Картер Браун - Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная
— Что сказано, то сказано, мальчуган, — промолвил я на прощанье и вернулся к «остину-хили».
В половине третьего я был в агентстве Финли. Меня встретила бесцветная приемщица, имеющая такой вид, будто он умерла два года назад и до сих пор не похоронена.
— Как зовут? — спросила она.
— Уилер. Я…
— Не трудитесь. Сейчас ничего не надо. Прямо идите.
Я открыл дверь в личный кабинет Финли и вошел. Он сидел за столом, усыпанным фотографиями и остатками еды. Он был жирен, лыс и отвратителен.
— Меня зовет Уилер, — сказал я. — Я…
Он поднял руку:
— Не говорите ничего, дружище! Я сам вам скажу. — Он внимательно оглядел меня и покачал головой. — Нет, я вынужден сказать вам, что у вас нет того, что нужно. Во-первых, у вас не то телосложение, которое нужно для успеха. Роли в композициях? — Он снова покачал головой. — У вас нет нужной индивидуальности, я уже вижу. А что касается фигурантов, их хватает на месте, в Голливуде. Когда будете выходить, заплатите приемщице.
— За что?
— Пять долларов за консультацию. Вы хотите знать, пригодны ли вы для кино, нет? Для этого вы и пришли сюда, так? Вы отнимаете мое время, вы обращаетесь к моим знаниям эксперта, а стать экспертом стоит денег.
— Экспертом чего?
— Что вы… — Он сузил глаза. — Кто вы, в сущности?
Я показал ему значок, и его лицо как будто сразу похудело.
— У меня совершенно законное предприятие, лейтенант, — сказал он. — Я извиняюсь, что намудрил, когда вы вошли, я…
— Заткнитесь!
— Я что-нибудь не так сказал? — обеспокоенно спросил он.
— В ваших списках есть некая Рита Танго? Мне нужны сведения о ней.
— Я к вашим услугам, лейтенант.
Он встал и открыл первый ящик конторки.
— Рита Танго, — говорил он, перебирая папки. — Они все Риты после Хейворт. К несчастью, у них нет таланта!
Он достал одну папку, положил на стол и опустился в кресло.
— Расскажите о ней, — сказал я.
— Она у меня записана, — начал он, — на маленькие роли. Я нахожу ей заработок то тут, то там.
— У вас есть ее фото?
— К сожалению, нет, лейтенант.
Я взял папку со стола. Финли сделал было какой-то жест, чтобы помешать мне, но я приложил руку к его лицу и толкнул его обратно в кресло.
Я открыл папку. В ней был всего один листок, на котором были указаны имя, адрес, номер телефона, а также с десяток фотографий.
— Она фотогенична, — сказал я, кладя папку на стол. — Как она одевалась?
Его руки неопределенно задвигались.
— Вы знаете их, лейтенант, они готовы на все, лишь бы сниматься в кино. Она думала, что, если продюсер увидит эти фото, он заинтересуется и даст ей роль.
— Когда вы ее видели в последний раз?
— Дней десять назад. Может, две недели — не помню точно.
— Кто предложил ей эту работу?
Он подскочил:
— Какую работу? Я ничего не знаю о…
— Она умерла, — бесстрастно сказал я. — Вы к этому тоже приложили руку?
Он сунул пальцы за несвежий воротник и оттянул его.
— Умерла? — хрипло переспросил он.
— Кто дал ей эту работу?
— Мне позвонили, — сказал он, — просили на уикэнд или чуть подольше. Я решил, что речь идет о сборище знаменитостей, и они хотят, чтобы не было недостатка в девочках. Рита — как раз то, что нужно: комната в городе, ни родных, ни привязанностей… Умерла, вы говорите?
— Кто звонил?
— Дамочка.
— Женщина? Хорошо. Как она назвалась?
— У меня будут чертовские неприятности, если я скажу.
— У вас их будет еще больше, если вы не скажете.
— Ладно! Ладно! Кей Стейнвей.
— Вы уже работали с ней?
Он покачал головой:
— Нет, но она сказала, что Кент Фарго посоветовал ей позвонить мне. Этого было достаточно для рекомендации.
— Как она вам заплатила? Приехала сюда или вы ездили к ней?
— Она послала мне пятьдесят долларов по почте.
— Очень хорошо.
Я снял телефонную трубку, вызвал Джонсона, шефа отдела нравов, и дал ему имя и адрес.
— Что-нибудь захватывающее, Эл? — спросил он.
— Вы хотите сниматься в кино? — ответил я. — Не лучше ли вам увлечься раутами и интимными приемами? У нас есть клиенты, которые платят по пятьдесят долларов за вечер… и выпивка бесплатно.
— А! Один из этих? — сказал Джонсон. — Я обожаю индивидуумов этого сорта. Посылаю двух парней, они будут через десять минут. Спасибо.
— Рад сделать вам приятное, — сказал я и повесил трубку.
Я встал у окна и стал созерцать улицу. Вскоре я увидел, как подъехала машина, вышли двое и пересекли тротуар.
— Ваши последние клиенты сейчас войдут, — сказал я Финли. — Вы больше не будете нуждаться в клиентуре.
Я взял со стола папку, вышел и закрыл за собой дверь.
— Мистер Уилер, — обратилась ко мне приемщица, — вот вам квитанция. С вас пять долларов.
Я печально качнул головой:
— Вы их не стоите, красавица.
Глава 14
— Все в порядке, Эл? — спросила Паула, взглянув ни часы. — У нас осталось только пятнадцать минут. Вы не трусите, я надеюсь?
— Я хочу выпить, только и всего.
— Этим займутся. Я пошлю вам Лонни Хуга, пока я переодеваюсь. Вы уверены, что все поняли?
Я посмотрел на батарею прожекторов, камер и кабелей на полу студии.
— Думаю, что да, милочка.
— Это будет очень просто, — сказала она уверенно. — Только мы трое — Кей, вы и я — сидим за столом и болтаем. Вы помните сигналы?
— Да. «Ускорить», «замедлить», «еще две минуты передачи»… Отлично помню.
— Прекрасно. Так вот, сейчас я пришлю Лонни, пусть он займется вами, а я пока надену что-нибудь более женственное. — Она оглядела свои темно-голубые брюки. — Я придерживаюсь этого, потому что коллектив считает, что в этой передаче на мне должны быть короткие штанишки.
— Очень забавно, — сказал я, чтобы показаться вежливым.
— Верно? — Она улыбнулась. — Я вставлю это в свои мемуары. Эй, Лонни!
К нам подошел тип с седыми, щеткой, волосами, который казался бы куда более уместным в меняльной конторе, чем в студии ТВ.
— Займись Элом, пока я переодеваюсь, — сказала ему Паула. — Я думаю, ему надо выпить.
— Ладно, — сказал Хуг. — Будет сделано. Пойдемте, лейтенант.
Мы зашли в какой-то личный кабинет. Хуг открыл вделанный в стену морозильник и принялся готовить выпивку.
— Чего желаете, лейтенант?
Я машинально ответил:
— Виски, лед кусочками и капельку содовой.
— Вот это я называю мужчиной! — сказал он с улыбкой.
Через несколько секунд он подал мне стакан.
— Выпьем за нашу передачу! — сказал он. — Она принесет кому-то несчастье! Знаете, лейтенант, вы везучий.
Вам будет оказано такое внимание, какого никто не имел в этой передаче.
— В смысле? — спросил я.
Его улыбка стала еще шире.
— Ну, когда спор повисает в воздухе — например, если кто-то что-то скрывает, — у Паулы целая серия трюков, чтобы вывернуть человека наизнанку.
— Не улавливаю.
— Она хитрюга, эта Паула, — продолжал он. — Эта штука с симфонией в голубых тонах произвела бум. Все голубое, и музыкальное сопровождение — только блюзы. — Он затряс головой и улыбнулся. — Но я говорил о ее манере заставить людей раскрыться. Или нет?
— Думаю, да, — сказал я подозрительно.
— Паула всегда болтает с ними до передачи. Она спрашивает у них, нет ли какого-либо особенного сюжета, которого они хотели бы избежать, объясняя, что, если они скажут заранее, она не станет упоминать об этом в передаче. — Хуг одобрительно хохотнул. — Вы легко можете себе представить, каков будет первый ее вопрос.
— Самый щекотливый, да?
— Вы знаете, что это за работа! Один жрет другого. Истинные собаки! Сегодня это будут кошки, с Кей Стейнвей. — Он стал серьезным. — Это безумие — видеть Кей Стейнвей замешанной во все эти убийства! И Фарго пытался ее укокошить!
— Вы знакомы с Кей Стейнвей?
— Конечно. Я знал ее по сцене в «Эксельсиоре». В те времена я был там постановщиком. Фирмой управлял Норман Котс.
— Понятно.
— Подумать только, что тогда было! Меннинг был суперзвездой. Они, надо думать, сделали состояние на его фильмах. После его смерти сборы еще более повысились. Люди испытывают извращенный интерес, когда смотрят на умершего актера.
— Вероятно, Фарго думал об этом?
— Это меня не трогает. Единственно, кого мне жаль, — это маленькую Морган, старшую, я хочу сказать. Ну, Дженис! Легче всего назвать ее так, если знал ее два года под этим именем. Если бы вы, лейтенант, знали Джорджию Браун, вы согласились бы со мной: Дженис надо было дать орден за ее убийство.
— Да?
— Она поставляла девочек Меннингу, и только за то, чтобы быть зрительницей. Было бы не так омерзительно, если бы она делала это за деньги.
