Никита Филатов - Мышеловка капитана Виноградова
— Нет-нет, заходите! Виталий Степанович, с вашими подчиненными совершенно невозможно разговаривать!
— Владимир Александрович, — пройдя и после некоторого замешательства решившись все-таки присесть на один из стульев, счел необходимым реагировать подполковник. — Ведите себя разумно.
Виноградов с трудом сдержал нервную усмешку. Сколько раз они с начальником теми же словами уговаривали, убеждали, обволакивали обнадеживающей паутиной кажущихся компромиссов, чтобы очутившиеся в кабинете подозреваемые по мере возможности собственными руками сокращали себе путь на скамью подсудимых. Что ж, умный учится на чужих ошибках.
— А я и пытаюсь вести себя разумно… непонятно, почему товарищ инспектор по особым поручениям обижается!
— Ладно… — Николаев положил перед собой массивный, матово отсвечивающий «паркер». — Ладно. Попробуем обобщить… а вы слушайте, подполковник, вас это тоже касается!
Начальник морского отдела поежился. Виноградов сел поудобнее.
— Почти десять лет назад Владимир Александрович Виноградов закончил высшее мореходное училище. На загранпрактике получил некоторое количество чеков Внешторгбанка или, как их еще называют, «бонов»…
— В восемьдесят втором году была их замена, так что эту сумму можно не учитывать — старый образец никто сейчас не принимает, — хотя его никто не спрашивал, вставил Храмов. — Так, Владимир Александрович?
— А я и не спорю, — пожал плечами Виноградов, — там чеков-то было — кот наплакал, сорок копеек в день курсантских суточных!
— Хорошо, — ровным, без интонаций голосом продолжал Николаев, — эту валюту мы не считаем…
— Э, стоп! Определимся сразу, я ведь уже десять раз объяснял. Чеки выдавались работникам плавсостава загранплавания взамен валюты, без права их обращения в таковую. До девяносто первого года статус их был совсем не тот, что сейчас.
— А что же с ними можно было делать?
— Или купить что-нибудь в «Альбатросе» — это такой специализированный магазин был, наподобие московских «Березок», или сдать в кассу — один к одному на рубли.
— Какие-то другие варианты?
— Можно было свернуть их в трубочку и засунуть…
— Владимир Александрович! — зашелся Храмов.
— Извините. Сотый раз — одно и то же… Объясняю: восемьдесят восьмая статья УК РСФСР на них не распространялась — ни в части скупки, ни при обмене, ни при дарении. Административный кодекс наказывал только за сбыт, ну и пару раз удалось дела по спекуляции возбуждать, пока прокуратура не решила, что предметом спекуляции они также не являются.
— Интересно…
— Да уж точно. Это наше хитроумное государство придумало: вроде как и начисляется моряку валюта, но вместо нее — шиш, бумажки не понять какие!
— Вижу, вопросом Владимир Александрович владеет! — кивнул хозяину кабинета Николаев.
— Еще бы, — справедливости ради согласился Храмов. — Он пять лет «Альбатрос» обслуживал, лучшие показатели в управлении!
— Оттуда наверное, и чеки? Прикупали, а? Скажите честно?
— Ну, что вы… как можно! Использование служебного положения — нехорошо. К тому же в этом случае имели бы место сомнительные сделки, а значит, и дальнейшее не совсем законно… Нет, я же сказал: когда «Альбатрос» закрыли, мои многочисленные друзья и знакомые из числа, естественно, моряков пароходства, не знали, что с ними делать. Вот так — честно заработали и, как считали, остались с носом… Ходили слухи всякие, точно никто ж ничего не знал? Я, кстати, тогда уже на Морском терминале работал, к использованию чеков по должности никакого отношения не имел, от меня ничего не зависело.
— Так уж прямо!
— Воля ваша — можете не верить. Ну вот тогда и появились у меня эти злополучные три тысячи пятьсот чеков…
— Три с половиной тысячи?!
— А что вы удивляетесь? Даже по тем временам сумма не смертельная, если считать один к одному.
— Но ведь на черном рынке чеки шли к десяти, было время — и один к двадцати пяти! Вы это лучше меня знаете.
— Серьезно? Ну надо же… — покачал головой Виноградов.
— Ведите себя прилично! — не преминул вставить Храмов.
— А я что — я ничего…
— Каким образом они у вас появились? Подробнее. И зачем? — инспектор держался на уровне возложенной на него миссии.
— Кто-то долги ими отдавал, знаете, нам, молодым морякам, постоянно советских денег не хватало… На дни рождения и праздничные даты, опять же, дарили… Да и так просто оставляли — сами же в море, а я авось сумею распорядиться. Вот и скопилось — без особой конкретной цели, на всякий случай.
— Конкретно: кто?
— Господи, прости меня, грешного! Тут — помню, тут — нет, в который раз повторять… Но точно знаю, — голос Виноградова отвердел: — Все эти чеки были заработаны и получены моряками загранплавания пароходства — именно нашего пароходства, подчеркиваю! — и относятся к категории, подлежащей обмену согласно положению от прошлого года. Точка.
— Это невозможно проверить!
— Наверное… Но это не моя проблема.
— Давайте дальше.
— Больше года они у меня без толку валялись, а тут как раз пароходство на аренду ушло, начальник объявил об обмене чеков на СКВ по тому курсу, которым когда-то государство своих граждан обманывало — около шестидесяти копеек за доллар.
— Но это же не реально!
— Интересно… Двадцать лет вы этот курс во всех газетах видели, он вас не смущал, а теперь… Впрочем, это не ко мне вопросы, верно?
— Да. Разумеется. Но ведь обмен длится уже больше года, почему же вы их только сейчас использовали?
— Это я уже объяснял. Право на обмен чеков имеют только лица, работающие или работавшие в плавсоставе пароходства, обычно — через судовую кассу того теплохода, в команду которого они входят.
— Так строго?
— Достаточно строго. Можно было, конечно, как кое-кто не совсем порядочный, сунуть свои или скупленные чеки кому-нибудь из находящихся в зависимости моряков, чтобы без шума обменяли…
— Вы кого-то конкретно имеете в виду? — тревожно нахмурился начальник морского отдела.
— Упаси Господи! А вы считаете, это возможно?
— Что я считаю — к делу не относится. Сейчас о вас речь! — Храмов встал и отошел к окну.
— Сейчас — да-а… — грустно согласился Виноградов. — Так вот. Как всем известно, с этого лета пассажирские суда пароходства сопровождаются сотрудниками милиции — после того, как с них убрали штатных чекистов. Работали мои милиционеры, офицеры — из отдела, оперативники, санкционировало все это управление… Поэтому вполне естественно, что в конце концов наш генерал, товарищ Храмов и я решили посмотреть, как все это в натуре выглядит.
— Благое желание… — понимающе улыбнулся Николаев.
— Вы же читали документы, — засуетился подполковник. — Необходимо было решить вопросы с размещением, уточнить порядок начисления им суточных, потом — должностные инструкции, ряд других нормативных документов.
— Я понимаю… Понимаю.
— Позволите продолжить? Мы все трое были внесены в судовые роли — ну, то есть, в экипаж «Наташи Ростовой» в качестве офицеров безопасности. Паспорта моряков получили. И только потом, фактически попав в категорию лиц, имеющих это право, я в установленном порядке написал заявление… Оно у вас есть.
— Да, есть. Вы, как офицер безопасности такого-то судна, просите в установленном порядке обменять заработанные вами чеки…
— Не надо! Не «заработанные», а «имеющиеся у меня», сверь с текстом!
— Допустим. И вам, как работнику контролирующей организации, главбух, конечно, отказать не смог…
— Пожалуйста, отметьте: уважаемый главный бухгалтер пароходства не находился и не находится в какой-либо должностной зависимости от меня, скромного маленького начальника милиции на одном из маленьких структурных подразделений в сфере пассажирских перевозок.
— Ну, о взятке или злоупотреблении служебным положением никто не говорит. Тут, скорее, речь идет о нарушении этических норм. Итак, документы на обмен вам подписали. Чеки сдали, и в ходе рейса в судовой кассе капитан Виноградов получает валюту. Сколько всего?
— У вас проблемы с памятью? Посчитайте. Примерно шесть тысяч долларов или около того.
— Своим спутникам вы об этом говорили? — не стесняясь Храмова, спросил инспектор.
— Нет. Это вопрос не служебный, сугубо личный… Не только не говорил, но и, еще раз повторю, ничего из этой суммы я ни начальнику морского отдела, ни генералу не передал!
— Я об этом не спрашивал! — повысил голос Николаев.
— Как же? Вчера этот вопрос вас очень интересовал, помните, что вы мне предложили?
— Прекратите!
— Действительно, Владимир Александрович… — не зная, как себя вести, вмешался подполковник.
— Где сейчас находится полученная вами валюта? На что вы ее потратили?
