Владимир Колычев - Семья в законе

Павел осознавал, что сходит с ума. Чувствовал, что ему нужна помощь. Но ни один психолог не смог бы помочь ему. Ведь Юля не смогла справиться с его душевным недугом. А ведь она, казалось, была единственной, кто мог его спасти... Но, увы, этого не произошло. Как ни дорога ему Юля, но Лена по-прежнему превыше всего. Поэтому сегодня он снова напьется, чтобы дома встретиться с ее видением. Возможно, он увидит ее с порога. Она улыбнется, проведет его на кухню, как это было всегда, когда он возвращался с работы. Всегда она ждала его, всегда на столе был ужин. Но тогда она была жива. А сегодня она не сможет приготовить ему ужин. Когда она была жива, он ее не ценил. А сейчас готов был умереть, чтобы вернуться к ней...

Павел налил стопку, выпил. Мало. Повторил. Закурил. Снова выпил... А за спиной хохотала девушка, радуясь непонятно чему. Ведь ясно же, что уголовники не видят в ней женщину. Для них она – дешевая шлюха, с которой можно все... Впрочем, его это не касается. Он такой же сумасшедший, как и она. Она беспричинно смеется, а он безостановочно пьет.

Бутылка почти опустела, когда девушка вдруг оказалась рядом с Павлом. Подтянула к нему стул, села, порывисто обняв его за руку. Она уже не смеется, а судорожная улыбка больше выражает страх, нежели радость. И в инфантильном взгляде тоже испуг. Она явно искала от его защиты.

– Не понял? – удивленно протянул Павел.

Он осознавал, что неприятности с ней уже приключились, но не понимал, почему она спряталась за него. Он же не похож на Бэтмана... Или похож?

– Они такое от меня хотят! – возмущенно протянула она, кивком головы показав на стол, откуда сбежала.

– А может, и я того же хочу? – скривил он губы.

– Нет, ты один... Да и не такой ты, как они.

– Такой не такой, а проблемы ты мне, похоже, создала, – с досадой сказал Павел.

Он спиной чувствовал, что уголовники направляются к нему. Да и слышно было, как гремят падающие стулья.

Он поднялся, развернулся к опасности лицом. И, как оказалось, вовремя. Татуированные как раз приблизились к нему на расстояние удара. Теперь у них не было возможности ударить в спину. Впрочем, их атака с фронта могла закончиться для Павла плачевно. Он, может, и не слабак, но и не голливудский герой типа Ван Дамма.

– Эта Рыжа чо, тебя полюбила? – блеснув золотой фиксой, спросил парень.

Он был еще молод, не больше тридцати, но морщины на лбу очень старили его.

– А ты у нее спроси.

Павлу приходилось драться в этой жизни, но до сих пор он думал, что выражение «кулаки чешутся» – это всего лишь метафора, а сейчас вдруг ощутил зуд в костяшках пальцев.

– Да кто она такая, чтобы ее спрашивать? – скривился дружок фиксатого.

Округленное лицо, округленные надбровья, округленный нос, округленная линия губ... Глянув на него, Павел ощутил острое желание округлить его самого, свести вес в одну десятую по шкале полезности к полному нолю.

– Я не знаю, кто она такая. Но она с вами не хочет сидеть, – насмешливо сказал Павел и повел головой в сторону, чтобы размять затекшую шею.

– Хочет. Вертолет – это ее мечта.

Павел понимал, о чем говорит уголовник. Как понимал, почему от него сбежала девушка. Может, она и дура, но чтобы одной сразу с двумя отморозками – это перебор даже для нее.

– А ты сам, наверное, часто крутил винтами?

Павел знал, что после таких слов последует удар, и был к нему готов. Но, видимо, недооценил противника. Уголовник не стал сопровождать свое возмущение истеричным воплем. Он ударил сразу. И молниеносно. Павел успел только чуть отклонить в сторону лицо, поэтому кулак противника скользнул вдоль подбородка.

Павел сумел избежать нокаутирующего удара, но все равно досталось ему сильно. Подавшись назад, он едва устоял на ногах. И перед глазами все поплыло...

Фиксатый имел отличную возможность его добить. Кулаки у него мощные, быстрые, и Павлу пришлось бы туго, повтори он первый удар. Но тот решил пустить в ход ноги.

Удар оказался сильным, но медленным. Павел успел поймать противника за ногу, рывком и далеко потянуть ее назад. Пытаясь восстановить равновесие, на какой-то миг уголовник потерял контроль над ситуацией и пропустил убойный удар локтем в челюсть.

Павел тоже прозевал удар. Округленный ударил в шею собранными в замок ладонями. Вот это было уже серьезно. Павел, как мог, растянул по дистанции свое падение, чтобы как можно больше увеличить расстояние от противника. И, поднимаясь, он продолжил отступление. Не поворачиваясь к противнику спиной, сбивая на своем пути столы и стулья, он добрался до двери. Казалось, что он собирается удрать. Может, потому противник, поспешив отпраздновать победу, не стал гнаться за ним, чтобы добить.

А Павел не сбежал. У самой двери остановился, развернулся к парням лицом. Перед глазами все плыло, пол под ногами ходил ходуном, но это сейчас пройдет. Уже проходит... А фиксатый уже близко. Вот он замахивается для удара. Но Павел бросился ему в ноги. Схватив его за лодыжки, плечом зафиксировал коленку. Резкий рывок на себя и вверх... Фиксатый упал, с ускорением врезавшись затылком в пол из гранитной крошки. Округленный снова попытался напасть со спины, но Павел вовремя развернулся к нему. Уголовник надвигался на него, широко замахнувшись. Лицо его открыто для удара, сам Павел на противоходе, а лоб у него крепкий...

Удар оказался настолько сильным, что Павел услышал хруст костей. Но это ломался чужой нос, он смял его своим лбом...

Округлый, покачиваясь, сидел на полу и скулил, закрыв лицо руками. Фиксатый попытался встать, но Павел нагнулся к нему и, схватив за цепь на шее, занес над ним кулак. Уголовник покорно откинул голову назад. Он сдавался, и Никифоров его отпустил.

Павел вернулся к своему столику. Кажется, тот был перевернут в драке, но если так, то девушка уже поставила его на место. Скатерть, правда, валялась на полу. Там же Павел увидел и осколки тарелок. Но бутылку девушка держала в руке. Она глупо улыбнулась Павлу, также бестолково пожав плечами.

Он поднял с полу скатерть, вернул ее на место. Забрал у девушки бутылку, поставил ее на стол. Сел, наблюдая, как уходят бритоголовые.

Фиксатый остановился в дверях, и угрожающе, исподлобья глянул на Павла. Дескать, разговор еще не закончен.

К Павлу подошел официант, с упреком, но вместе с тем и восхищенно посмотрел на него. Принялся убирать с пола битую посуду.

– Ты не волнуйся, парень, я заплачу, – пообещал Никифоров.

– Да, он заплатит. А ты что-нибудь покушать принеси. И водки, – распорядилась девушка.

И, кокетливо глянув на Павла, вдруг зашлась в полоумном хохоте.

– А что смешного? – с сочувствующим видом спросил он.

Он все больше убеждался в том, что у девушки не все в порядке с головой. Но не казнить же ее за это.

Смех оборвался, но бестолково-жеманная улыбка осталась.

– Ничего... Просто я подумала, что мы с тобой хорошая пара.

– Ну и что в нас такого хорошего?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Все равно.

– Что, все равно?

– Ну, не задавай дурацкие вопросы... – умоляюще посмотрела на него девушка. – Да, меня Лариса зовут...

– Павел.

– А хочешь, мы к тебе домой поедем? – шаловливо приподняла она густо накрашенные ресницы.

– Прямо сейчас?

– А ты хочешь?

– Нет.

– Правильно... Давай сначала выпьем.

Она пододвинула к нему стул и пышной грудью прильнула к его плечу.

– Это что такое?

– Это я тебя хочу, – недолго думая, ответила она.

– А если я женат?

– Ну и что? Я же замуж за тебя не собираюсь.

– Разговор не про тебя. А про меня. Может, я никогда не изменяю своей жене?

– Изменяешь. Если бы не изменял, не шлялся бы по кабакам. А ты шляешься, пьешь и баб ищешь... Так что не грузи меня, не надо. А то я еще передумаю дружить с тобой.

– Это хорошо, если ты передумаешь.

– Ага, счас!

Лариса еще крепче прижалась к нему и вдобавок рукой обвила его талию.

В это время в бар вдруг вошла Юля. Увидев Павла в объятиях раскрашенной девицы, она застыла в изумлении. Брови возмущено поползли вверх, губы изогнулись в страдальческую линию. Щеки дрогнули, к глазам подступили слезы. Не в состоянии скрыть горечь и обиду, она повернулась обратно к выходу, но на пути у нее встал Семен.

Укоризненно глянув на Павла, он что-то тихо сказал сестре, движением руки сопроводил ее к выходу, после чего направился к его столику. Лариса ощутила исходящую от Семена угрозу, трусливо отпрянула от Павла.

И еще ее пугало, что Бурыбина сопровождают атлетического сложения парни в черных костюмах.

– Кто это такая? – презрительно глянул на нее Бурыбин.

– У нее спроси, – скривил губы Никифоров.

– Я Лариса... – пробормотала девушка, не в силах выдержать гнетущий взгляд Семена. – Паша мне очень помог. Я хотела его отблагодарить.

– Так в чем же дело? Или пол для коленок холодный?

– Нет, Паша сам холодный. Он меня не хочет...

– И я тебя не хочу. Исчезни.

Лариса не стала пытать судьбу и направилась к выходу.