Наталья Александрова - Выстрел в прошлое
— Прости меня, я отнял у тебя самое главное — семью. Теперь все распалось, дети сами по себе.
— Просто они выросли, у них своя жизнь. Я сделала, что могла, у нас была хорошая семья, и потом, когда у них будут свои семьи, они вспомнят и будут стремиться к тому же. А ты скоро вернешься домой, все наладится.
— Вера, я не поеду домой. Я не смогу там жить. Я поеду на дачу. Дом теплый, отопление есть, можно зимой жить.
— Что ты, тебе же нельзя! Ты опять за свое, хочешь, чтобы стало плохо? Уж там-то никто не найдет!
— Я не собираюсь умирать, — он улыбнулся, — не для того ты меня выхаживала, чтобы теперь я подложил тебе такую свинью. Вера, поедешь со мной?
— Разумеется, не могу же я тебя одного там бросить! — Она сама удивилась поспешности своего ответа.
— Там я быстрее поправлюсь.
Вера помрачнела, она говорила с врачом, и он сказал, что сердце у мужа изношено и что если дальше он будет продолжать испытывать такие стрессы, то больше пяти лет не протянет. Диету и уход она ему обеспечит, но вот работа… С этим бизнесом одни стрессы. Может, и верно, пожить зиму на даче, все равно Виктор не сможет сейчас работать. А там видно будет. Взбивая ему подушку, Вера тихонько прижалась к его плечу и засмеялась:
— А Мак-то как будет счастлив!
* * *И вот они уже полтора месяца живут на даче, в город Вера ездит редко и ненадолго — боится оставлять мужа одного. И к ним мало кто приезжает, только изредка навещает дочь. Новый год они встретили вдвоем, вернее, втроем — Мак тоже принимал участие: носился вокруг елки и пытался достать игрушки. В первое время Вера ужасно боялась, что с мужем что-то случится ночью, а она будет спать и не услышит. Поэтому каждую ночь она вставала по несколько раз и слушала под дверью его комнаты, ровно ли он дышит. Он тоже не спал, слушал ее шаги и однажды не выдержал.
— Вера!
— Что, что случилось? — Она уже была возле кровати. — Тебе плохо?
— Мне хорошо, а вот тебе там в холодном коридоре действительно плохо. Ты можешь простудиться и заболеть.
Он включил лампу над кроватью и поглядел в ее встревоженные глаза, возле них за последние месяцы появилось гораздо больше морщинок. И в волосах, обычно тщательно подкрашенных, появились седые пряди — Вере некогда заниматься собой.
— Вера, тебе надо отдохнуть и прежде всего высыпаться ночами.
— Я не могу, — жалобно ответила Вера, — мне все время кажется, что ты меня зовешь…
— Ложись сюда и спи, — он подвинулся. Вера поколебалась немного и забралась под теплое одеяло. Он обнял ее и ласково провел рукой по груди.
— Витя, не вздумай мне ничего доказывать, — сонно пробормотала Вера. — Доктор сказал, что тебе нельзя…
Он грустно усмехнулся в темноте. Когда еще он станет полноценным человеком!
* * *Вера отложила вязанье.
— Витя, давай ложиться. Завтра приедет Надежда, ты ведь помнишь Надю?
— Помню, но мне казалось, что вы давно раздружились.
— Теперь опять подружились, и если ты дашь слово не переживать и не расстраиваться, она расскажет нам удивительную и печальную историю.
— Ты меня заинтриговала.
— Вот, терпи до завтра.
Надежда вышла из электрички и сразу же увидела Мака с Верой. Пес приветствовал ее как старую знакомую бурными ласками.
— По-моему, он у вас подрос. Или растолстел.
— Это он возмужал, он же теперь в другом качестве. У нас родились дети! — гордо сказала Вера.
— Да что ты! Мак, поздравляю.
— Да, уже месяц щеночкам. Ты не хочешь боксера взять? Нам скоро отдадут алиментного.
— Куда мне в однокомнатную еще и боксера!
Они прошли полкилометра по лесной дорожке до поселка, Виктор встретил их у калитки. Надежда с болью заметила, как он ходит: медленно, стараясь не делать резких движений, осторожно, как будто все время прислушивается к чему-то внутри себя. Вера перехватила ее сочувствующий взгляд и расстроилась.
— Это пройдет! — шепнула Надежда. Они прошлись по участку, потом осмотрели дом, потом долго сидели за столом, обедали и разговаривали.
— Вот какая история, — заключила Надежда, допивая кофе. — Дело это из милиции забрали, сами там у себя расследуют. Любиной дочке так ничего определенного и не сказани, про Зинаиду я вообще молчу. А у Софы по-прежнему в свидетельстве стоит — умерла от сердечной недостаточности. Меня вызывали в соответствующие органы, допрашивал сам этот Черномор без бороды, взял подписку о неразглашении государственной тайны. А я вот нарушила. Тоже мне государственный секрет — их генерал Глебов оказался жуликом и собирался сбежать за границу!
— Мы никому не скажем.
— Да уж пожалуйста, а то они применят ко мне какие-нибудь санкции. А так Новицкий все уладил. У него по служебной линии тоже были неприятности, но обошлось. Только жена очень болела. Теперь ей получше, увез он ее куда-то отдыхать.
Они посидели еще немного, помолчали.
— Этой убийце несчастной в том не повезло, что она на тебя, Надежда, нарвалась. Только тебе пришло в голову сопоставить все факты.
— Ну да, просто меня Зинаида спасла, сама того не желая. А потом уж я стала размышлять, про тебя, Вера, вспомнила.
— Да я же вроде бы там оказалась ни при чем, — Вера неуверенно посмотрела на мужа.
— Как же, конечно, у этой Светланы Новицкой нашли дома список, мы все там есть — и ты, и даже Рита из Луги.
Надежда заметила, как тревожно потемнели глаза у Виктора, когда он сообразил, что его Веру тоже могли так же, как Любу… Вот и отлично, пусть попереживает, больше ценить будет!
— Ой, времени-то как много, пора мне, чтобы домой засветло добраться.
Вера на кухне упаковывала довольно большую сумку.
— Что это ты?
— Надя, возьми продукты, я все никак не привыкну, покупаю на семью, а нас ведь теперь всего двое. И к Новому году накупила деликатесов, а Виктор на диете, я тоже с ним за компанию, возьми, Надя, не от чужих людей ведь!
— Ладно, — легко согласилась Надежда, — я тогда сразу домой, в магазин заходить не буду.
Они опять пошли пешком вместе с Маком, на прощание расцеловались на платформе и расстались.
* * *Дома в субботний вечер была тишина и покой, муж с приятелем Пашей Соколовым играли в комнате в шахматы.
— О, привет, Надя, а я уж уходить собирался!
— Что ты, без ужина никуда не пойдешь! — Надежда полетела на кухню.
Из сумки с продуктами торчал рыжий хвост: там Бейсик вспарывал когтем упаковку с копченой осетриной.
— Бейсик, убирайся отсюда немедленно, паршивец этакий! И вообще, если ты будешь так ужасно себя вести, я заведу маленького боксерчика!
Бейсик вытянул сначала передние лапы, потом задние, потом выгнул спину и посмотрел на Надежду с величайшим презрением.
«Никогда в моем доме не будет собаки!» — говорил его взгляд.
