Татьяна Ревяко - Серийные преступления
Он предстал перед судом 6 апреля 1964 года. Специалисты дискутировали о его психическом состоянии, решали, способен ли он отвечать за свои поступки. Наконец они пришли к заключению, что способен, т. к. он является сексуально извращенным патологическим преступником, но ни в коей мере не душевнобольным. Суд приговорил его к пожизненному заключению со строгим режимом, и Вайнвурм согласился с наказанием. Присутствовавшим даже показалось, что он с облегчением вздохнул.
(В. П. Боровичка. Невероятные случаи зарубежной криминалистики. М., 1991)
Ад на… «Ангельском ранчо»
Говорят, что все тайное рано или поздно становится явным. К сожалению, справедливость не очень торопится поскорее вывести тайное на свет и покарать преступление суровой рукой закона. В случае, о котором рассказывается здесь, Фемида занесла свой карающий меч только через десять лет. Хотя не требовалось особой проницательности для того, чтобы свершить возмездие на много лет раньше. Процесс над сестрами Гонзалес, состоявшийся в Мексике в 1964 году, открыл миру жуткие факты — по числу жертв сестры Гонзалес смело могли претендовать на место в книге рекордов Гиннесса. В то же время все обстоятельства дела были настолько обыденными, что от этого становилось еще страшнее.
На скамье подсудимых рядом с обвиняемыми рангом поменьше сидели две главные преступницы — 56-летняя Дельфина де Хесус Гонзалес Валенсуэла и ее 42-летняя сестра Мария. Мрачные, обрюзгшие, рано постаревшие, они давно утратили женскую привлекательность, но успели сколотить немалое состояние.
Официально они считались владелицами «Ангельского ранчо» в пустынной местности близ города Леон. На этом ранчо готовили проституток для домов терпимости в Европе и Америке. Сами сестры владели также несколькими подпольными публичными домами в Мексике — в городах Леон, Сан-Франциско-дель-Ринкон, Лагос-де-Морена и др. В молодости они начинали как женщины легкого поведения, сколотили капиталец, занялись сводничеством, стали поставлять проституток по индивидуальным заказам и в публичные дома. На этом поприще они оказались удачливы, так как конъюнктура подбросила им буквально золотую жилу. Дело в том, что в течение долгого времени «живой товар» для публичных домов вербовался в Европе и в США. По обе стороны Атлантического океана славились своей утонченностью француженки, за бурный южный темперамент ценились итальянки, эстеты влюблялись в блондинок скандинавок. Но цивилизованные женщины стоили дорого, за свой нелегкий труд они требовали весьма солидный гонорар.
Иное дело — Мексика. Чтобы не умереть с голоду, многие женщины готовы были работать за бесценок.
Среди них было немало симпатичных, привлекательных и просто красивых. Когда владельцы публичных домов осознали этот факт, их взоры обратились к странам «третьего мира». Перед ними оказалась почти неразработанная целина, обильно плодоносящая «живым товаром». Все повторилось, как во времена работорговли, но только с точностью до наоборот: теперь корабли с рабынями через Атлантический океан плыли не с Востока на Запад, а с Запада на Восток. Девочки, девушки, женщины из Латинской Америки в массовых количествах появились в публичных домах Европы, а те, кто их доставил, хорошо погрели на этой операции руки. Сестры Гонзалес в Мексике заняли ключевые позиции в области сводничества и торговли проститутками. Их клиентами оказались самые высокие политические лидеры и самые богатые промышленники. Они были вхожи в лучшие дома, где собиралась мексиканская элита. Неудивительно, что полиция сквозь пальцы смотрела на их бизнес.
Технология была проста. Девочек покупали в бедной семье. Родители охотно отдавали свою …надцатую дочь, лишь бы в семье стало одним ртом меньше. За красивую девочку-подростка обычно платили 500 песо. Для родителей бедняков это была колоссальная сумма, а для владелиц борделя — сущие гроши. Так что обе стороны считали сделку чрезвычайно выгодной. Родителям говорили: «Ваша дочь будет работать служанкой у интеллигентных, высокопоставленных людей». Это вполне устраивало родителей. Тем более, что они и в самом деле видели некоторых девушек из дома сестер Гонзалес в компании именно таких людей, как им говорили: богатых, хорошо одетых, разъезжающих на дорогих автомобилях. Полный запрет на общение с дочерью в дальнейшем встречался с пониманием: конечно, девушке, которая будет работать у таких богатых людей, неприлично общаться с бедняками, хотя бы они и были ее родителями.
Так дочь навсегда исчезала из дома, и никто ее больше не искал. Для девочки же начинался путь мучений и жесточайших страданий. Ее сразу же предупреждали: «Не вздумай убежать! За тебя уплачены деньги! Если убежишь, не отработав этой суммы, — поймаю и убью!» Жизнь сразу же показывала, что угрозы не были пустым звуком. Прием новенькой, как в концлагере, начинался с клеймения: клеймо ставилось самым мучительным образом, с помощью раскаленного металла, на левом предплечье. Если кто-то решался бежать, то после поимки процедура клеймения продолжалась заново.
Все, кто жил на ферме, были заняты тяжелой работой. Сестры Гонзалес были полновластными хозяйками своих рабынь. Их распоряжения должны были выполняться немедленно и беспрекословно. Любая провинность сурово и очень изобретательно наказывалась. Впрочем, наказание могло последовать просто по прихоти хозяйки, безо всякой провинности со стороны девушки. Девочек заставляли часами стоять на коленях, на твердых кукурузных зернах. Чтобы пытка была еще более мучительной, им запрещалось двигаться, а в руках полагалось держать по кирпичу.
Время от времени надсмотрщица била стоящих на коленях толстой палкой. Практиковались и обычные телесные наказания — порка по обнаженному телу розгами, плетьми, мотком веревки. Два шофера занимались «профессиональной подготовкой девочек» к работе в публичном доме, почти ежедневно насилуя рабынь.
Самых сексуальных и красивых девочек быстро продавали в публичные дома Европы и Америки. Владельцы борделей платили за них от 150 до 400 долларов. Товар сортом ниже шел в мексиканские публичные дома, принадлежавшие сестрам Гонзалес.
Этим девушкам доставался удел гораздо худший: когда они переставали пользоваться спросом у клиентов и больше не могли заниматься проституцией, их просто умерщвляли. Тот же конец ждал и младенцев, если какая-либо из проституток беременела.
Полиция, делая обыск в борделях сестер Гонзалес на «Ангельском ранчо», обнаружила груды человеческих костей. Тайные захоронения были почти около каждого из пяти борделей и на ферме. Всего было убито не менее 100 человек. Многие, как рассказали уцелевшие свидетельницы, погибли в жесточайших мучениях: их сожгли живьем. Страшные пытки перед смертью приходилось перенести тем, кто отваживался бежать (побеги, как правило, оканчивались неудачей — ведь ранчо охраняли профессиональные охранники во главе с отставным армейским капитаном Зуньигой). Но и жить в этом аду было невозможно: в маленьких, грязных комнатах держали взаперти по пять человек в каждой. Еда, очень скудная, давалась только один раз в день. Зато заставляли пить алкоголь и колоться наркотиками (алкоголь и наркотики окончательно подавляли у рабынь волю к сопротивлению).
Проституция и наркотики всегда идут рука об руку. Сестры Гонзалес были тесно связаны с гангстерами из международной наркомафии. Они были одними из посредников в контрабанде героина. Их арест был связан с арестом наркодельцов во Франции, «подставленных» полиции гангстерами-конкурентами. Когда французские гангстеры сели в тюрьму и были обнаружены следы, ведущие в Мексику, Интерпол быстро «вычислил» сестер Гонзалес. Тогда была дана команда мексиканской уголовной полиции, и на «Ангельское ранчо» прибыл хорошо вооруженный отряд.
Преступления, творимые в этом аду, словно в насмешку названном «Ангельским ранчо», даже не были замаскированы. Выжившие свидетельницы охотно и очень подробно рассказывали о своей жизни в «лагере смерти». Их слова подтверждались материальными уликами: орудия пыток, деревянными колодками, палками для наказания и т. д.
В окрестностях ранчо были эксгумированы трупы примерно 33 женщин и детей. Кроме того, было найдено много человеческих костей в самых разных местах, например, под полом бара в публичном доме в Леоне. То, что творилось за оградой «Ангельского ранчо», было секретом Полишинеля: многие крестьяне из близлежащих сел знали, что там заставляют заниматься развратом, бьют и убивают женщин и девочек, находящихся на положении рабынь.
Страшная правда о гибели детей, отданных в дом сестер Гонзалес, доходила и до многих родителей. Но полиция не считалась с жалобами бедного, неграмотного населения. Это покровительство преступникам объяснялось просто: от сестер Гонзалес полиции перепадали изрядные суммы. Да и не хотелось связываться с теми, кто мог найти себе защитников в самых высоких кругах. Если бы не Интерпол, возможно, мексиканская полиция так бы и не решилась на арест богатых и влиятельных своден.
