Зовите меня Маугли - Александр Афанасьев
А юг США заселялся совсем другими колонистами, других стран. С другим пониманием свободы. И купив или завоевав эти земли, и сделав жителей этих земель гражданами США — британские колонисты не передали им свое понимание свободы. И уже была одна гражданская война — и, по мнению многих, дело шло ко второй.
Губернатор Ла Бонт еще не объявил о своем выдвижении, его не охраняла Секретная служба США — и потому в своих передвижениях он был относительно свободен. Когда дело подошло к обеду — он переоделся, накинул на себя куртку доставщика пиццы, каскетку и черные очки. У него не было каких-то особых примет, он был среднего роста, с ничем не приметным лицом. Как у многих судебных ораторов, главным богатством был его голос…
Губернатор вышел из офиса, никем не замеченный, прошел немного по улице, свернул на соседнюю — и тут же сел в машину. Водитель, ничего не спрашивая, тронулся с места. На заднем стекле машины — было изображение утенка Дональда.
…
Встреча с человеком, известным своим последователям как Отец произошла в неприметной забегаловке на окраине, в районе, который был смыт тем самым наводнением, а потом кое-как отстроен на средства штата и федеральные. Владелец бара давно примкнул к культу — он был ветераном, пользовался льготами и без вопросов предоставлял Отцу бар для тайных встреч. Если хорошо покопаться — тут, под баром, было оружия на взвод, не меньше. Впрочем, у всех последователей Культа оружия было — не только для себя, но и для «тайных братьев», как было принято говорить. Потому что Отец готовился к совсем плохому.
Отец сидел в небольшом кабинете за баром, там же был небольшой склад — спиртное, посуда. Он был чисто выбрит, скромно и недорого одет — и, глядя на него, невозможно было догадаться о его сущности — психопата и лидера деструктивного культа. Впрочем… а был ли он психопатом? Кто такой психопат? По современным меркам, например, средневековые рыцари — были как минимум социопатами: это ж надо было надевать на себя двадцать килограммов железа и пытаться сбить друг друга с коня пиками, или — повинуясь прокламациям Папы, бросать все и идти в Крестовый поход, отвоевывать «Святую землю» или брать железяки и пытаться убить друг друга во имя прекрасной дамы, с которой иногда даже поцелуя, и то не было. Нормальный сегодняшний человек — такого и представить себе не может, но было время когда так жили, и это считалось, не просто нормальным — а предписанным Богом образом жизни. А как насчет Инквизиции, процессов ведьм? Сейчас за попытку сжечь ведьму ждет тюрьма или психушка, но тогда процессы по обвинению в ведовстве или колдовстве вели ученейшие люди своего времени. Люди действительно верили в колдовство, в насылаемую порчу, в Сатану и его посланцев на земле и действовали в соответствии со своей верой, и никто их психопатами не считал.
— Здравствуй, брат, — сказал Отец.
Ла Бонт поздоровался и сел напротив, на шаткий, старый стул.
— Я прочитал твои … записи.
— И что скажешь?
Ла Бонт покачал головой.
— Это невозможно обнародовать.
— Я и не требую. Белую розу храни в своем сердце.
Ла Бонт сделал раздраженный жест рукой.
— Ты сам понимаешь, что это такое? Усиление уголовного законодательства, карательные меры по отношению к преступникам — это одно…
— Я говорил тебе, — перебил Отец, — борьба с преступниками обречена на вечное поражение. Кто-то будет более жесток с ними — как ты. Кто-то менее. Но это вечная война. Действительно победить преступность можно только одним — внушить человеку страх перед Богом и наказанием Божьим, не человеческим.
— В Средние века, которые ты так любишь, — не было преступников? Тогда зачем были палачи и казни, кого они казнили?
Отец задумался. Он не доверял Ла Бонту и знал, что тот с ними только из-за денег и политических возможностей. Но он знал и то, что Ла Бонт амбициозен, и то, что он устроил из своего округа «округ смерти» — это не просто политический расчет. Это инстинкт хищника, который нужен всем политикам, военным и бизнесменам. Ну, по крайней мере, тем из них, кто хочет побеждать. Ла Бонту нужна была кровь, потому что он был хищником.
— Ты знаешь, что такое ислам?
Ла Бонт пожал плечами.
— Ну это типа те, кто полотенце на голову наматывает, так? Мы с ними воевали в Ираке. Или нет?
— Я служил в Ираке. И знаешь, с первой командировки понял, что мы проиграем эту войну. С самой первой командировки я понял, что мы в чем-то сильно ошиблись, но пока не понимаем в чем. И в следующей командировке я много времени потратил на то, чтобы это выяснить. Я говорил с пленными. Я говорил со спецназовцами, возвращавшимися с заданий. Я говорил с их полицейскими и племенными лидерами… Пророк Мухаммед — это человек, который создал ислам. При этом, если ты прочтешь Коран, то заметишь, что многие места из Корана — соответствуют Библии, а точнее Новому завету. Коран состоит из сур и построен просто: первой идет самая длинная, а затем — всё короче и короче. Наверняка, в основе Корана лежит Библия, а это значит, что мусульмане — наши братья. И то, что они побеждают нас, говорит о том, что они лучше знают, что от нас хочет Господь.
Ла Бонт нервно
