать в джунглях Колумбии, неизменно оказываясь в волчьих ямах герильерос?
И почему, например, за фрау Зельде, со слов Феррати, было выплачено полтора миллиона марок, когда первоначально «лесные революционеры» требовали за её освобождение всего лишь двести тысяч долларов?
На это один из адвокатов, которыми Зильберман-Феррати успел предусмотрительно обзавестись в Боготе, дал пространное пояснение, что повстанцы вольны по своему усмотрению менять требуемые суммы, да и вообще, не в правилах герильерос выписывать квитанций. Так что вина его подзащитного отсутствует как таковая и суд не вправе выносить свой вердикт, исходя из чьих-то досужих домыслов…
Судье доводы адвоката показались настолько убедительными, что Марио Феррати был полностью оправдан и отпущен на свободу прямо из зала суда.
