Фридрих Незнанский - Грязные игры
...С некоторых пор у владельцев этой газеты настали еще более тяжелые времена. Как-то раз машина, которая перевозила весь тираж газеты из типографии, внезапно загорелась. Когда пожар потушили, обнаружилось, что пачки кто-то обильно полил бензином. Так как виновного найти не удалось, обвинили шофера. Впрочем, за неимением доказательств, пришлось ограничиться его увольнением со службы. Через пару дней в типографии во время обеденного перерыва неизвестный злоумышленник рассыпал почти готовый набор. Метранпажи взбунтовались и отказались делать номер заново. Газета опять не вышла. Еще через несколько дней в редакции прорвало водопроводные трубы. Материалы спасти не удалось. Так продолжалось полтора месяца.Издатели терпели большие убытки, поскольку приходилось отдавать рекламодателям назад деньги за невышедшие объявления. Газета оказалась на грани банкротства.И вот тут-то в редакции опять появился низенький человечек с шапкой густых и черных как вороново крыло волос. Он снова предложил приобрести газету. На этот раз издатели оказались более сговорчивыми. Они были готовы отдать ее за любые деньги. И отдали.Так Валера Мунипов стал хозяином второй по популярности русскоязычной газеты в Нью-Йорке.Неприятности, как по волшебству, прекратились. Газета стала выходить регулярно и вскоре вернулась к ежедневным выпускам. Валера изменил здесь все: уволил главного редактора, пригласив недавно приехавшего из Москвы опытного журналиста из «Известий», почти полностью обновил штат сотрудников, договорился с другой типографией на гораздо более выгодных условиях. В «Новом русском вестнике» стали печатать массу интересных новостей с исторической родины — причем в отличие от других эмигрантских газет не только отрицательного характера. Это, неожиданно для многих, пришлось по вкусу читателям. Соответственно поднялся тираж.
Через год «Новый русский вестник» стал самым читаемым на Брайтон-Бич и в других «русских» районах Нью-Йорка.Конечно, для Валеры это был тяжелый год. Он лично, не доверяя рекламным агентам, бегал по всему городу, выколачивая из бесконечных бывших советских граждан — стоматологов, держателей мелких лавок и магазинов, ресторанов и частных фирмочек, объявления для своей газеты. Валера сам читал все материалы, безжалостно бракуя то, что, по его мнению, будет неинтересным. Он даже добился, чтобы газету получали не только в Нью-Йорке, но и в других американских городах, где много русских, — в Лос-Анджелесе, Балтиморе, Сан-Франциско, Бостоне, Чикаго. И наконец, газета начала приносить прибыль.Может быть, видя успехи Валеры, прежние владельцы газеты догадывались, кто на самом деле стоял за всеми свалившимися на них бедами. А может, и нет. В любом случае после драки, как говорится, кулаками не машут...
Итак, популярность «Нового русского вестника» росла. А остальных эмигрантских изданий соответственно падала. Выходцев из СССР и России в Америке не так уж много — во всяком случае, не так много, как кажется на первый взгляд. Куда нам до латиноамериканцев, китайцев, итальянцев или даже тех же самых осевших здесь чуть ли не сразу после открытия Нового Света и продолжающих оседать и по сей день ирландцев. Борьба за русского читателя, русского зрителя, русского слушателя в Америке всегда была очень жесткой. А Валерий Муни- пов постепенно набирал очки в этой борьбе.Следующим его приобретением стала небольшая русскоязычная радиостанция. Валера купил ее за бесценок — хозяин радиостанции, бывший дирижер из Ленинграда, пытался бороться с бездуховностью и жаждой наживы эмиграции своеобразным способом — он с утра до вечера крутил в эфире симфоническую музыку, сопровождая ее скучнейшими комментариями. Радиостанция как-то держалась на плаву только потому, что ежедневно в выпуске новостей сообщали о свадьбах и похоронах среди русскоязычных жителей города. В конце концов полностью разочаровавшийся в своих соотечественниках дирижер устроился настройщиком, а радиостанцию продал Валере. Причем, прощаясь, он выразил надежду, что у Валеры «получится то, что у него не получилось».Конечно, у Мунипова и на этот раз все получилось. По радио начали транслировать Вилли Токарева, Новикова, Аркашу Северного, Мишу Гулько и остальных приблатненных певцов. Разумеется, каждый эмигрант по дороге на работу и с работы включал только «Радио «Балалайка» (так, не мудрствуя лукаво, Валера назвал свою станцию) и пускал слезу под «Поручика Голицына» или «Призрачно все в этом мире бушующем». Всем очень нравилось.
Дальше — больше.
Валера постепенно скупил все русскоязычные газеты Нью-Йорка, еще две радиостанции и кабельный канал телевидения. Он уже мог позволить себе купить просторный дом и хорошую машину.Нельзя сказать, что он никогда не вспоминал свою бывшую родину. Он переписывался со своими братьями — Пашей и Жорой, впрочем откровенно игнорируя просьбы забрать их в Америку. В отношении братьев у него были другие планы. И конечно, писал письма Фатиме. Примерно раз в год. Но ответа по-прежнему не было...
Так пролетело пять лет.
И вот наступил долгожданный момент обретения американского гражданства. На Валеру не произвела никакого впечатления торжественно-напыщенная церемония и тем более высокопарная речь судьи о том, что с этой минуты он обязан служить благосостоянию Соединенных Штатов Америки. Если уж кому и собирался служить Валера Мунипов, то только самому себе. А уж отнюдь не Соединенным Штатам.Однако этот день, спустя пять лет после того, как он ступил на американскую землю, стал началом новой жизни для Валеры Мунипова. Он, Валера, умер, исчез. Вместо него появился новый гражданин Соединенных Штатов Патрик Норд. Проще говоря, он поменял фамилию и имя.Фамилия «Норд» очень распространена в англоязычных странах. Услышав ее, никому и в голову не придет спрашивать о ее происхождении. И уж конечно мало кто знает, что так в Астрахани почему-то называют дующий с моря южный ветер...
У Патрика Норда (будем теперь называть его так) дела шли в гору. Он уже стал фактическим хозяином всей русскоязычной прессы Соединенных Штатов, контролировал два русских телеканала в Нью- Йорке и один в Лос-Анджелесе. Ему принадлежали несколько радиостанций.О нем стали с уважением говорить в кругах богатых эмигрантов. А в среде обычных обитателей Брайтон-Бич его без обычного завистливого злобствования, не обращая внимания на его новое имя, называли «наш Валера». Дескать, утер нос американцам.Между тем в СССР перемены шли своим чередом. На членов Политбюро напал мор, в результате которого к власти пришел Горбачев.И вот тут-то Норду и понадобились его братья. И он их все-таки перевез из Астрахани. Но не в Америку, а в Москву. Он организовал совместное предприятие «Норд и братья», которое занималось многим — туристической деятельностью, организацией гастролей российских эстрадных звезд в Америке и Израиле, даже устройством выезда за границу стремительно беднеющих ученых. Словом, образно выражаясь, Норд протянул свои щупальца и через океан.Норд уже стал очень обеспеченным человеком. У него были большие дома в Калифорнии и под Нью- Йорком, несколько шикарных автомобилей, офис в центре Нью-Йорка и квартира в Манхэттене. Он добился многого. Иногда ему казалось, что он добился всего, чего хотел. Но не прошло и пяти лет, как Норд понял, что это далеко не так...
Когда братья рассказывали ему по телефону о меняющейся жизни в Москве, Норд не очень-то и верил. Пока не увидел своими глазами расхаживающих по Нью-Йорку «новых русских» с золотыми цепями и перстнями, которые поначалу опустошали ювелирные магазины, потом начали покупать виллы, а потом и открывать счета в американских банках.
Норд разволновался. Он почувствовал запах денег. Больших, даже огромных денег. Которые потоком пошли из России на Запад. Хотя газеты почему-то утверждали обратное — что это Россия выпрашивает у Запада кредиты и инвестиции. Впрочем, Норду было не до газетной лжи и политических тонкостей. Он боялся упустить время.
Однако неожиданно для самого Норда удача на этот раз отвернулась от него. Он пытался заняться экспортом нефти — ничего не получилось. Пытался пролезть в московский гостиничный бизнес — его чуть не убили солнцевские братки. Хотел купить металлургический комбинат — его вежливо попросили. Норд был в недоумении.
«Как же так, — думал он, — правительство призывает инвесторов, они, в моем лице, являются — и что? Оказывается, мои деньги никому здесь не нужны? Как так?»
Он долго не мог ничего понять. А понял только через некоторое время, когда открыл газету, где статья, в которой сообщалось об убийстве одного российского банкира, называлась «Русские играют в бизнес по собственным правилам».
И тут до него наконец дошло, что за годы, проведенные в Америке, он отвык от России. Вместе с именем он сменил и свой менталитет. Он забыл, каким образом приобрел в собственность свою первую газету. Он превратился в обычного американского бизнесмена.
