Андрей Анисимов - Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи
– А куда твой инвалид подевался? – поинтересовался Сорока, когда они спускались к реке.
Николай Матвеевич рассказал об исчезновении сторожа. Старик удивленно вскинул бровь и больше по дороге вопросов не задавал. Солохин показал ему свое хозяйство. Они вместе пересчитали лодки и водные велосипеды, обошли территорию. Кооператор разрешил новому работнику пользоваться коморкой исчезнувшего инвалида.
– Считай, что твою собственность я принял. Приступлю сегодня, раз надо. Но не сейчас. – Предупредил Сорока: – Должен костер затушить, покушать, а потом прихвачу Кедра и заступлю.
Солохин посмотрел на часы:
– Сколько тебе надо времени?
– За часок управлюсь.
Бывший бухгалтер оказался пунктуальным. Ровно через час он появился на станции вместе с собакой. Солохин попрощался с новым сторожем, сел в машину и со спокойной совестью отправился домой. Сорока уселся на крыльцо, достал пачку примы, закурил и задумался. Пес тут же свернулся у его ног. Королькова Тимофей Петрович знал давно. Инвалид тоже любил посидеть с удочкой, и на берегу реки они изредка встречались. И о его пристрастии к спиртному Сороке было известно. Но при всем при этом он считал Королькова представителем своего поколения, а это означало, что совесть и ответственность у них обоих присутствуют. «Не мог человек взять и бросить свой пост, – размышлял отставной бухгалтер. – Что-то здесь не так». Он поднялся, вошел в коморку, осмотрел лежак инвалида. Приподнял одеяло. Обнаружив, что тот спал на трех связанных между собой спасательных кругах, про себя ухмыльнулся. Приподнял всю конструкцию и обнаружил черный конверт. В таких конвертах раньше продавали бумагу для фотографий. Сорока поднял конверт и заглянул в него. В конверте лежал паспорт Королькова, его пенсионное удостоверение, книжечка инвалида и фотография супруги. Жену Королькова Сорока никогда не видел, но сзади карточки имелась надпись чернильным карандашом. «Королькова Лидия Ивановна».
«Телогрейку забрал, а документы оставил?» – Удивился Сорока и теперь уже совсем засомневался, что Корольков покинул работу насовсем. «Придет, а я его место занял. Нехорошо получится», – прикинул он про себя.
На дворе быстро темнело. Сорока обошел со своим четвероногим другом станцию, постоял на причале и вернулся в помещение. Спать еще было рано, да и ложиться на ложе инвалида ему не хотелось. Внезапно обожгла мысль: «А что если старик утонул?» Сорока вернулся в каморку, взял со стула шерстяной вязаный носок предшественника, вышел с ним на улицу, дал понюхать Кедру и приказал: «Ищи!»
Пес понюхал носок и рванул к беседке. Вбежал в нее, покрутился, спрыгнул вниз и, уткнув нос в землю, бросился в сторону дороги. Сорока за четвероногим следопытом не успевал. Он отозвал его назад, пристегнул поводок и повторил команду. Пес снова потянул в сторону дороги. Дотащив Сороку до большака, закрутился и заскулил. Потом неожиданно потащил хозяина к кустарнику, что рос неподалеку на склоне. Пенсионер чуть не растянулся на влажной траве. Он обругал собаку. Кедр виновато повилял хвостом и тянуть стал потише. Добравшись до кустарника, пес всунул морду в густое переплетение веток и громко залаял. Сорока прекрасно знал, что означает этот лай. Так Кедр брехал, когда загонял дичь в нору или на дерево. По спине Сороки побежали мурашки. Но он заставил себя раздвинуть ветки и облегченно вздохнул. Пес брехал не на труп Королькова, а на его костыли. В кустах лежали два костыля инвалида.
«Куда же он без костылей намылился? – удивился пенсионер. – Неужто встал на ноги!?». Но в чудеса бывший бухгалтер не верил. Поразмыслив о находке, снова почувствовал неприятный холодок. Пришла мысль о милиции. Но оставлять пост он права не имел, и решил дождаться хозяина. Всю ночь просидел, не сомкнув глаз. Все думал.
Кооператор появился в девять. Сорока встретил хозяина хмуро.
– Хочешь казни, хочешь милуй, но работать я у тебя, Николай Матвеевич, не смогу.
– Что случилось? – Удивился Солохин.
– Ничего не случилось, но в мои годы без своей кровати не обойтись. Извини меня, если можешь, и найди себе кого-нибудь другого. – И, окликнув Кедра, побрел в сторону своей деревни.
Анатолий Рогов сидел напротив дома Вахтанга Самонидзе уже третий час. Бандит из помещения не выходил, но часто появлялся на балконе с женой и маленьким сыном. Он брал мальчика на руки и поднимал его над улицей. Супруга Вахтанга при этом голосила громче сына. Мальчик боялся меньше.
В Афганистане Рогов служил в разведке, и из всего взвода он один вернулся живым. Он десятки раз работал в «зеленке», был дважды ранен осколками мины, но «духам» отловить его так и не удалось. Зная о прошлом афганца, начальник летучего отряда Скворцов и поручил ему наблюдение за подручным Жвания. Рогов пас свой объект второй день, и пока ничего подозрительного не заметил. Вчера Самонидзе ездил в аэропорт Адлера, где принимал выручку от своего работника в зале игорных автоматов. Потом он сидел с ним в ресторане, съел несколько порций шашлыков и выпил три бутылки вина. После этого сел в свое БМВ и покатил домой. Рогов ездил на «Жигулях» восьмой модели и едва поспевал за подвыпившим бандитом. Было видно, что Самонидзе чувствует себя в городе хозяином и сотрудников автоинспекции вовсе не опасается. Его никто и не останавливал. Подкатив к дому, он бросил ключи выскочившему из подъезда чернявому парню и важно прошествовал в дом. Работник поставил машину в гараж и запер ворота. Рогов успел заглянуть во двор. Никаких строений, где можно спрятать похищенного ребенка, он не заметил. Внутренность гаража бывший разведчик тоже успел рассмотреть. Гараж был стерильно пуст. На правой его стене разместился стеллаж, на котором лежало несколько новых покрышек. Пристроек или башенок гараж не имел.
На ночь Рогова менял подрывник Гоша. Он честно просидел всю ночь на чердаке дома напротив и утром доложил Рогову, что Самонидзе никуда не отлучался.
Анатолий уже собрался немного подремать, он умел это делать не отключая сознания, как ворота раскрылись, и из них выкатил БМВ Вахтанга. За рулем сидел работник. Рогов решил, что сейчас чернявый парень покинет водительское место, но ошибся. Вахтанг вышел из дома, но за руль садиться не стал. Он уселся на заднее сиденье, и чернявый газанул с места. Рогов, чтобы не мозолить глаза, ставил свою машину поодаль, пока добежал, пока тронулся, БМВ исчез. Рогов утопил педаль газа в пол и в конце улицы нагнал бандита. Водитель Вахтанга ездил куда спокойнее хозяина, и вести объект Рогову показалось комфортнее.
БМВ притормозил возле рынка. Вахтанг купил у пожилой женщины букет роз и поехал дальше. В самом центре он отпустил машину и с букетом направился в самый дорогой ресторан города «Волна». В это время года туристов почти не наблюдалось, и ресторан горел. Рогов подождал некоторое время, потом выбрался из машины, походкой бездельника пофланировал мимо окон заведения. Вахтанг сидел у окна и оживленно беседовал с яркой блондинкой. Та весело смеялась. Блондинку Рогов знал. Это была жена хозяина ресторана Соня, которая и вела хозяйство. Рогов вернулся в машину и стал ждать, когда Вахтанг выйдет. Но тот продолжал сидеть довольно долго. За это время в ресторан зашли всего два посетителя. Полный пожилой врач гинеколог Моисей Хайкин и незнакомая Анатолию девушка. Она была очень худа, но не лишена некоторой элегантности. По дорогому плащу и высоким замшевым сапогам Рогов определил шлюху высокого полета. Подобные девицы бывали в Бирюзовске поздней осенью. Обычно они сопровождали богатых любовников, которым врачи советовали избегать знойного летнего солнца. Если бы разведчик не поленился пройтись перед окнами ресторана еще раз, он бы увидел, что Соня давно покинула столик Вахтанга, а тощая девица направилась прямо к нему. Но он этого не сделал, а дождался, пока Вахтанг закончит обедать, проследил, как он уселся в свою машину и довел объект до дома. Цветы бандит оставил в ресторане, но и это Рогова не насторожило. Он решил, что букет предназначался Соне, жене директора «Волны», которая так оживленно беседовала с клиентом.
Голенев с командой летучего отряда прочесал весь Бирюзовск, обследовал десятки километров побережья вокруг города, допросил с пристрастием местных уголовников и ничего не нашел. Он помнил, что обещал Постникову вернуться в Глухов на мероприятия, связанные с вступлением законно избранного мэра в должность, но похоже, сдержать свое слово не мог. Во вторник вечером он сказал Маке:
– Вылетай завтра первым рейсом. Если в аэропорту тебя встретит Трофим на «мерседесе», ты успеешь на торжественное собрание в мэрию. А Тише я позвоню, что задерживаюсь.
Мака улыбнулась и, прижавшись к любовнику, тихо ответила:
– Я полечу с тобой вместе. Ничего не случится, если титул почетной гражданки великого Глухова мне вручат неделей позже.
