Владимир Колычев - Коронный удар
Он волк, а перед ним охотник. Всего один охотник. У него дубинка и автомат. Дубинку можно блокировать. Автомат можно забрать... Дальше Демьян возьмет в заложники этого мента. Начнет качать права... А вдруг он этим остановит ментовский беспредел? За это ему набросят пару-тройку годков. Зато авторитет его подскочит до самых до небес. Мот рядом с ним будет просто отдыхать...
План созрел мгновенно. Демьян изобразил покорность. Сам, без команды, повернулся к стене, оперся об нее руками, широко развел ноги. Сейчас спецназовец подойдет к нему. Он не видит в нем опасного противника, поэтому его можно застать врасплох.
Мент действительно подошел к нему. Только врасплох его застать не удалось. Демьян сумел вцепиться в дубину, даже смог вырвать ее из рук. Но прозевал момент, когда колено спецназовца въехало ему в пах. Удар сильный, резкий и точный.
Невыносимая боль скрутила Демьяна в три погибели, швырнула на землю... Только ублюдок Глеб бил его по яйцам. Целых два раза. Очень сильно бил, очень больно. И очень унизительно. За это он должен умереть. И он умрет. Когда-нибудь... А как быть с этим спецназовцем? Ведь Демьян никогда не сможет до него добраться... Теперь он стонал не только от боли, но и от бессилия...
– Что, хреново? – как будто откуда-то с высоты донесся голос спецназовца.
Демьян узнал этот голос. Дикая ненависть захлестнула душу. Он даже перестал замечать боль.
– Ты?! – взревел он.
– Я!
Спецназовец снял маску... Да это он, тот самый ублюдок Глеб.
– Ты покойник! – заорал Демьян.
И потянулся к нему.
– Сидеть! – рыкнул на него Глеб, подбирая с земли дубинку.
Это уже не тот песик, которым Демьян знал его раньше. Это уже натуральный волкодав. Взгляд жесткий, пронизывающий. В руках «демократизатор». Подумать страшно, что будет, если он пустит его в ход... Демьян отступил. Но злоба и ненависть продолжали душить его.
– Ты козел! Понял, ты козел! – заорал он.
Сучара Глеб отреагировал мгновенно. И удар у него быстрый, можно сказать, молниеносный. Дубинка опустилась на плечо. Рука мгновенно онемела... А если он огреет его по шее. Тогда что, онемеют мозги?
Демьяну стало страшно. Но он не унимался:
– Сука! Падла! Мент позорный!
Он уже не пытался лезть на Глеба. Может быть, поэтому тот не стал его бить. Но все равно наехал на него.
– А ты чмо болотное! Мокрушник хренов!!! Ты Марка убил, ты меня убить хотел!
– Не хотел! Хочу!!! Я хочу тебя замочить! И я до тебя еще доберусь! – в истерике бушевал Демьян.
– Не доберешься! – хищно сощурился Глеб.
Он взял автомат на изготовку. Быстрым резким движением загнал патрон в патронник. Направил «ствол» на Демьяна.
– Не доберешься... – повторил он.
Палец шевельнулся на спусковом крючке.
От страха Демьян перестал чувствовать тело. Как будто и нет его. Сейчас Глеб убьет его. Это запросто. Ведь, кроме них двоих, здесь никого нет. Глеб пристрелит его. А начальству скажет, что была попытка сопротивления. Ему ничего не будет. Ничего...
Но нет, Глеб не стреляет... Да он не может выстрелить. Не может! У него не хватает духу застрелить человека. Он не может убивать!!!
Демьян понял, что спасен.
– Ну, чего не стреляешь, пес? – злорадно хохотнул он. – Чего не стреляешь?!
Глеб молчал. Палец по-прежнему на спусковом крючке. В любой момент может ударить очередь. Но не ударит. Потому что Глеб не может убивать... А Демьян все не унимался.
– Стреляй! – орал он. – Стреляй! Это твой шанс!..
– Не могу, – честно признался Глеб.
– А я говорю, стреляй!.. Если ты не застрелишь меня, то я застрелю тебя. Не сейчас. Когда-нибудь... Ты труп, слышишь! Ты труп!!!
Демьян обезумел от бешенства. И просто не мог остановиться.
– Я убью тебя, мент! – кричал он. – Убью!!! Стреляй! Стреляй или ты покойник!
– Не могу, – покачал головой Глеб.
Демьян рассмеялся ему в лицо:
– Не можешь. Ты слизняк парашный! Поэтому не можешь!
– Не потому... Перед смертью человек должен быть чистым. А ты... Ты посмотри на свои штаны!
Теперь смеялся Глеб. И было с чего. Демьян с ужасом осознал, что приступ животного страха выдавил в штаны вчерашний ужин. Вдобавок к этому он еще и обмочился... Сейчас он уже ощущал свое тело. Но втянуть в себя всю эту гадость не мог...
Глава 3
Экономический факультет московского института. Это, конечно, круто. И Катрин испытала радость, когда увидела свою фамилию в списке поступивших. Только радость эта была не особенно яркой.
Она уже поступала в экономический институт. Удачно. И в этот раз не сомневалась, что поступит. Может, поэтому радость была какой-то смазанной...
Насчет Москвы они решили с мамой еще в конце прошлого года. Но шло время, а Катрин все оставалась дома. Артемка болел. Проблемы с финансами опять же. А потом Демьян был осужден и отправлен по этапу в колонию строгого режима. Вроде уже некого было бояться...
Но так хотелось уехать в столицу. Начать новую жизнь. И она рвалась в Москву. Сил не было терпеть... Это все мама. Это она забросила в ее душу семена соблазна. А летом соблазн созрел, пора было собирать урожай.
Если бы мама вдруг изменила свое решение, она бы отправилась в Москву вместе с ребенком. Но, к счастью, родители даже не пытались удерживать ее. Мало того, отец дал ей денег – целую тысячу долларов. Еще в начале этого года он устроился на работу в солидную коммерческую фирму. И с деньгами в семье было все в порядке...
В семье... Семья... Мама-бабушка, папа-дедушка и внук Артемка. Катрин среди них уже нет. Она в Москве... Впрочем, мысленно она всегда с ними. И если понадобится, она в любой момент вылетит в родной город... Но все же лучше оставаться в столице.
Москва... Как много... Стоп! Она не в театральный институт поступила, а в экономический... И все равно тянет на лирику. Она в Москве. И сердце у нее русское... Москва! Как много... Нет, лучше так. «Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки. Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные...»
Какой мороз в августе?.. Но гимназистки в Златоглавой все же наблюдаются. И без мороза чуть пьяные. От счастья, что поступили в институт. Радуются, ликуют...
Хотя нет, не все радуются. Некоторые девчонки откровенно грустят. А кое-кто из них готов биться головой о стенку... Неподалеку от Катрин остановилась одна из таких неудачниц. Очень симпатичная шатенка с красивыми глазами и стройной фигурой. Она долго смотрела в списки поступивших. Затем тяжко вздохнула. Видимо, не нашла своей фамилии.
Катрин посмотрела на нее с нескрываемым сожалением. Девчонка перехватила ее взгляд. И невесело так сказала:
– Не повезло.
– Ничего. В следующий раз повезет.
Катрин испытывала неловкость. Как будто она виновата в том, что эта девчонка не поступила.
– Вы, наверное, меня не так поняли, – усмехнулась шатенка. – Я как раз-то поступила...
– Да? – удивилась Катрин. – А я как раз подумала наоборот... У вас такой грустный вид.
– Давай на «ты», – предложила девчонка.
Действительно, они еще очень молоды, чтобы общаться на «вы». Да и не гимназистки они румяные с их дворянским воспитанием. Как-никак конец двадцатого века...
– Вид у тебя грустный, говорю, – перешла на «ты» Катрин.
– Чему радоваться? Думаешь, я хотела сюда поступать?
– А почему тогда поступала?
– Сама не знаю... Родители уговорили... Сейчас же экономический факультет – это очень модно и очень престижно. Без экономического образования ударником капиталистического труда не станешь... А я не хочу быть ударником. Я хочу быть с ударником...
– Извини, я тебя не совсем поняла?
– Парень у меня был. Его этой весной в армию забрали. Так вот он ударник. На ударных установках в нашем ансамбле играл...
Девчонка юморная. И очень современная. Плюс магнетическое обаяние. Катрин вдруг поняла, что очень хочет с ней подружиться.
– И я хочу быть с ударником, – улыбнулась она. – У меня парень тоже ударником был. И его тоже в армию забрали. Правда, еще прошлой весной...
Вряд ли она могла считать Глеба своим парнем. Но, как ни крути, среди мужчин нет никого ближе, чем он. А потом он отец ее ребенка.
– Он тоже музыкант? – оживилась шатенка.
Аж глаза загорелись.
– Нет. Он футболист. Но его можно назвать ударником. Так по воротам ударяет – только держись... Я хотела сказать, не ударяет, а бьет... Кстати, меня Катрин зовут.
– А меня – Лиза. А что, если я буду зваться Элизабет?.. Элизабет! Звучит?
– Нет, лучше Эльза!
– Эльза?! Здорово! Теперь это будет мое сценическое имя... Люди, держитесь за руки и не падайте! Перед вами выступает супермегазвезда Эльза!.. Это я себя так представила. Можно?
Из института они выходили вместе.
– Ты где живешь? – спросила Эльза.
– У тетки. Я приезжая...
– А я из Истры. Это Подмосковье... Только каждый раз домой не наездишься.
– В общежитии будешь жить?
– Пока да... А там посмотрим. Может, квартиру сниму. Вообще-то я в Гнесинку хотела поступить. И сюда документы подала, и туда. Только с училищем пролетела.
