Михаил Климман - Вечерний день

Я подумаю.

И долго ты будешь занят этими размышлениями?

Долго не умею, - честно признался Сергей. - Жаль, что у тебя мобильного нет. Ты дома еще долго будешь?

А сколько надо?

Полчаса, час от силы.

Дождусь, - Платонов собрался положить трубку.

Слушай, а может, Машеньке сейчас приехать, посмотреть, познакомиться? Каникулы у них, правда, уже закончились, но ее отпустят, я уверен.

Теперь я подумаю.

Следующий звонок был к Николаю Николаевичу. «Депутат и председатель, замести­тель и директор, главный эксперт и. прочая» к телефону подошел не сразу, сначала трубку взял незнакомый помощник. Пришлось дать ему пару пинков, чтобы он понял и позвал.

Ты чего бушуешь? - Николай Николаевич был в благодушном настроении, видимо, хорошо позавтракал и рюмочку не забыл.

А зачем ты рядом с собой ослов держишь? Нам встретиться надо.

Зачем? - насторожился депутат.

Пару вопросов хотел с тобой обсудить. - Платонов попробовал сразу успокоить при­ятеля. - Ничего криминального, твой покой останется в неприкосновенности.

Когда?

К вечеру. Когда сам можешь?

Олег, - донеслось из трубки, - что у меня сегодня? - Затем опять в микрофон. - Есть полчаса сразу после двух, но только завтра.

Завтра? А может, оно и к лучшему? А ты где будешь?

У себя в офисе. Подъезжай.

Все в истории шкатулки в общем складывалось в единую картину, но кое-что еще висело в воздухе, и Владимир Павлович никак не мог придумать, где искать ответ. Если бы приятель-историк был жив.

Позвонил «сын», который конечно же сделал все как нужно, и Платонов поехал на встречу. В сводке, которую в скверике напротив «конторы» показал ему Сергей, все было ровно так, как он и ожидал. Он отмахнулся от расспросов «сына» что и зачем, и они догово­рились о скором приезде Маши. Затем Владимир Павлович побрел куда глаза глядят, разду­мывая, где же ему получить такую нужную сейчас информацию.

Эй, дед, - услышал он знакомый голос, - нашел ты тогда Руслана?

Он обернулся, перед ним стоял сосед Скосырева по комнате - Арбуз. Памятуя, как тот бросил его одного в клубе, Платонов хотел, не отвечая, пойти дальше, но тот не отставал:

Если бы ты тогда сказал, что денег заплатишь, чтобы его найти, мы бы его в миг тебе доставили.

Владимир Павлович повернулся и пошел своей дорогой. Но Арбуз опять догнал его.

Может, у вас какая-нибудь работа есть? - почти заканючил он. - Очень деньги нужны.

А что ты умеешь делать? - спросил Платонов.

Он уже не знал, как от него отвязаться.

Английский немного знаю, компьютер, машину могу водить.

А на каком ты факультете? - у Владимира Павловича мелькнула неожиданная мысль. - Мне нужно кое-какую информацию получить.

Так зачем вам мой факультет? - удивился Арбуз. - Информацию нужно в сети искать.

В какой сети? - не понял Платонов.

В Интернете, - непонимающе ответил Арбуз. - В Интернете все есть, и Интернет все знает.

И где мы его возьмем? - подозрительно сощурился Владимир Павлович.

Ему очень не нравился его новый напарник.

А вот здесь.

Арбуз показал на вывеску «Интернет-кафе». Они вошли внутрь, справа и слева за десятками компьютеров сидело множество молодых людей, самому младшему из которых, как показалось Владимиру Павловичу, было лет семь. Слышались звуки взрывов, автомат­ные очереди, крики. Сомнения Платонова возрастали с каждой минутой.

Дайте мне пятьдесят рублей.

Платонов протянул парню деньги, понимая, что полтинник ни в его, ни в Арбуза жизни не изменит ничего. Тот, лавируя между проходами, исчез в глубине помещения, потом появился и поманил его пальцем. Они прошли между рядов, остановившись у свободного компьютера.

Садитесь, - Арбуз ногой подвинул табурет. - Так что мы хотим узнать?

Мы хотим узнать, - Владимир Павлович оглянулся по сторонам и сказал вполголоса: - какие существуют или существовали документы, на основании которых Чечня присоеди­нилась к России.

Ого, - многозначительно сказал Арбуз и защелкал клавишами.

Глава 48

Есть еще кое-что, - Платонову понравилось, как Арбуз обошелся с Интернетом, и он решил попробовать парня на другом фронте, - что, как мне кажется, может помочь нам обоим.

Он уже заканчивал переписывать с экрана нужную ему информацию. Арбуз сидел рядом, скучая, ему буквально через пять минут все стало неинтересно, и он нетерпеливо посматривал на экран, поджидая момента расплаты. Сейчас он поднял брови и уныло посмо­трел на Владимира Павловича.

Я слышал, что есть такая возможность, - Платонов не отрывал взгляд от экрана, - как- то записать на компьютере выступление человека и сохранить его, как сохраняется фильм на пленке.

Дерьмо вопрос, - лениво отозвался Арбуз, - нужна только специальная камера, назы­вается «вэб». Много снимать?

А у тебя есть эта камера? - вопросом на вопрос ответил Владимир Павлович.

Нет, - лениво протянул «специалист», - но можно купить. Останется мне в качестве гонорара, если договоримся.

Платонов закончил переписывать то, что ему было нужно. Арбуз сначала предложил ему распечатать страницу на принтере, но Владимир Павлович предпочел старинный, при­вычный способ.

А можно ли потом размножить то, что мы запишем, как на ксероксе или, если угодно, как на видео? - спросил он.

Можно, - точно так же лениво кивнул Арбуз. - Но нужна писалка для сидюшников.

И тоже тебе в качестве гонорара?

А почему бы и нет?

И где все это можно купить?

Через час они вышли с Горбушки, увешанные пакетами и покупками. Понадобился еще комплект шнуров, три упаковки дисков и еще что-то, про что Арбуз сказал, что это надо, а Платонов сильно подозревал, что жадный «эксперт» решил просто прибарахлиться за его счет.

Куда едем? - все тем же скучным голосом спросил Арбуз.

Платонов растерялся - хотя его отношение к парню изменилось, но вести к себе домой этого фрукта никак не входило в его планы.

Ладно, дед, не парься, - парень поднял руку, голосуя, - поедем к моей «клаве», у нее и комп хороший, и предки за границей, и мне никуда не надо будет на ночь глядя ломиться. Да она - мажорка, - объяснил он непонимающему ничего Владимиру Павловичу, думая, очевидно, что это объяснение что-нибудь объяснит.

Тот просто махнул рукой:

Поехали.

Они вернулись практически на то же место, где встретились. По дороге по настоянию Арбуза заехали еще в продуктовый магазин, где за счет Платонова были закуплена туча вся­ких деликатесов и два ящика самых на удивление невзыскательных напитков.

Это для «клавы», - заговорщицки пояснил «эксперт по всем вопросам».

Очевидно, «клава» весила где-то около полутонны, если для ее удовлетворения необ­ходима была такая прорва продуктов. Так посчитал про себя Владимир Павлович, но, как почти всегда в последнее время, особенно когда это касалось молодого поколения, ошибся. «Клава» оказалась стройной, даже тоненькой девушкой в джинсах, практически ничего не прикрывающей кофточке и с косичками.

Ну, куда ты пропал? - заканючила она, не обращая внимания на Платонова. - Я тут, между прочим, умираю от голода.

Смотри, что я принес, - радостно завопил Арбуз и начал метать на стол продукты и напитки.

Процесс сопровождался радостным попискиванием «клавы». На Владимира Павло­вича никто не обращал внимания. Девица тут же начала отщипывать от каждого принесен­ного яства и отхлебывать из разных бутылок. При этом всякая проба сопровождалась поце­луем, которые с каждым глотком становились все продолжительнее и горячее. Платонов вежливо кашлянул.

Во. - «клава», оказывается, только сейчас заметила Платонова, - Дед Мороз при­перся. Это твои подарки?

Она была уже порядочно пьяна. Арбуз посмотрел на нее, потом на Владимира Павло­вича и озадаченно почесал затылок.

Ага, сообразил, - он взял девушку под мышки, не давая ей упасть, - вы дедушка понятливый, я вам сейчас все настрою, и вы там свои лекции читайте, а я пойду с ней раз­берусь. Сейчас, пять минут подождите.

Он взвалил «клаву» на плечо, она томно улыбнулась Платонову и послала ему воздуш­ный поцелуй.

Через пять минут, парень на этот раз не обманул, Владимир Павлович сидел перед камерой, а из-за стены раздавались недвусмысленные звуки. Звуки сильно мешали. Арбуз показал Платонову, как начать запись, но тот никак не мог нажать на кнопку.

«Мы такими не были, - думал он, - нам в десятом классе даже в голову ничего не могло прийти, поцеловать в щечку - уже немыслимое счастье. Впрочем, это совсем не зна­чит, что мы хорошие, а они не правы. В моем поколении негодяев и подонков не меньше, чем в любом другом, а то и больше. Просто непривычно. Если и дальше так пойдет, их дети будут делать это с пяти лет и прямо на глазах у родителей. Вот тут Арбузы со своими „кла­вами" и попрыгают.»

Он усмехнулся этой своей мысли и включил запись.